Когда мы говорим о задаче - удвоении к 2010 году ВВП, - поставленной Президентом России Владимиром Путиным перед правительством страны, бизнес-структурами, региональными властями, то хорошо понимаем, зачем нам это нужно. Прежде всего, это показатель экономического роста, от которого зависят возможности страны конкурировать на мировом рынке, внутренне развиваться, повышать благосостояние людей. Вот только за счет чего должен быть обеспечен этот экономический рост? Какие структурные сдвиги могут произойти в российской экономике? Чем может аукнуться реформа местного самоуправления? Эти и ряд других тем затронуты в беседе нашего корреспондента Сергея ИСТОМИНА с директором независимого исследовательского центра "Развитие" Сергеем АЛЕКСАШЕНКО.

СПРАВКА. Алексашенко Сергей Владимирович родился в 1959 году. Окончил экономический факультет МГУ. Почетный профессор Цзилиньского университета города Чаньчунь (Китай). Член научного совета Экспертного института, президент Российской ассоциации валютных бирж. В середине 90-х годов работал заместителем министра финансов России. Кандидат экономических наук.

- Сергей Владимирович, насколько реально достичь удвоения ВВП в установленный Президентом России срок?

- ВВП мы удвоим обязательно. Вот только за какой срок - другой вопрос. Это будет во многом зависеть от конъюнктуры мирового рынка, что признает правительство, от того, какой сценарий развития экономики будет выбран для страны. Реально сегодня существует два пути экономического роста. Первый связан с реализацией экспортных возможностей сырьевого сектора экономики, для чего в ближайшее время правительству необходимо определиться со строительством двух новых нефтепроводов и реализовать эти проекты. Как известно, одним из нефтепроводов планируется соединить промыслы Западной Сибири с незамерзающим портом Мурманском. Второй - направить из Тайшета к берегам Тихого океана, в город Находку. Высокий уровень мировых цен на нефть позволит достичь удвоения ВВП в течение десяти лет. Правда, с трубопроводами есть вопросы. Если на Мурманск компании готовы строить трубу, то где взять деньги на строительство трубы до Находки, пока не ясно. Нет и необходимого (80 миллионов тонн в год) объема нефти на месторождениях Восточной Сибири, для того чтобы труба стала рентабельной. И вообще, не следует сильно обольщаться увеличением валового внутреннего продукта за счет развития сырьевого сектора экономики. Это рост искаженный. Кончится нефть, остановится промышленный рост. В этой связи не совсем понятна сегодняшняя финансовая стратегия правительства, направленная просто на накопление денег. Ведь деньги должны работать на экономику страны, на развитие и других отраслей хозяйства.

Второй сценарий развития страны связан с тем, насколько сможет Россия встроиться в мировую систему экономики. Найдет ли она свое место и что-то такое производить. Ведь сегодня строится единый экономический механизм не в рамках Европы, не в рамках Северной Америки, а глобально. Идет активное перемещение производства в Юго-Восточную Азию и Китай. Такой качественной и дешевой рабочей силы, как здесь, нигде в мире нет. Очевидно, что там, где требуется много дешевой рабочей силы, китайцы с полутора миллиардным населением займут свою нишу и будут производить всё что угодно. И лет так через тридцать, уже подсчитано, ВВП Китая будет больше ВВП Америки.

Этот сценарий, на мой взгляд, противоречит первому. Поскольку глобализация говорит о том, что в мире нет дефицита ресурсов, нет дефицита нефти, нет дефицита газа, нет дефицита металлов. Вопрос лишь в цене. То есть люди в силу ряда факторов готовы платить больше за нефть. Но еще нигде в мире не останавливались нефтеперерабатывающие заводы, потому что нет нефти, нигде в мире не останавливались автомобили, потому что нет бензина. Растут цены, но физического дефицита природных ресурсов не существует. И очевидно, что наша страна, для того чтобы стать участником глобальных экономических процессов, должна найти свое место в мировом разделении труда. Если вы меня спросите, знаю ли я, где эти ниши, отвечу, скорее, нет, чем да. Слишком много времени потеряно, и сейчас таких возможностей остается всё меньше и меньше. Безусловно, конкурентными преимуществами для России остаются нефтегазовая труба, возможность развития вдоль нее нефтегазохимических производств, чтобы поставлять на внешний рынок не сырье, а продукты его переработки, - это относительно дешевая электроэнергия и относительно высококвалифицированная рабочая сила, которая может делать достаточно сложные продукты, которые китайцам не под силу. Китайцы не могут делать атомные электростанции, у них не хватает базового образования, чтобы производить свои самолеты или атомные подводные лодки. Но, к сожалению, объем производства этих продуктов в мире не очень велик и высококвалифицированная рабочая сила у нас достаточно дорогая. Словом, таких ниш не может быть очень много. Выход может быть в привлечении в страну иностранных инвестиций. Причем здесь важны для понимания два момента. В глобальном мире ведущую роль в экономике играют не страны и государства, а компании, крупные, средние, мелкие. Правительства США и Великобритании не ведут внешнеэкономической деятельности. Поэтому отношения руководителей наших государств, какими бы они хорошими ни были, на привлечение инвестиций никак не сыграют.

С другой стороны, принято считать, что инвестиции - это деньги. Мне представляется, что в нашей российской ситуации деньги - не самое значимое. Меньше всего, что нужно России, это деньги. В силу очень высоких мировых цен на нефть в России формируется избыточный капитал, и страна выступает его экспортером на мировом рынке. Потому что объем сбережений у нас больше, чем потребности в инвестициях. Вы спросите любого бизнесмена в нашей стране, знает ли он, каким образом вложить в развитие производства один миллиард долларов? Вам, скорее всего, ответят отрицательно. Нет таких инвестиционных проектов, которые могли бы такую сумму окупить. Поэтому, когда я говорю о прямых иностранных инвестициях, то в первую очередь имею в виду доступ к современным производственным технологиям, управленческим ресурсам и знаниям. То, чего не хватает нашей стране, экономике, рабочей силе. Мы можем сколько угодно говорить, что у нас есть великий и могучий Волжский автомобильный завод. Можно сколько угодно поднимать пошлины на импортные автомобили. Но наша автомобильная промышленность едва ли когда-нибудь составит конкуренцию мировым достижениям автопрома. Мы должны понимать, что в России, в Советском Союзе, никогда не было своего проектирования автомобилей, тем более своего проектирования автозаводов. Это всё был импорт из Америки и из Европы. Подавляющая часть технологических разработок в области гражданской авиационной промышленности, как признаются в мемуарах бывшие авиаконструкторы, была украдена в первую очередь из Америки. Если мы хотим развиваться, то должны открывать наши границы и говорить западным компаниям: "Приходите к нам работать и создайте у нас хоть какое-нибудь производство". Иначе лет через десять может случиться так, что кроме нефтегазового комплекса и бытового обслуживания населения у нас не останется никакой промышленности. Крайний, конечно, сценарий, но очень близко мы можем к нему подойти.

- Какие структурные сдвиги в российской экономике могут произойти в ближайшее время?

- Самым печальным последствием кризиса 1998 года стало то, что доля сырьевого сектора в российской экономике выросла. Она выросла как доля в ВВП, как доля в прибыли, как доля в экспорте. У нас примерно 75 процентов всего экспорта - это экспорт шести товаров: нефти, газа, черных и цветных металлов, дерева и продуктов первичной нефтегазохимической переработки. Эти же шесть секторов дают примерно 80 процентов прибыли российской промышленности. Пока я не вижу, что правительство как-то стимулирует развитие других секторов экономики. В общем, структурные изменения в экономике будут зависеть от сценария развития, который будет выбран для страны.

- Перспективы реформы местного самоуправления?

- У нас строится система унитарного государства. Нельзя сказать однозначно, хорошо это или плохо. Наша история делает резкий зигзаг, и Россия подтверждает, что это страна с непредсказуемым прошлым. Если раньше мы говорили, что нам надо двигаться в сторону демократии, теперь говорим, что это всё неправильно. Что еще сказать?

- Ваше мнение о проблеме монетизации льгот?

- Если в любом коллективе, пусть даже очень маленьком, провести реформу, всегда кто-то выиграет, а кто-то проиграет. Это как игра с нулевой суммой. Количество выигравших равно количеству проигравших. Есть, к примеру, некий трудовой коллектив, где неким образом установлены зарплаты. Приходит новый начальник и говорит, что переназначит всем зарплаты. Фонд зарплаты останется прежним, но он его поделит по-другому. Те, кто проиграет, будут громко кричать, а те, кто выиграет, будут помалкивать. В стране с унаследованным социалистическим прошлым было огромное количество льготников. Но часть населения могла пользоваться льготами, а часть нет. К примеру, ветераны труда могли бесплатно ездить в городском общественном транспорте. Хорошая льгота? Вот только чем отличаются ветераны труда, проживающие в селе, где нет ни метро, ни автобусов, от городских ветеранов? Ничем. Получается, что для одного человека льгота материальная, а для другого мифическая. По оценкам нашего центра "Развитие", в 2005 году в связи с заменой льгот на денежные выплаты доходы сельского населения нашей страны вырастут примерно на 20 процентов. Учитывая, что это традиционно низкодоходная часть населения страны, можно сказать, что для них реформа льгот будет во благо. С другой стороны, и это тоже правильно, реформа льгот отменяет нефинансируемые мандаты. По закону льготы были, а денег на них никогда не выделялось. Наиболее продвинутые граждане, имеющие право на льготы, которых реально не получали, стали обращаться в суды. Только за прошлый год судами было удовлетворено таких исков на сумму один миллиард долларов. Ситуация ставила под угрозу всю бюджетную политику Минфина. Нужно было что-то делать, чтобы привести жизнь в соответствие со здравым смыслом.

- Был ли банковский кризис в стране?

- Был, потому что была совершенно очевидна внешняя форма его проявления: это паника среди вкладчиков, которые побежали требовать свои деньги назад, и банкротство ряда банков. Правда, следует признать, что кризис был весьма специфический. Обычно в мире происходит банковский кризис, когда на банки влияют какие-то внешние факторы. Ничего такого не было. Была изъята лицензия у одного банка. Потом ряд чиновников российских выступил с глупыми заявлениями о том, что такие действия будут продолжены. Этого хватило, чтобы посеять панику среди банкиров и вкладчиков. К сожалению, нигде в мире нет способа насильно удержать вкладчика от того, чтобы он забрал свои средства.

- Что нужно предпринять, чтобы сельские товаропроизводители встали с колен?

- Им надо забыть, что они сельские, что всё вокруг колхозное, а стало быть, мое. Надо становиться нормальными работниками. Инвесторы не идут в сельское хозяйство, потому что не могут контролировать издержки. Тяга сельского населения к воровству настолько велика, что убытки от этого превышают всевозможные доходы.

- Почему дорожает бензин?

- Ну, во-первых, потому что в стране инфляция, около десяти процентов в год. Уже в силу этого фактора бензин должен дорожать. Во-вторых, у нефтяных компаний есть выбор - либо отправить нефть на экспорт, либо на нефтеперерабатывающий завод и сделать из нее бензин. И они всегда считают, что для них выгоднее. На внутренний рынок в принципе они согласны поставлять нефть. Но выгода от продажи бензина не должна сильно отличаться от прибыли за счет экспорта нефти. Поэтому при сегодняшних высоких мировых ценах на "черное золото" и бензин на внутреннем рынке должен дорожать. Теоретически государство могло бы этому противодействовать, есть даже инструмент для этого - антимонопольная политика. Но опять же, если звезды не зажигаются, значит, это кому-то надо.

- Как сделать ЖКХ приятным для потребителя?

- Российское ЖКХ - это, наверное, последний островок социализма в нашей стране. В ЖКХ никогда не было бизнеса, никто не относился к нему как к бизнесу. Это всегда была система выбивания денег и их расходования. Казалось бы, в чем должна быть заинтересована компания, работающая на водоканале. Очевидно, в том, чтобы была вода у всех потребителей. Нет. Компания заинтересована в том, чтобы у нее было как можно больше аварийных ремонтов, потому что они в десять раз дороже, чем текущие. И таких моментов в нашем ЖКХ очень много. Надо привести ЖКХ в соответствие с нормальными законами производства, чтобы компаниям было выгодно не аварии устранять, а обеспечивать людей водой, теплом, другими услугами. Расчеты показывают, что и при сегодняшнем уровне тарифов жилищно-коммунальное хозяйство страны может давать населению нормальные услуги при нормальной организации бизнеса еще лет пять. Еще останутся деньги и на инвестиции.  

Сергей ИСТОМИН, Салехард. Окружная газета "Красный Север", 25 сентября 2004 г., № 77.