вывести Россию в число цивилизованных государств. Потому что главные факторы для процветания в эпоху постиндустриальной экономики - это свобода и доверие

В правительстве России работают экономисты, которых называют либеральным крылом. И это левое крыло, говорят, постоянно машет не в такт правому. Все либеральные экономисты в правительстве – в какой-то степени ученики руководителя Высшей школы экономики, профессора Евгения Ясина. Побывав на форуме Клуба региональной журналистики в Москве, я побеседовал с Евгением Ясиным о реформах и обществе в России.

- Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в России?

- Оценка ситуации, которая сейчас существует в обществе, характеризуется двумя интересными обстоятельствами. С одной стороны, в экономике все более или менее пристойно – нефтедоллары хлещут. В прошлом году, если судить по официальной статистике, рост ВВП составил 7,1%, а это больше, чем ожидалось. Честно говоря, я не верю этим данным, ведь непонятно, откуда они взялись. До этого были падающие темпы, но вдруг откуда-то взялся рост. Но даже и 6,8% роста, больше похожие на реальные – это тоже неплохо, и любая другая страна бы позавидовала. Кроме стран СНГ, которые нас стремительно обгоняют: по 10-20% выдали в прошлом году. Если брать по доходам населения, по всем остальным показателям, пожалуй, кроме инфляции, развитие экономики выглядит чрезвычайно успешно. Но с другой стороны, когда с 1 января началась социальная реформа, известная монетизация льгот, это привело к митингам по всей стране. Народ, который казался всем довольным, который голосовал в большинстве за Путина, за партию власти, вдруг вышел на площади. Свою роль сыграла и оранжевая революция на Украине. Но, тем не менее, какие-то мотивы появились внутри страны, которые явно продемонстрировали, что российский народ отнюдь не так удовлетворен, не так доволен своим правительством, как можно было бы ожидать, если судить по социологическим опросам до этого. Еще более символично то обстоятельство, что какие-то страхи и паника началась в правящих кругах.

- Как это сказалось на российской экономике?

- Резкие протесты против социальной реформы привели к тому, что все реформы остановились, хотя и были начаты. Напомню, что за два года до выборов реформы прекратились под тем предлогом, что они не популярные, и что перед выборами их проводить нельзя. Их надо проводить после выборов, когда начнется второй президентский срок Путина и тогда откроется окно возможностей. Была такая позиция либералов в правительстве. Была и другая линия – предлагали не дожидаться выборов. Может быть, ради выборов, под влиянием популистских соображений, из стремления возбудить чувства народа по отношению к олигархам, к крупному бизнесу и богатым, было начато дело ЮКОСа. Эта операция другому кругу вполне удалась. В народе действительно возбудили негативные настроения и они вполне сработали.

- И перед какой альтернативой мы сейчас стоим?

- Из трансформационного кризиса мы выбрались. Средний уровень жизни у нас в стране не ниже, чем был в 1990 году. В значительной степени это связано с реформами 90-х годов и с большим потоком нефтяных доходов. Дальше нужно выбирать.

И это действительно очень серьезный вопрос. Очень активная позиция состоит в том, что мы должны активизировать промышленную политику. Когда в России говорят, что нужно активизировать промышленную политику - это значит что нужно увеличить государственные инвестиции, начать какие-то крупномасштабные проекты. Первое подозрение, которое у меня возникает – кому-то мало отката, и кто-то хочет большего. И это при том, что средний размер откатов по бюджетным деньгам, которые сегодня выделяются по стране в целом, - порядка 20-30%. В тоже время рассчитывать на то, что это что-то изменит, нельзя - у нас уже практически постиндустриальная экономика.

Между Греффом и Фрадковым в правительстве постоянно идет дискуссия, которую коротко можно выразить так: институты или инвестиции? На что тратить деньги? Менять институты или вкладывать инвестиции? Поднять уровень экономики, благосостояние народа и вывести Россию в число цивилизованных государств нефть не поможет. Хотя до сих пор она очень неплохо спасала и позволила выйти из тяжелейшего трансформационного кризиса, но дальше она не работает. То есть она не позволит дальше поддерживать высокие темпы экономического роста. Тем более, что у людей, которые находятся у власти, она возбуждает аппетиты к власти, возбуждает желание воспользоваться этими обстоятельствами, что-то поделить. Когда в стране тяжелое положение, на власть никто особенно не претендует - это довольно рискованное дело. Но сейчас это дело милое и многим хочется. А вот общественные институты – это что-то незримое. Но это и есть тот главный ресурс, которым располагает наша страна. Главные факторы для процветания в эпоху постиндустриальной экономики - это свобода и доверие.

Доверие между партнерами по бизнесу, доверие между бизнесом и обществом, доверие общества и бизнеса публичным институтам, то есть государству. Это доверие и свобода обеспечивают процветание тех стран, которым мы завидуем. Есть страны, которые быстро растут, например Китай, но мы им не завидуем. Я думаю, что завидовать просто нечему, потому что китайцы, несмотря на свое процветание, живут минимум в два раза хуже наших граждан в материальном отношении. Кроме того, там масса других явлений, про которые мы забыли, и вспоминать не хочется. А вот свободные страны, развитые страны, там эти институты существуют. Но это означает, что сами эти страны могут развиваться только за счет тех естественных процессов, которые происходят в развитии мировой экономики и человечества. Крупные инновации дают толчок развитию новой технологической революции.

- А как быть с бедными?

- В России есть такое представление: реформы производить нельзя, потому что мы слишком бедные, потому что у нас очень высокий уровень неравенства, потому что у нас нет среднего класса. Если бы это действительно было так… По официальной оценке, численность бедных (число людей, у которых уровень жизни ниже прожиточного минимума) составляет 20%. Доля людей такого типа у нас сократилась вдвое по сравнению с 1998 годом. Это не мои данные, это исследования мирового банка, которое было опубликовано в прошлом году. Наша драма заключается не в том, что у нас неравенство больше, чем в других странах, а в том, что оно резко возросло по сравнению с советским временем. И это было неизбежно.

- Есть ли в России средний класс?

- На сегодня в нашем обществе есть ядро, которое отвечает всем признакам среднего класса, который есть на западе и который составляет 7% населения. Это немного. Но это говорит о том, что у нас на самом деле есть все условия для того, чтобы осуществлять программу демократической модернизации. У нас много бедных, но не больше, чем в других странах, которые такую модернизацию осуществляют. У нас есть неравенство, но примерно такое же, как в странах равного с нами развития или в развитых странах. У нас есть люди, которые способны поддержать эту работу. Единственное, с чем у нас плохо, так это с элитой. У нас плохо с теми людьми, которые должны взять на себя общественную миссию предложения и реализации программы демократической модернизации. Но я надеюсь, что в ближайшее время мы такую элиту получим. Откуда, я пока не знаю. Они неизвестно, откуда. Откуда взялся Горбачев? Откуда взялся Яковлев? Кто-то все равно появится…

- Стабилизационный фонд у нас такой большой, деньги эти лежат в кубышке, потому что, как объясняют, не на что их тратить, кроме как на досрочную выплату долгов. Что же, с деньгами действительно некому работать?

- Люди есть, возможности есть. Просто после Ходорковского и целого ряда других факторов люди с соответствующими способностями стали гораздо больше боятся. И это не единицы – их очень много. И они просто боятся, что придет налоговая служба. Боятся того, что к ним обратятся с какими-то претензиями. И получилось так, что упала деловая активность. Это видно по тому, что снизился спрос на деньги. Меньше берут займов. Не абсолютно меньше, а гораздо меньше, чем могли бы. Стали бояться. Бизнес работает по принципу «не высовываться». Если бы не было всех этих фокусов, мы могли бы утилизировать гораздо больше денег.

- Инфляция по итогам первого квартала по официальным данным составила 3.3%. На ваш взгляд, чем это вызвано? Соответствуют ли данные Госкомстата реальности?

- Соответствуют. Мы должны иметь в виду, что согласно тем же данным подорожание продовольственной корзины составило 8%, повышение тарифов на жилищно-коммунальные услуги примерно на 30%. Каждый может соизмерить и понять, в какой степени это его касается. Обычно говорят, что есть инфляция издержек, и есть монетарная инфляция. Я считаю, что инфляция - это явление монетарное. Тогда, когда у вас есть монополии, тогда они имеют больше возможности при данном объеме денежной массы повышать цены. Но если вы держите, контролируете денежную массу, у вас есть спрос на деньги, то тогда динамика цен является естественной. Где-то повысилось, где-то понизилось. В целом складывается равновесие. В настоящее время главная причина инфляции заключается в том, что снизилась деловая активность. Соответственно, у вас понизился спрос на деньги. То количество нефтедолларов, которые у нас получаются, вызывают большую инфляцию. В этом все дело. Мне надоело говорить слово «ЮКОС». Но это оно. Мы за это платим, и платим сегодня.

- Способно ли нынешнее правительство должным образом провести реформы? Есть ли у нашего правительства какая-либо стратегия?

- Я бы хотел, чтобы у нашего правительства была стратегия лучшая, более детально проработанная. Я бы хотел, чтобы во главе правительства был тот человек, который сам хорошо понимает, что и как надо делать. Тем людям, которые сегодня работают в правительстве, таким, как Кудрин, Грефф, Христенко, Жуков, я доверяю. Мы с ними вместе работаем. Они работают в очень тяжелых условиях. У меня большие сомнения о том, не являются ли они просто ширмой, которая прикрывает, создает некий либеральный облик правительства, тогда как другие на заднем плане сидят, и пилят. Тем не менее, они хоть что-то пытаются сделать…

- По поводу событий, которых называли оранжевыми, бархатными, тюльпановыми революциями. На ваш взгляд, какие уроки извлекла власть из этих событий, какие последствия могут быть в плане принятия решений, не могут ли быть эти решения еще дальше отодвинуть реформы?

- Могут. У нас эти два сценария во всем. Есть государственники. Они говорят: «Как так, нас обидели, мы империя, мы должны оказывать влияние». И есть либералы. Но я считаю, что если России встанет на путь демократической модернизации, она сможет стать лидером на всем постсоветском пространстве. Для этого нужно немногое. Если бы Россия проводила у себя демократические реформы, если бы она смогла обеспечить политическую конкуренцию, свободу прессы, независимый суд, она была бы лидером. Все бы за нами следовали и смотрели. Так происходило до последнего времени. А так события на Украине с моей точки зрения четко показали: эту роль мы потеряли.

  

Сергей КУЗНЕЦОВ, г. Тюмень. Тюменский областной экономический еженедельник «Сибирский посад», № 23 (632), 07-15 июня 2005 г.