Заметки с 3-го съезда фермеров юга России

Мы ленивы и нелюбопытны. Так нас охарактеризовал Пушкин. Но даже с учетом его оценки многовековое равнодушие к крестьянству поражает. Мы ждем, когда же крестьянин поднимет село. Когда он, наконец-то, накормит страну. Однако сам крестьянин нас не интересует. Что мы знаем о нем? О его природной, духовной и общественной сущности? Почти ничего!

Основоположник науки крестьяноведения Теодор Шанин назвал крестьянина Великим Незнакомцем. А его семейное обособленное бытие определил как живое единство "собственности, производства, самоопределения, престижа, социализации и благосостояния".

Если взглянуть на историю нашего сельского хозяйства с этой точки зрения, становится понятной причина его традиционной отсталости. Крестьянин никогда не имел возможности реализовать свою жизнь как единое целое. Время показало, что формы хозяйствования, ориентированные на крепостного, колхозника, наемного работника, бесперспективны. Потому что они не завязаны на личный интерес. На качество жизни. То есть на самореализацию крестьянина. Фермеры пробудили надежду на выход из замкнутого круга принудиловки. Но вскоре волну частной инициативы остановили. А потом попытались повернуть ее вспять. Не смогли! Фермерские хозяйства не только выжили под бюрократическим прессом, но и проросли сквозь него.

Это подтверждают тенденции, обозначенные на 3-м съезде фермеров ЮФО, состоявшемся в Ростове-на-Дону.

Координатор региональных ассоциаций фермерских хозяйств, президент Ростовской областной АККОР A.M. Родин привел поистине знаковые данные. Так, в дореформенном 1990 году колхозы и совхозы производили две третьих всей сельхозпродукции. А личные подсобные и только что появившиеся фермерские хозяйства - одну треть. К 2004 году положение изменилось на прямо противоположное. Сейчас фермеры и владельцы огородов дают 70 процентов общего продукта. Остальное - крупные коллективные структуры. Последние пока являются основными производителями зерна и подсолнечника. (В скобках заметим: это преимущество многие из них сохраняют искусственно, а фермеров еще слишком мало.) Зато картофель, овощи, плоды, мясо и молоко наполняют внутренний рынок с фермерских полей и с личных участков. Доля коллективных хозяйств в их производстве ничтожна. И вообще, как заметил на съезде президент АККОР и сельхозкооперативов России В. Ф. Башмачников, ниша крупных коллективных хозяйств в аграрном секторе год от года сужается.

Казалось бы, государство должно было ухватиться за жизнеспособную тенденцию. Ведь слепых и глухих во власти вроде бы нет. Тем не менее, впечатление такое, что о существовании ЛПХ государство не подозревает. А поддержку фермеров сводит на нет.

A.M. Родин назвал убийственные цифры перераспределения средств, отпущенных на субсидирование процентной ставки по кредитам. В 2002 году из 335,7 миллиона рублей федеральных субсидий, полученных регионами ЮФО для поддержки сельхозпроизводителя, фермерам досталось лишь 8 миллионов. По 72 рубля каждому. (В ЮФО 110,5 тысячи КФХ, почти половина от общего количества в стране.) Смешно? Как сказать!

В этом году от выделенных средств у фермеров Ростовской области осела инфляционная пыль в объеме 2,2 процента. На равную площадь пашни коллективные хозяйства регулярно получают помощь в 6-8 раз больше, чем КФХ. Но результата нет. Урожайность в среднем ниже, чем на фермерских полях. И это притом, что фермеры занижают урожайность в ответ на такое к себе отношение.

Рост фермерских хозяйств до сих пор сдерживают административный ресурс аграрной бюрократии и судебный произвол. Российская Фемида игнорирует право крестьянина, выступающего в роли собственника-арендодателя земельного пая. И с помощью юридических уловок удерживает крестьян в кабальной аренде у несостоятельных коллективных организаций. А ведь суд - одна из ветвей государственной власти.

Что же это за государство, если ему наплевать на продовольственную безопасность? И, в конечном счете, на самих крестьян? Какими соображениями подпитывается подобное отношение к селу? Надежды услышать что-то внятное из уст представителей верховной власти всякий раз оказываются напрасными. И все же иногда отзвуки разговоров в державных кабинетах долетают до ушей простых смертных.

Перед фермерским съездом автору этих строк довелось побывать на семинаре Клуба региональной журналистики в Москве. Среди известных фигур перед журналистами выступил и Сергей Алексашенко, в недавнем прошлом - первый заместитель председателя Центрального банка России. Он два часа рассказывал о том, как развивается наша экономика. И ни словом не обмолвился о сельском хозяйстве. А на вопрос "есть ли в экономике аграрный сектор или его уже упразднили", ответил:

- Сектор есть, но он не имеет существенного значения. К тому же в нем воруют.

Тогда пришлось задать второй вопрос:

- Значит, надо смириться с продовольственной зависимостью?

- А что в этом страшного? - вопросом на вопрос ответил бывший высокопоставленный банкир. И продолжил: - Ведь зависели мы, например, от бананов. И всегда будем зависеть, они у нас не растут...

К счастью, вопреки банановым представлениям о сельском хозяйстве, оно все же поднимается с колен. И, прежде всего за счет малого агробизнеса. Его эффективность налицо. Начался рост фермерских хозяйств. В прошлом году в ЮФО их стало на 3,2 тысячи больше. На 80 тысяч гектаров приросла пашня. Причем за счет перетекания земельных долей даже из благополучных коллективных хозяйств. Люди рвутся к фермерам. Потому что они платят за аренду пая в два раза больше. Ко всему все чаще берут на себя социальные издержки.

Третий съезд фермеров ЮФО принял беспрецедентное постановление: "Признать аграрную политику государства не соответствующей интересам развития малого бизнеса". Эту суровую оценку государства записали в первый пункт. Последующие четыре пункта постановления начинаются со слова "Просить... ". Но фермерам, очевидно, надоело просить. Поэтому на съезде их было очень мало. Гораздо меньше, чем на двух предыдущих...  

Виктор ШОСТКО, Ростов-на-Дону. Газета "Крестьянин", 13.10.2004.