Самые тяжелые для власти реформы – те, которые могут стоить президенту всего его рейтинга, всей народной любви, – начинаются только теперь.

Два года назад мнения в доме разделились: отец (Ясин Евгений Григорьевич, знаете?) голосовал за Путина, а я - против. На вопрос "Почему "за"?" главный авторитет семьи отвечал: "Путин будет проводить экономические реформы". Время подводить итоги деятельности президента еще явно не наступило, но покопаться в ситуации хочется. Тем более что я своего мнения не изменила. А последние истории с Григорием Пасько и ТВ-6 уверенность в моей правоте только усилили. Да и отец все чаще огорченно качает головой.

Можно ли только за то, что президент проводит экономические реформы, простить ему то, что он считает Пасько шпионом и, неприличным образом используя суд, борется с арьергардом олигархов? И, что важнее, за то, что будет их проводить в дальнейшем? Другими словами, возможен ли в России аналог китайской модернизации: "правильные" экономические новации при "руководящей роли партии"?

За прошедшие два года непрекращающегося везения с ценами на нефть сделано, и правда, немало. Одно только снижение подоходного налога и налога на прибыль предприятий чего стоит! Важнейший шаг - отмена налоговых льгот, отказ от "индивидуального подхода" к налогообложению. Дальше предстоит более серьезная штука - реформы институциональные. А их хватит надолго. Рейтинг народной любви от их проведения обвалится так же, как ельцинский в свое время - от либерализации цен.

Предстоит, и от этого никуда не денешься, провести жилищно-коммунальную реформу. Гражданам придется каждый месяц выкладывать существенную сумму за то самое, что всегда было почти даровым: за воду, свет, газ, за вывоз мусора. Если реформу откладывать на потом, то либо дотирующие ЖКХ городские бюджеты к тому времени окончательно разорятся, либо не получающее достаточных средств, а к тому же неконкурентное коммунальное хозяйство деградирует и развалится.

Что еще? Предстоит, например, резкое сокращение рабочих мест школьных учителей и преподавателей вузов. Я помню, какой поднялся шум, когда в 1997 году Олег Сысуев, тогдашний "социальный" вице-премьер в правительстве Черномырдина, заикнулся о необходимости массовых увольнений в сфере образования. А ведь Сысуев это сказал не потому, что он злой дядя и хотел плохого детишкам и студентам. Ему просто была хорошо известна демографическая ситуация, которая диктует такую линию поведения. Если детей рождается меньше, потом в школы и в вузы тоже идет меньше, а государство не может содержать полупустые школы и институты. Что остается делать? От такого рода мероприятий президентские рейтинги обычно пикируют вниз. Сысуеву тогда президент Ельцин строгим голосом объявил выговор, и всем стало неповадно задумываться о реформах, которые затрагивают чей-то социальный статус. Впечатление от выговора живо в среде чиновников до сих пор.

Эта же зловредная демография, а не окаянные реформаторы, настаивает и на переходе к профессиональной армии. В 2001 году, как говорится в докладе министра труда и социального развития Александра Починка, в школу пошли 1 миллион 300 тысяч первоклассников. Половина - мальчики. Они закончат школу и все (!) будут иметь возможность поступить в вузы, если количество мест к тому времени не будет сокращено. Кроме того, не все будут годны к службе по состоянию здоровья. Вот и считайте, и делайте выводы: можно ли избежать перехода к профессиональной армии? Собирать солдат срочной службы станет почти невозможно.

Еще одна сложнейшая и столь же необходимая по причине меняющейся к худшему демографической ситуации реформа - пенсионная. Не Греф придумал, что надо переходить на накопительную систему формирования пенсий. Количество пенсионеров в недалеком будущем сравняется с количеством работающих, потому отчислений от заработной платы будет все сильнее и сильнее не хватать для содержания растущего количества пенсионеров. А это значит, что работающие сейчас должны сами позаботиться о себе. Объяснить только надо бы как следует сегодняшним пенсионерам, что эта реформа их не коснется, а то люди нервничают. Про судебную реформу вроде как и говорить неприлично. Эта ветка власти сильно подрублена и висит ободранная и бессильная. Денег на разумную судебную реформу надо будет немало. И так далее. Реформа естественных монополий взорвет тарифы и цены, к относительной стабильности которых страна привыкла. Про каждую из этих реформ стоит говорить отдельно. Но сегодня - о рейтинге.

Пойдет ли президент Путин на то, на что решился Ельцин? Решился, не предполагая, как его будут ругать в свободной прессе. Может быть, Путин ликвидирует свободную прессу, для того чтобы, когда начнется крик недовольных, его некому было транслировать? Экономические реформы при диктатуре, дескать, проводить легче. Отличный аргумент.

Есть только одно "но". Без контроля со стороны общества, который преимущественно выражается как раз в деятельности не зависимых от государства медиа, диктатуре легко скатиться к крайним формам коррупции и отрицания прав человека. Зато отказаться от диктатуры в таких обстоятельствах гораздо сложнее. А кроме того, если честно, мне что-то не верится, что президент так глубоко анализирует ситуацию с экономикой и возможными будущими протестами народных масс. Он просто не любит, когда говорят то, что думают...

  

Ирина Ясина - директор проекта фонда "Открытая Россия"