Его называют одним из лучших знатоков коррупции в России. Бывший советник президента Бориса Ельцина, президент фонда «Индем» Георгий Сатаров хорошо знает, кому, сколько и за что сегодня дают взятки. Летом 2005 года он представил итоги второго диагностического исследования российской коррупции, проводимой фондом «Индем», спустя четыре года после первого. Результаты оказались ошеломляющими. Как выяснилось, в год россияне дают на взятки чиновникам три миллиарда долларов. Однако, по мнению Георгия Сатарова, реальный уровень коррупции выше в полтора раза, потому что сведения о нём замалчивают представители крупного бизнеса.

Реальная коррупция не поддаётся подсчёту

– То, что нам известно – это далеко не вся коррупция. Реальная коррупция выше, чем те оценки, которые мы даем, по самым разным причинам. Чем крупнее бизнес, тем больше он таится. Стало быть, самые большие взятки нам почти невозможно отследить. Наши оценки коррупции минимальны, потому что мы не можем прийти со своими вопросами за очень высокие заборы, где живут олигархи. Они в наши сети не попадают.

Кроме того, мы рассматриваем не всю коррупцию. Например, в наши сети не попадает так называемая криминальная коррупция, как, например, взятки, которые получает милиция от крышевания, поставки женщин за рубеж или наркотрафика – эта коррупция в наши сети не попадает. В принципе, та коррупция, которую мы изучаем, о которой мы рассказываем – это рутинная, обычная коррупция.

Коррупцию мы делим на бытовую и деловую. Бытовая коррупция порождается взаимодействием граждан и государства. Это взятки за поступление в ВУЗ, взятки на дорогах, взятки за бесплатное лечение, за освобождение сына от воинской повинности в военкоматах, за ускорение получения иностранного паспорта. А деловая коррупция – это коррупция, порожденная взаимодействием государства и хозяйствующих субъектов.

Каждая третья проблема решается взяткой

– Есть несколько ключевых характеристик бытовой коррупции. Мы вводим понятие «рынок коррупции». Когда мы взаимодействуем с государством и платим взятки, то мы оплачиваем своего рода услуги. Это может быть услуга по ускорению каких-то процедур, это может быть услуга по освобождению нас от обязательств выполнять закон. Мы можем рассматривать это как некий рынок теневых, коррупционных услуг, который обладает своими характеристиками.

Охват коррупции. Что это такое? Это доля граждан, которые говорят, что они хотя бы раз в жизни попадали в коррупционную ситуацию, когда у них был выбор – решать свою проблему с помощью взятки или не решать. За четыре года доля граждан, которые попадали в эти коррупционные сети, выросла на 5 процентов.

Следующий параметр – это риск коррупции. Какова вероятность того, что, придя решать какую-то свою бытовую проблему, вы попадете в коррупционную ситуацию? Вы можете попасть в коррупционную ситуацию, а можете не попасть. В 2001 году это было 26 процентов. В 2005 году риск коррупции вырос до 35 процентов.

Первый параметр, риск коррупции – это параметр, который характеризует власть, чиновников, индикатор давления власти, бюрократии на граждан. Второй параметр – спрос на коррупцию, готовность давать взятки. Он показывает, какова вероятность того, что гражданин, оказавшись в коррупционной ситуации, будет платить взятку. Как вы видите, в 2001 году готовность платить взятку достигала 75 процентов, то есть три четверти граждан, попадая в коррупционную ситуацию, платили взятки. Сейчас эта цифра снизилась до 53 процентов. Получается, граждане начинают отказываться платить взятки.

Три миллиарда с чёрного хода

– Следующий параметр, который зависит и от риска коррупции, и от интенсивности коррупции – это среднее число взяток, которые рядовой российский взяткодатель платит в год. На одного взяткодателя в 2001 году приходилось 1,2 взятки, в 2005 году этот показатель снизился почти до 0,9 взятки.

Идём дальше. Следующий важный параметр – это среднегодовой взнос одного взяткодателя, то есть средняя цена взятки, помноженная на интенсивность. В этом году она немного выросла и составила две с половиной тысячи рублей.

Зная интенсивность, зная средний размер взятки, имея возможность оценить общее количество взяткодателей, мы можем оценить этот годовой объем рынка бытовой коррупции. Как вы думаете, сколько в год граждане выплачивают чиновникам в виде взяток? В 2001 году этот показатель равнялся 2,8 млрд. долларов. Сегодня цифра немного возросла – до 3 млрд. долларов.

Без взяток нет бесплатной медицины?

– До этого мы с вами говорили об общем коррупционном рынке, независимо от того, за что мы платим. А мы платим за разные вещи. Есть специальные коррупционные рынки. Рынок коррупции в здравоохранении, рынок коррупции в яслях, рынок коррупции в высшем образовании и так далее. Как вы предполагаете, какие же изменения произошли на отдельных специальных рынках бытовой коррупции?

Вы видите, что в 2001 году лидирующее положение занимала сфера здравоохранения, которая собирала с граждан 600 млн. долларов. В этом нет ничего удивительного. Здоровье – это одна ценностей для граждан. Естественно, в коррупционных оборотах эта ценность находит свое выражение, потому что мы чаще всего приходим именно в больницу. Здесь речь идет о рынке бесплатных медицинских услуг. У нас эта обязанность государства еще сохранилась. Граждане приходят за бесплатным лечением и вынуждены за него платить взятки.

По нашим оценкам, на 2001 год 30 миллионов граждан России отказывались от бесплатных медицинских услуг и от медицинских услуг вообще, потому что у них не хватало денег на взятки. Вдумайтесь в эту цифру! Когда мы говорим о депопуляции России, это обстоятельство чрезвычайно важно.

Здесь, естественно, речь идет о взятках у тех, кому хватает денег на взятки, или у тех, кого болезнь так достала, что у них безвыходное положение. Есть и такие ситуации, когда идут по знакомым, по родственникам, собирают деньги на то, чтобы заплатить за возможность лечь в больницу, сделать бесплатную операцию. В 2005 году этот рынок сократился. Пока мы не можем сказать, почему. Подозрение, в том числе и на то, что граждане просто стали отказываться от бесплатных медицинских услуг.

Доходное место – университет или военкомат?

– Второе место в 2001 году занимали ВУЗы. Сейчас рынок бесплатного высшего образования вышел на первое место, заняв место здравоохранения. Причем, он вырос на 30 процентов. Когда мы в 2001 году считали этот объем рынка – 450 млн. долларов – то получилась сумма, которая существенно превосходит затраты государства на зарплату вузовским работникам. Если мне память не изменяет, то превосходит раза в два-три.

На третьем месте была автоинспекция. Четвертым рынком в 2001 году по масштабу были суды. Это было связано с тем, что в 2001 году взятки в судах были самые дорогие. В основном суды попали в четверку именно из-за очень высокой стоимости взяток.

Фантастически резко рванули военкоматы – с 13 млн. долларов до 353 млн. долларов в год. Причина ясна. Если я дополню, что взятки в ВУЗах стали очень сильно расти с 2005 года, то вы догадаетесь о причине роста. Конечно, это чеченская война. Студенты хотят избежать службы в армии и остаться в живых.

В 2001 году общество еще надеялось на то, что вторая чеченская война будет короткой и успешной. А к 2005 году эти надежды растаяли. Плюс, постоянная информация о то, что происходит в армии – и дедовщина, и самоубийства. Когда сейчас военные сейчас пытаются отменить отсрочки, они создают эффект того же свойства. Граждане в невероятных масштабах откупаются от воинской повинности. Это самое ключевое изменение за эти четыре года.

Автоинспекция была на почетном третьем месте, скатились аж на пятое. Наше исследование показывает, что давать взятки гашникам стали меньше на 50 процентов. Все больше становится людей, которые не хотят платить взятки. Риски отказа от уплаты взятки на дороге не так велики, как риски отказа платить взятку медицинским работникам или военкомату, то граждане пользуются этой возможностью не платить.

Мы спрашивали и четыре года назад, и сейчас, тех граждан, которые, оказавшись в коррупционной ситуации, не заплатили взятку: «Удалось ли вам решить проблему, с которой вы пришли к власти, без взятки?». Посмотрите на это чрезвычайно важное изменение. «Да, удалось» – 50 процентов, такие данные были в 2001 году. В 2005 году – почти 70 процентов. Из этого можно сделать вывод о том, что граждане учатся решать свои проблемы без взяток.

Двадцать миллионов за нового министра

– Теперь поговорим о деловой коррупции. Здесь мы с вами видим совершенно другую динамику. Интенсивность коррупции, то есть среднее число взяток, которые взяткодатель-бизнесмен платит в год, уменьшилось – было 2,25, стало 1,8. Не так уж и много, как вы видите. Может быть, бизнесмены рады бы и больше заплатить, но чиновников на всех не хватает.

Но посмотрите на рост среднего размера взятки. В 2001 году он составлял 10 тыс. долларов. Средняя взятка в бизнесе в России в 2005 году – 135 тыс. долларов. Не нужно удивляться этому. Самая высокая стоимость взятки, зафиксированная до 1998 года – за назначение на пост вице-премьера – составляла 2 млн. долларов. Сейчас минимальный размер взятки за назначение на должность министра – 20 млн. долларов.

Что еще остается характерным для рынка деловой коррупции? Подавляющую часть взяток получает исполнительная власть. Если мне память не изменяет, то больше 85 процентов. На долю судебной и законодательной приходится 10 процентов. Это тоже очень интересный симптом. Платят деньги тем, кто решает вопросы. У нас вопросы решает в основном не суд, не законодательная власть, а исполнительная, поэтому основной поток взяток идет туда.

Еще раз подчеркиваю, что те ошеломившие вас оценки роста коррупции, которые вы видите – это заниженные оценки. Реальные темпы больше раза в полтора, чем те, которые мы можем ответственно статистически зафиксировать.

Как органы борются с контрабандой

– Чтобы рост коррупции вас не удивлял, я расскажу одну практическую историю. Немножко о практике оплаты должностей в российском правительстве я вам рассказывал. Но это неформальная информация. А есть формальная, строгая, задокументированная информация, опубликованная в прессе.

Весной этого года МВД случайно задержало 40 вагонов с контрабандой. Это была контрафактная продукция легкой промышленности из Китая. Трусики, обувь и так далее. Потом выяснилось, что их не 40, а несколько сотен. В течение года пара тысяч вагонов прошли из Находки в Москву. А грузополучателем в Москве была военная часть, приписанная к управлению материально-технического обслуживания ФСБ. Трафик – сама перевозка из Находки в Москву – оплачивался из бюджета. Все это, естественно, шло мимо таможни. Прямой ущерб из таможенных неплатежей составил несколько миллиардов долларов за один год.

Началась дикая свара. Высокие начальники ужасно боялись, что эта информация утечет. Мы постарались их не разочаровать. Информация утекла, была опубликована в нескольких газетах. Они решили сделать одного козла отпущения. Был снят один из заместителей директора ФСБ. Дальше все шло по накатанной колее: обыск дома, обыск на даче. Дома нашли всего 20 млн. долларов, а на даче была обнаружена комната-сейф, где обнаружили 200 млн. долларов. Это всего лишь один из наших чиновников.

Драка между различными фрагментами власти растет. Совсем недавно милиция арестовала группу сотрудников ФСБ, уже не очень случайно, на одном военном аэродроме в Адыгее. Чекисты там контролировали получение на самолетах контрабанды из арабских стран. Так что те цифры, которые фигурируют на рынке коррупции, должны быть умножены минимум в полтора раза для того, чтобы получить реальную оценку российской коррупции.

Граждане не понимают вреда коррупции

– Граждане ставят коррупцию в большом списке проблем на девятое место, не понимая, что те проблемы, которые стоят выше в их списке, существенным образом определяются коррупцией. И пока граждане будут ставить коррупцию на девятое место, они не будут реально требовать от власти, они будут сами лояльно относиться к коррупции. Поэтому от вас зависит очень многое. Первична не власть, а первично понимание гражданами устройства жизни. Если они к коррупции относятся равнодушно, значит, у нас коррупция будет продолжаться.

  

Сергей ПОПЛЁВИН, г. Пенза. Газета «Пензенская губернская биржевая газета», № 43, 16 ноября 2005 г.