О том, как в начале кампании по выборам депутатов ГосДумы удалось добиться решения Конституционного суда Российской Федерации о признании недействующими некоторых положений федерального "Закона об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" Репортеру рассказал инициатор и участник этого процесса, ныне журналист "Родной газеты" и уникальный специалист по переводу юридического языка на русский без потери при этом информации Константин Катанян. Его действия значительно расширили законные возможности журналистов по освещению выборных компаний. По мнению Катаняна, журналисты вполне могут выступать инициаторами изменения действующего законодательства и в других случаях, когда сталкиваются с законом, который полезно было бы доработать.

- Скажите, вам сразу показались неприемлемыми изменения в закон "Об основных гарантиях…", касающиеся работы СМИ на выборах?

- Все помнят, как Центральная избирательная комиссия (ЦИК) успокаивала журналистов после принятия нового федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав…" говоря, что несмотря на заложенные в законе возможности, издания никто закрывать не будет… Это было похоже на то, что делается сейчас в ГАИ, где на федеральном уровне обещают "пока" не штрафовать за отсутствие "автогражданки", а в регионах благополучно штрафуют.

Маленькая предистория. В ЦИКе существует такая практика: приглашают журналистов, которые освещают работу ЦИКа, и знакомят с основополагающими нормативными актами еще до того, как они вступят в силу. Так было и с последней редакцией закона об основных гарантиях. Пригласили журналистов, подсунули проект, принятый в первом чтении ГосДумой. Естественно, членов ЦИК интересовало наше мнение только по поводу главы седьмой, которая нпосредственно касается агитации и информирования. Тогда из сорока главных редакторов и журналистов, которые там были, видимо, лишь несколько человек прочитали этот толстенный проект. По крайней мере, только три человека - Марат Гельман из Останкина, Кирилл Булавин из "Коммерсанта" и я начали говорить, что эта глава никуда не годится. И не потому, что отдельные нормы прописаны плохо, а потому что она концептуально запрещает предвыборную журналистику, как таковую.

- Агитацию вы тоже относите к разряду предвыборной журналистики?

- Нет, агитацию, естественно, мы журналистикой не называем, исходя из посылала, что журналист работает не в интересах кандидатов (не берем сейчас заказные материалы), а в интересах читателей. Читателям просто необходимо рассказывать, кто есть кто среди кандидатов, а по закону ничего этого делать было нельзя, и мы тогда страшно удивились - как такое могло придти в голову. Задали Александру Вешнякову вопрос: "Вы утверждаете, что все, что будет сказано о личной жизни и "неосновной" деятельности кандидата, это агитация. Но где же агитация, если, предположим, региональная газета Удмуртии пишет про выборы, происходящие в Туве?" Он говорит: "А эту конкретную заметку тут же перепечатают тувинские газеты, со ссылкой на другое издание, и тем самым повлияют на отношение к кандидату, а это - агитация". Так мы выяснили, что писать нельзя ни о чем и нигде, ведь выборы в нашей большой стране проходят перманентно.

- И сразу же пришло решение обратиться в Конституционный суд?

- После встречи в ЦИК для того, чтобы отстоять права журналистов, были избраны два пути. Часть журналистов выступила против этого закона в печати, пытаясь повлиять на депутатов ГосДумы с тем, чтобы они закон пересмотрели, но, по-моему, этот путь был изначально обречен. Депутаты знали, что делали. Они осознанно запретили сообщать о себе все то, чего они не хотели бы видеть в печати. И был второй путь, о котором в приватных беседах говорили, в том числе, и судьи конституционного суда. Они говорили: "Что же вы такие пассивные, почему к нам не приходите? Если от вас не поступает никаких жалоб, мы не можем защитить ваши интересы". Здесь следует оговориться, что ранее у Конституционного суда была возможность по своей инициативе рассматривать какие-то дела, но потом суд был лишен этого права. Мы начали думать: есть закон, по нему пока никто не пострадал, идут только разговоры, но пока эти разговоры будут идти - начнутся большие выборы, потом кого-нибудь закроют и будет уже поздно. В то же время в Конституционный суд гражданин не может обратиться просто потому, что какой-то закон ему не нравится. Он может оспорить только тот закон, который непосредственно к нему был применен. Мы начали консультироваться с коллегами, ни к какому окончательному выводу не пришли и тут как раз подоспели выборы президента Мордовии. А президента Мордовии, господина Меркушкина, который в свое время был членом Совета Федерации, я хорошо знал, причем знал с положительной стороны. Подумал, что он вряд ли будет жаловаться на меня, если я про него что-нибудь не то напишу, договорился с главным редактором своей газеты (тогда это была газета "Время московских новостей"), и написал заметочку. Она называлась "Победил ГосДуму, победит и на выборах", маленькая заметочка, четыре колонки по двадцать строчек, была подверстана к предвыборному материалу о Мордовии, выдержанному строго в рамках закона. Заметочка же была типичной провокацией, где каждая строка нарушала конкретный пункт закона об основных гарантиях избирательных прав граждан. Приведу пример: "Нынешнего руководителя Мордовии, кстати представителя титульной нации (эта строка нарушает требование не акцентировать национальную принадлежность), избиратели знают как обаятельного человека, которому не чуждо ничего человеческое. Знают его и в Москве, ведь Меркушкин долго работал в Совете Федераций, импонирует избирателю умение Меркушкина общаться с народом (это сделано, чтобы прийти к выводу, что Меркушкин победит на выборах, прогноз же запрещен законом). Да и как не проголосовать за человека, сумевшего поставить на колени всю российскую ГосДуму (речь идет о том, что Меркушкин забил четыре гола в ворота сборной Думы в футбольном матче с администрацией Мордовии - это нарушение, так как футбол не является его основной деятельностью). Местные журналисты тоже стараются поддержать кандидата, потому что не так давно все издания Мордовия получили дипломы и ценные подарки от главы республики Мордовия (еще одно нарушение, вообще чуть ли не подкуп)". В итоге в одну заметку мы вместили 13 нарушений норм, заложенных в главе об агитации, как насчитал председатель Конституционного суда. После этого мы собрались на редколлегии и после выхода статьи объявили мне выговор. На следующий же день я оспорил этот выговор в Тверском суде города Москвы. Основание у меня было - дисциплинарное взыскание. За что? За "ненадлежащие выполнение трудовых обязанностей при подготовке к печати материала, выразившегося в не соблюдении требований статьи 45, 46, 48, 50, 52 Федерального закона "Об основных гарантиях…"

- И как же в суде отреагировали на иск журналиста к собственной газете?

- Мне попалась судья, у которой голова была забита делами несчастных заложников, пострадавших на Дубровке. А тут дело Катаняна против своей собственной газеты… А уж когда я сказал, что совершенно не против, чтобы она мне в иске отказала, женщина очень удивилась… Пояснил, что у нее нет формальных оснований удовлетворить мой иск, я же оспариваю не конституционность действия, это вообще не компетенция районного суда. Тогда она поняла, что я хочу попасть в Конституционный суд, что я и подтвердил. Правда, официального отказа мне пришлось потом ждать в течение трех месяцев. Но в Конституционный суд я отнес все документы на следующий же день, после устного решения отказавшей в удовлетворении иска судьи. А затем, вы знаете наверное, точно такой поступок совершил главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" Венедиктов. А еще позже запросы по этому закону в Конституционный суд направили и депутаты от КПРФ, и от СПС, и от "Яблока" и независимые, все в одной связке, видимо, это они уже суетились в канун парламентских выборов. Когда до Конституционного суда дошло наше дело, там очень смеялись, особенно представитель президента Митюков - он все смеялся, вот, говорит, какой у вас принципиальный главный редактор, нашел все пять статей, которые нарушает эта заметка. Ему я не стал рассказывать, как готовилась эта заметка, но, думаю, потом, прочитав мою книжку на эту тему, он все понял. Дело в Конституционный суд пришло в сентябре, когда выборы в ГосДуму, были уже объявлены. А в Конституционном суде бывали прецеденты, что судьи отказывались менять правила игры в момент, когда игра уже началась. Такой поворот был возможен и в нашем случае. Но, к счастью, эксперт, к которому обратились представители Конституционного суда, заявил, что оспаривается же не закон о выборах в ГосДуму, оспаривается (частично) закон "Об основных гарантиях избирательных прав…" Закон об основных гарантиях действует всегда, выборы тоже идут всегда, почему бы не рассмотреть этот иск сейчас? И Конституционный суд назначил дату рассмотрения. Народу собралось много - экспертов, журналистов, представителей ЦИКа. Представители ЦИКа пришли с камнем за пазухой, накануне заседания они вынесли совершенно гениальное постановление - постановление от 10 сентября "О разъяснение некоторых вопросов информационного обеспечения выборов народных депутатов в государственную Думу и федерального собрания Российской Федерации четвертого созыва и иных выборов Российской Федерации". В этом разъяснении они практически перечеркнули тот закон, который должны были свято выполнять. Они говорили, что в информационных блоках не должно отдаваться предпочтение какому-то кандидату, но что запрещение комментариев в информационных программах и сообщениях не препятствует освещению в аналитических программах. В законе, все помнят, как раз этого ничего не было, и когда мы это постановление увидели, то поняли, что в принципе можно судить всю центральную избирательную комиссию за грубое нарушение собственных нормативных актов…

На заседании суда я выступал последним и сказал, что мы не жаждем крови, а хотим спокойно работать. Нам принципиально не важно, отменит суд этот закон или нет, нам важно, чтобы в него были внесены изменения, которые позволят журналистам проводить анализ ситуации, давать прогноз исходов выборов, рассказывать в том числе и о том, что будет, если победят те или иные силы. Я думаю, ни у кого нет сомнений в том, что надо предупреждать об опасности, например, победы фашистов? А представитель правительства, известный адвокат Борщевский, говоря в суде об информации и агитации привел очень красочный пример того, как все в законе запутано. Он предложил рассмотреть такую ситуацию: журналист пишет заметку, что у какого-то из кандидатов угнали машину - это информация? Да, чистая информация, никакого признака агитации нет. Но - в другой газете появилась заметка на эту же тему, где написано, что у кандидата угнали "Мерседес", машина была угнана с его дачи, находящейся в Барвихе, причем с третьего этажа своего дома, через лесок, он не видел площадки, где стояла машина, так как площадь участка несколько гектаров, и потому не смог опознать угонщика. Эта та же самая информация, но она становится агитацией, потому что содержит повод относиться к кандидату хорошо или плохо. И точнее здесь ничего определить невозможно, закон такой возможности не дает.

После этого стало понятно, что мы побеждаем.

- Решение Конституционного суда вас полностью удовлетворило?

- Когда вышло решение Конституционного суда, мы были приятно удивлены. Это решение не только отменило действие ряда положений закона "Об основных гарантиях избирательных прав…", но и исключило любое иное истолкование правоохранительной практики, а также любое иное истолкование аналогичных положений других нормативных правовых актов. Таким образом, Конституционный суд сказал, что ни одна избирательная комиссия, вынося свои решения по отношению к СМИ, не может ссылаться и на аналогичные нормы закона о выборах президента или закона о выборах депутатов ГосДумы.

То осеннее решение Конституционного суда - это наша победа. А ведь, как я уже говорил, что все началось с провокации. И я думаю, что такие ходы, позволяющие человеку придти в Конституционный суд, часто оправданы, особенно для журналистов. Вот впереди я вижу еще один закон, который хорошо было бы оспорить в Конституционном суде - это знаменитая уже сегодня "автогражданка".  

Вероника ЧУРСИНА, Самара. "Репортер" № 7 (223), 27.02.2004.