Может ли земля прокормить своего хозяина, кто будет собирать урожай на российских полях через двадцать лет - на эти и другие вопросы отвечает Евгения Серова, руководитель Аналитического центра агропродовольственной экономики.

10 процентов, которые ничего не производят

- Сейчас идёт много споров о том, стоит ли государству финансово поддерживать хозяйства, которые год от года приносят одни убытки. В Пензенской области к таким можно отнести почти половину сельскохозяйственных предприятий. Какая ситуация складывается в России?

- На сегодняшний день картина следующая. 10 процентов хозяйств дают почти ноль. А 90 процентов дают половину всей выручки. Всего же в России насчитывается 26 тысяч хозяйств. Десять лучших хозяйств дают три процента выручки. Триста лучших хозяйств дают 20 процентов всей выручки. А эти 1734 хозяйства, которые составляют всего 7 процентов от всех хозяйств, фактически дают половину продукции. Это крупные, мощные, эффективные хозяйства, которые кормят страну. Все остальное - это не бизнес. Мы по ошибке называем это сельским хозяйством. Они остаются на плаву только из-за субсидий и всяких льгот.

Земельная реформа против бабушек

- В начале 90-х годов большинство российских крестьян, которые жили и работали в совхозах, получили земельные паи. По идее, эта земля должна была "прокормить" своего владельца. Что в результате получилось?

- Наша земельная реформа проведена в виде паевания. Были выделены условные земельные паи, которые можно было продавать, покупать, сдавать в аренду. Это сугубо российское произведение, которое потом было продублировано во многих странах СНГ.

Доступ к земле для предпринимателей получился достаточно дешевым и простым. Хочешь, всех собрал, все тебе сдали, хочешь, с каждым индивидуально торгуешься. С другой стороны, этот пай дал механизм соцзащиты для деревни. Потому что бабушка, индивидуально сдавшая в аренду свой пай, получала свои две тонны зерна в год. В общем-то, для населения это была поддержка. Что греха таить, брошенные люди в деревне. Это не городские люди. Государство о людях там не очень заботится. В основном, о коровах. Поголовье падает - катастрофа, а то, что соцзащиты в деревне нет, об этом мало думают.

После земельной реформы произошли перемены. Сегодня сдать индивидуально пай в аренду нельзя, а только коллективом. Это абсурд.

Представим себе, что мы с вами владельцы некоторого большого участка земли. До принятия нового земельного законодательства каждый мог свое кресло, на котором он сидит, сдать кому-нибудь в аренду, посидеть. И получить выгоду от этой сделки. То есть, деньги за это шли бы ему лично. Сегодня нужно собрать всех нас, спросить: "Давайте мое кресло сдадим в аренду. И деньги будем делить на всех". То есть, как вы понимаете, усложняется доступ к земле. Поэтому инвестор, который приходит, должен договориться со всеми. А на практике он должен договориться с председателем. Куда пойдут после этого деньги, мы с вами догадываемся. Инвестор будет платить больше, чем раньше. Значит, у него часть денег уходить от производственных инвестиций в инвестиции в доступ к земле. Если у него ограниченное количество инвестиций, если он больше платит за доступ к земле, значит, он меньше платит на удобрение, на технику и другие полезные вещи для производства.

С другой стороны, мы социально страдаем. Потому что бабушка, которая раньше могла получить некую выгоду от владения землей, сегодня этого сделать не может. Она может это сделать только одним способом. Выделив землю участком, после этого сдать участок. Выделение земли участком обставлено такими процедурами, что сегодня практически это становится невозможным. Потому что нужно в газету написать объявление, месяц ждать, пока все откликнутся, что никто не возражает, что бабушка выделит свое кресло в отдельное владение. Закон, который называли "прогрессивным", сегодня полностью заморозил оборот земли в стране.

Работники есть, а работать некому

- Руководители хозяйств в небольших сёлах жалуются на нехватку квалифицированных рабочих. Молодые уезжают на заработки в Москву, старые уходят на пенсию, а те, кто остаётся в селе, не хотят идти работать механизаторами и доярками. Но, кроме как на эти специальности, в сельских районах практически ничему не учат.

- Вскоре даже самые крупные эффективные хозяйства столкнутся с проблемой кадров. Многие занимаются проблемой лечения алкоголизма, наркомании среди своих работников, выделяют на это немалые деньги - потому что нет кадров. Потрясающая ситуация, когда избыточная рабочая сила в сельской местности есть, а кадров нет. Работники есть, а работать некому. Если в сельском хозяйстве начнут повсеместно применять достаточно высокие технологии, то будут нужны обученные кадры. Это значит, что нам нужно менять всю систему подготовки работников сельского хозяйства.

У нас сегодня, раз ты живешь в селе, значит, тебя на труде учат сельскому хозяйству. Нам надо сегодня людей в сельской местности учить не трактора чинить, а другим профессиям. Если это туризм, то людей надо обучать, как принимать гостей, как их "заманивать" и обслуживать, чтобы они охотно за эти услуги платили. Это опять кадровая проблема. У нас ни школа, ни среднее звено образования на это не нацелены.

В качестве примера приведу Польшу и Венгрию. Там куча ПТУ по туризму. Среднего типа образовательные учреждения, которые просто учат менеджеров маленьких гостиниц, как организовать прием гостей в деревне, как открыть ресторанчик в деревне. Это источники дохода. У нас система образования к этому вообще не готова. Она об этом даже не думает.

Отель на курьих ножках

- Много ли "лишних" людей в сельском хозяйстве? Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин в свое время озвучивал цифру в 11 миллионов человек. Но ведь и промышленность стоит. Куда девать этих людей? Даже если мы превратим их в токарей, фрезеровщиков и садовников, это не выход.

- Я согласна, что у нас промышленность не в состоянии абсорбировать лишних сельских людей. То, что происходило в Восточной Европе, у нас невозможно не только потому, что промышленность не очень быстро растет для этого, но и из-за расстояний. Мы с вами не Европа. Кто может жить в деревне, а работать в городе? В Подмосковье это себе могут позволить некоторые олигархи. Поэтому, я и говорю о том, что нужны альтернативные источники доходов в сельской местности. Их много. Если еще года три назад я говорила о сельском туризме, надо мной смеялись. Сегодня у нас на сельском туризме зарабатывают больше, чем в Венгрии.

Я этим летом останавливалась в венгерской деревне. По Интернету нашла. Благоустроенный отдельный дом в деревне с теплым санузлом, с кухней стоил мне 10 долларов за ночь. В Пермской области избушка на курьих ножках, русский экстрим, стоит 20 долларов.

У нас нужно сохранять сельских ландшафт. Когда умирает деревня, только человек, который никогда в деревне не был, может сказать, что там теперь будет красота, лес, поле, пруд. Это будет трущоба. Мы с вами прекрасно понимаем, что деревня умирать не должна. Это наше национальное достояние. Мы должны ее сохранить. Надо дать людям источник занятости.

Село для экстремалов

- Тем, кто живёт в селе, надо чем-то заниматься: если совхоз не работает, так коров разводить, живность разную. Однако мясо и молоко у населения принимают почти по ценам трёхлетней давности, и продавать сдатчикам становится невыгодно, а больше некому.

- В Чувашии я сидела на совещании, на котором обязывали молочные заводы принимать молоко у населения дороже, чем у всех остальных. Говорят: "Там же население, ему же надо помочь". Но ведь этой политикой мы завтра удушим чувашскую молочную промышленность, потому что она не конкурирует с другими. Завтра на эту территорию привезут дешёвое молоко из Татарии. Молочный завод закроется, погибнут не только личные подсобные хозяйства, но и те, кто индустриально производит молоко.

Дело в том, что нам не нужно это молоко. У нас другие его производят лучше. В сельской местности можно жить и не заниматься сельским хозяйством. Когда мы, наконец, это поймем, мы решим проблему нашей сельскохозяйственной отрасли.

Сельская местность и сельское хозяйство и - это не синонимы. В Европе 30 процентов населения, как и у нас, живет в сельской местности. Сельским хозяйством занимается 2-3 процента населения. Остальные занимаются чем-то другим. Держат авто заправки, рестораны. Вы проезжаете венгерской деревней, обычной деревней, вдоль центральной улицы есть пять-шесть ресторанов. Причем, их деревня, это не ставропольский хутор. Это маленькая деревня, в ней пять-шесть ресторанов. Вы заходите в ресторан, там полноценное меню, там три вилки и три ножа дают с двух сторон от тарелки. Там сдают комнаты.

Когда я говорю про туризм, это не значит, что 20 семей сидят в деревне, все занимаются туризмом. Хотя, туризм для этой деревни может быть источником дохода в другом смысле. Здесь они держат пансион, остальные четыре для гостей выращивают продукты питания. Ещё три года назад в России над этим смеялись. Сегодня это - массовое явление.

Я на данях разговаривала с иностранцем, который хочет здесь открыть сеть экстремального туризма по русским деревням. Он на этом деньги хочет зарабатывать. Есть для сельского туризма замечательные места. Например, Чердынский район Пермской области, медвежий угол. Или в Бурятии открыли этнографический туризм: они организовали у себя центр будддизма. И неплохо с этого кормятся.

Китайский рабочий на смену крестьянской лошадке

- В нашей области на полях пока ещё трудятся местные рабочие. А от Урала и до Дальнего Востока вовсю используется иностранная рабочая сила. Неужели китайцы или таджики лучше работают, чем русские?

- Для китайцев, которых привозят в пломбированных вагонах вплоть до Калмыкии, это, безусловно, рабство. Но я знаю, что несколько лет назад некоторые агрохолдинги привозили израильских комбайнеров работать на юг России. Это, наоборот, говорит о жутчайшей кадровой проблеме. Израильский рабочий наверняка не дешев. Но это дешевле, чем посадить нашего рабочего.

Вы подняли очень большую проблему, которой мы сейчас занимаемся. Мы только приступили к изучению рынка труда в сельской местности. Его практически нет. Я уже говорила, что с одной стороны избыток. Лишние люди. С другой стороны, голод на квалифицированных рабочих. Так не бывает, чтобы избыток и недостаток был одновременно. Мы должны сейчас создать цивилизованный рынок рабочей силы в сельском хозяйстве, после этого адаптировать законодательство. Эта проблема, на мой взгляд, никак не решена.  

Сергей ПОПЛЕВИН (псевдоним - Алексей ПИВОВАРОВ), Пенза. "Любимая газета - Пенза", № 18, 5.05.2004.