Есть в Москве, как это ни странно те, кто хочет провинции ДАТЬ. В частности журналистам. Есть в столице нашей Родины такой Клуб региональной журналистики "Из первых уст" который поставил себе целью сблизить региональных журналистов с московскими ньюсмейкерами. С тех пор или журналисты со всех концов страны (и из Таганрога в частности) ездят в Москву общаться с экспертами в разных сферах жизни, или эти эксперты "приходят" к журналистам посредством телефонных пресс-конференций.

Одна из таких пресс-конференций с участием Александра Гольца, зам.главного редактора интернет-версии «Еженедельного журнала» прошла не так давно в Таганроге. Вот ее стенограмма.

- Гольц: Я должен сказать, что если подходить к делу с формальной точки зрения, то наш разговор не имеет ровно никакого смысла. Официально военная реформа в России закончилась в 2003 году. Тогда произошла очень забавная история. В мае в своем обращении к Федеральному Собранию президент наметил три общенациональные задачи. Это удвоение валового внутреннего продукта. Вы знаете, что с этим пока что не очень хорошо получается. Борьба с бедностью. Вам судить, как успешно мы боремся с бедностью. Наконец, это военная реформа. С этим с формальной точки зрения у нас полный порядок. Уже через полгода министр обороны, Сергей Борисович Иванов, второго октября 2003 года доложил президенту, что военная реформа благополучно завершена в России. А дальше у нас идет модернизация. О реформировании вооруженных сил говорить больше смысла нет. На самом деле, проблема заключается в том, что решительным образом различается то, что в Министерстве обороны и в президентской администрации называют военной реформой и то, чем военная реформа должна являться на мой взгляд. Что подразумевали в Министерстве обороны под военной реформой? Это значительное сокращение вооруженных сил. Я напомню, что в 1990 годы российская армия сократилась приблизительно в три раза от размеров советской армии. Так же это частичный перевод на службу по контракту. К 2008 году у нас должны быть сформированы 72 части и соединения постоянной готовности, в которых должно служить на солдатских и сержантских должностях 130 тыс. контрактников.

Эта реформа не предполагает главного. Она не предполагает кардинальных изменений в военном строительстве. Уже неоднократно было сказано, что российская армия как была, так и останется призывной. Единственное, что произойдет, это переход в 2008 году к военной службе в течение одного года по призыву. Вот это должно произойти. Все остальное останется, как было. Это означает, что никакие кардинальные изменения в военное строительство в России не будут внесены. По-прежнему в концепции обороны страны лежит идея массовой мобилизационной армии. Эта концепция предполагает, что в момент, когда на нас нападет агрессор, мы мобилизуем 6-8 миллионов человек, оденем их в военную форму, в течение 30 дней дадим им самую примитивную военную подготовку. А потом мы направим их в район боевых действий, где солдат будет жить один бой, а так стрелять один раз. После через перемолотые дивизии будут сменены свежими. Таким образом мы будем воевать. Проблема в том, что такая форма военного строительства не отвечает сегодня ничему. Она, прежде всего, не отвечает демографической ситуации, которая сложилась в нашей стране. В ближайшие годы количество тех, кто достигнет восемнадцатилетнего возраста, практически сравняется с количеством призывных солдатских и сержантских должностей в вооруженных силах. Никоем образом эта концепция вооруженных сил не отвечает рыночной экономике и тому, что в нашем обществе сохраняются отдельные права и свободы граждан. Все сохранение такой формы вооруженных сил не только делает армию небоеспособной. Задумайтесь, как мы можем охарактеризовать армию, где ежегодно гибнет по официальным данным от преступлений и происшествий больше тысячи человек. В каких терминах можно определить армию, где даже по официальным данным каждая четвертая первичная офицерская должность занята так называемыми двухгодичниками, бывшими студентами, выпускниками военных кафедр гражданских ВУЗов? Понятно, что эти люди ничему солдат научить не могут. Их ментальность, это ментальность не офицера-профессионала, а ментальность того же солдата-срочника. Никакой иной термин, кроме как разложение, мне в голову не приходит.

Единственное, кому выгодна эта система, это российский генералитет, с которым по ряду обстоятельств не собирается ссориться ни президент, ни министр обороны. Эти люди понимают, что они профессионалы, но в очень узкой сфере. Они военные организаторы этой мобилизационной машины. Лиши их этой мобилизационной машины, и выяснится, что они не так много чего умеют в этой жизни. Так получилось, что в результате определенного развития нашей страны российская власть приняла сторону этой группы людей. Результат. В связи с тем, что в 2008 году мы будем переходить на один год срочной службы, предстоит в полтора раза увеличить призыв. Сейчас у нас в армию призывают приблизительно 320 тыс. в год, а в 2008 году планируется призвать 490 тыс. человек? Как это сделают? Уже в скором времени в Думу поступят предложения об отмене отсрочек от призыва, которые коснутся довольно большой группы людей. Прежде всего, речь идет о тех, у кого родители пенсионеры, кто ухаживает за беспомощными членами семьи. Также предполагается отменить отсрочки для сельских учителей и тех, кто работает на предприятиях военно-промышленного комплекса. Будут отменены отсрочки для тех, кто входит в так называемый президентский список. Так называемая талантливая молодежь. Кроме того, есть основания думать, что могут быть отменены отсрочки для учащихся техникумов и ПТУ. Кроме того, военное ведомство предполагает закрыть более 160 военных кафедр с тем, чтобы выпускники ВУЗов уже в 2008 году пошли служить в армию рядовыми солдатами. Вот что нам предлагается. Понятно, что эта массовая мобилизационная армия не может воевать по-современному. Она будет воевать так, как мы воевали полвека назад. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

- Многие из нас уже участвовали в пресс-конференции с вами. Многие вас слушали на семинарах «Клуба Региональной Журналистики». Сегодня мы больше склонны к вопросам по поводу призыва, отмены отсрочек, перемены в сфере военных кафедр. Первый вопрос на противоходе с вашим сообщением о том, что все плохо. А есть ли, что хорошо в военном реформировании? Хоть что-нибудь?

- Гольц: Допустим, мы с вами говорим о том, что в стране правостороннее движение. Появляется человек, который говорит о том, что в нашей стране нужно левостороннее движение. Я выступаю в этой роли. А вы меня спрашиваете, есть ли что-нибудь хорошее в левостороннем движении. Нет ничего. Та военная реформа, как ее представляю я, должна содержать несколько важных элементов. Создание корпуса профессиональных сержантов. Кардинальные изменения прохождения службы офицерами и системы военного образования. Ликвидация странной системы военной организации общества, которая включает добрый десяток ведомств, где предусмотрена военная служба. Демилитаризация этих военных ведомств. Введение правильного гражданского контроля над военной сферой. Вот в этой сфере не делается ничего не сегодняшний день. Наоборот. То, что происходит в сфере военного образования, является движением в обратную сторону. Я поясню, что я хочу сказать. Министерство обороны столкнулось с тем, что огромное количество, около трети, слушателей старших курсов военных училищ пытаются уволиться из армии. Это такая форма отказа от солдатчины, чтобы не терять время. Им защитывается по существующему законодательству срок службы, а какое-то образование они получают, и переводятся в гражданский ВУЗ курсом меньше. Таким образом, они теряют всего год. Как с этим можно бороться? Можно качественно изменить систему прохождения офицером службы, сделать так, чтобы это было прозрачным, чтобы человек не чувствовал себя совершенно беззащитным перед своими начальниками. Это одна история. А можно сказать: «Они так легко покидают военную службу потому, что у них есть гражданский диплом. Давайте, не будем им давать гражданский диплом». Судя по всему, наша система военного образования движется в этом направлении. Отказ оттого, что офицер обладает неким гражданским высшим образованием. Так получается. Не потому, что я такой злой кляузник, который во всем видит плохое. Я действительно совершенно искренне не вижу хотя бы каких-то перемен, которые происходят в плане военной реформы. Если вы их видите, давайте, обсудим это.

- У меня такой вопрос. Вчера передали о президентских поправках в закон о воинской обязанности. По телевидению сказали, что теперь всех будут вести к месту службы в тепле и сытости. Есть ли в этих поправках еще какие-то новаторские изменения? Как вы их можете прокомментировать?

- Гольц: Это не поправки. Действительно, уже долго говорится о том, что людей надо одевать в правильную военную форму прямо на призывных участках. Это нормально. Штука в том, что мы в данном случае, не меняя систему, которая предполагает отношение к солдату, как к скотине, пытаемся изменить некие частности. Хорошо, одели этих ребят. Означает ли это, что не может повториться та история, которая произошла в 2003 году, когда поморозили около сотни мальчишек? Отдельная история, почему их таскали с Камчатки до Магадана с бесконечной пересадкой. У меня на этот счет есть версия, но я ее ничем не могу подтвердить. Означает ли это, что какой-то воинский начальник не вытащит этих, пусть одетых ребят, на три часа постоять на летном поле в двадцатиградусный мороз? Ему это ничто не запрещает делать до сих пор. Главная проблема массовой мобилизационной армии заключается в том, что к солдату относятся определенным образом. Коль жить ему один бой, так и что стоит так уж за ним приглядывать, так уж за ним ухаживать? Наверное, не стоит. Сохраняя ту форму вооруженных сил, которая существует, мы обрекаем себя на то, что офицеры с безразличием относятся к своим солдатам. Я думаю, что если быть честными, то вы хорошо знаете кучу примеров. Вся наша повседневная жизнь вооруженных сил показывает, что это так и есть. Какими-то поправками это изменить невозможно. Надо менять сущность армии.

- А что вы скажете о платном поступлении на военные кафедры?

- Гольц: Давайте называть вещи своими именами. Люди платят за то, чтобы их не призвали в армию. Я думаю, что это плата не идет в военный бюджет. Гарантий дать не могу, но у меня такое впечатление. Здесь очень важно понимать, что такое институт военных кафедр. Они существовали с советских времен. Тогда никому в голову не могло прийти, что этих студентов, которые обучаются на военных кафедрах можно призывать в армию мирного времени. Всем было понятно, что если человек ходит один или два дня в неделю заниматься на военную кафедру, он никаким полноценным офицером не является. Это профанация. Это тот офицер, который может быть во время войны, который должен быть таким же пушечным мясом, как и солдаты. Если допустить, что за один или два дня в неделю можно дать полноценное военное образование, то это значит, что военное образование не стоит ничего. Теперь, мы сталкиваемся с массовыми исходом лейтенантов из военных училищ. Военные стали призывать довольно большое количество выпускников гражданских ВУЗов на действительную службу в армию. До настоящего времени военные кафедры выпускали до 50 тыс. человек в год. В армию призывается около 5 тыс. человек. То есть, шанс попасть двухгодичником в вооруженные силы составляет примерно один к десяти. Министерство обороны, которое столкнулось с необходимостью сократить срок службы до одного года, решило частично решить этот вопрос за счет ликвидации военных кафедр. И теперь оно предлагает такую систему. 160 военных кафедр будет просто закрыто. Тем, кто учится в этих ВУЗах, предстоит служить 1 год солдатами.

При этом президент Владимир Владимирович Путин не совсем информирован. Он недавно, общаясь с народом, говорил, что это вопрос для абитуриентов следующего года, в какой ВУЗ идти, то ли туда, где сохраняется военная кафедра, то ли туда, где она будет ликвидирована. На самом деле, это не совсем так. Я подозреваю, что и проблемы вашего журналиста с этим связаны. Уже летом этого года из генштаба на кафедры, которые предназначены к закрытию, поступила телеграмма с тем, чтобы не брать студентов, которые уже поступили в этот институт, на военные кафедры с этого года. Поскольку зачисление на военные кафедры обычно происходит на втором-третьем курсе, это означает, что первые выпускники ВУЗов пойдут служить солдатами уже в 2008 году. Это одна история.

Кое-где военные кафедры сохранятся. В 33 ВУЗах будут созданы так называемые военно-учебные центры. Они предполагают, что человек, поступивший в этот ВУЗ, осознано принимает решение, потом стать офицером. Он уже на первом контракт с Министерством обороны, за что ему выплачивают довольно большие деньги по сравнению со стипендией. Он уже стопроцентно проходит полноценную военную подготовку в этих военно-учебных центрах. И потом он идет служить в армию по контракту. Идет на три-пять лет после окончания этого ВУЗа. Кроме того, для тех, кто поступил в эти ВУЗы, есть и второй вариант. Они могут выбрать традиционную военную кафедру и стать офицерами запаса. Их могут призвать, а могут не призвать. Наконец, названы 35 ВУЗов, где сохранятся старые военные кафедры. Военное ведомство пошло на довольно беспрецедентный шаг. Они заявили, что это элитарные ВУЗы, и страна должна особо беречь тех, кто закончил эти ВУЗы. Поэтому, Министерство обороны берет на себя обязательства вообще не призывать в мирное время тех, кто закончил эти 35 ВУЗов. Вот такое обязательство берет на себя Министерство обороны.

Я всегда немножко завидовал нашим высокопоставленным чиновникам, что им так повезло с женами. У них жены всегда очень успешные бизнес-вумен. У них очень хорошо идут дела. Им всегда везет с налоговыми инспекциями. Эти жены чиновников всегда очень успешны. Теперь я подозреваю, что нашим чиновникам так же повезет с детьми. Эти дети будут блестящим образом сдавать экзамены в эти 35 ВУЗов и уже заранее становиться элитой нашей родины.

- Я представляю телерадиокомпанию «Университет». Мы работаем на базе ТРТУ Таганрогский государственный радиотехнический университет. Он как раз попал в число счастливых или не счастливых ВУЗов, где будет создан военно-учебный центр через несколько лет. В связи с этим хотелось бы спросить, может быть, это действительно путь перехода к более цивилизованной армии или это просто очередной способ вымогания денег за то, чтобы получить отсрочку или не идти в армию?

- Гольц: С этими военно-учебными центрами полной ясности нет. Как у нас сегодня в России формируется контрактная армия? Приходит командир роты к своим солдатам: «Ну-ка, все сели, ну-ка все быстро взяли по листку бумаги и написали заявление: «прошу зачислить меня на контрактную службу». А кто не напишет, того сгною». Вот так происходит по некоторым данным формирование контрактных воинских частей. Нельзя исключить, что людей, сдавших экзамен и поступивших в ваш ВУЗ через несколько лет, так же посадят и скажут: «Ну-ка быстро пиши контракт, подписывай бумагу о том, что хочешь проходить службу по контракту, и тогда получишь большую стипендию. А если нет, то мы тебе козью морду здесь покажем». Трудно сказать. Я не очень понимаю, с какого ляду, если наша армия останется такой, какая она есть, человек, поступивший в престижный ВУЗ, должен писать такую бумагу с тем, чтобы потом наверняка попасть в армию. А как будут в таком случае формироваться эти военно-учебные центры, я не знаю. Я слышал, что у военных будет своя квота. Они будут специально подбирать людей, которые потом наверняка согласятся служить. Это означает, что эти люди при нормальной сдачи экзамена в институт бы не попали. То есть, это неким образом скажется на уровне студенческой аудитории. В конечном счете это может привести к понижению качественного уровня образования в вашем ВУЗе. Здесь пока много неясного.

- Может быть, легкомысленный вопрос. Девушкам не безразлично, как выглядят наши военные. Вопрос такой. Большой резонанс вызвало сообщение о возврате на головы полковников и генералов папах. Где взять каракуль? Потянет ли эту красоту наша промышленность?

- Гольц: Я думаю, потянет. Я совершенно не полагаю, что проблема военной одежды сводится к наличию или отсутствию папах. Особенно забавно поясняют военные появление этих папах. Представитель вещевой службы Министерства обороны сказал, что возврат папах будет способствовать сплочению воинского коллектива и облегчит действия в строю. Логика здесь в том, что человека в папахе видно издалека, и военнослужащие будут на него равняться и видеть, что командир где-то там. На самом деле, ответ очень простой. Появились деньги. На самом деле появились деньги, которые хочется потратить.

Давайте называть вещи своими именами. У нас военная форма вполне чудовищна. Кстати говоря, сам президент и верховный главнокомандующий, когда ему показали обувь, в которую хотят одевать бойцов новых горно-стрелковых бригад, сказал: «Попробуй, побегай в этой обуви». А тот же представитель вещевой службы на вопрос, откажемся ли мы когда-нибудь от кирзы, бодро ответил, что нет лучшей обуви, чем обувь из кирзы. Те, кто служил и носил эту чудную обувь, конечно, разделят с высокопоставленным военным его любовь к кирзе.

Сколько у нас полковников с генералами? Тысяч 70-80. У нас уникальная в этом смысле армия. У нас лейтенантов столько же, сколько полковников. Можно пошить некоторое количество этих папах. А если всерьез думать о хорошей военной форме, то это означает, что если вы сохраняете идею призвать 6-8 миллионов под ружье в момент опасности, то вам нужно иметь 6-8 миллионов комплектов этой формы. Как только мы начинаем счет на миллионы, сразу понятно, что в этом случае кирза, это наилучший материал. хорошей эта военная форма быть не может, поскольку главная ее задача – быть дешевой. А как только вы начинаете строить армию по-другому, и говорите, что миллиона хватит, тогда у вас появляется возможность улучшать и военную форму.

- Ведущий: Кстати, у нас тут обувная фабрика, которая совсем было загнулась. В последнее время она ожила. Что-то они там ваяли для армии. У нас еще один промышленный вопрос.

- Вопрос у меня такой. У нас в Таганроге есть несколько предприятий военно-промышленного комплекса. В частности, такое предприятие «Красный гидропресс». Раньше они делали винты для судов. Раньше на нем были отсрочки от призыва для молодых рабочих. Завод поднялся с колен. Теперь говорят, что все отсрочки для молодых будут отменены, у завода положение снова не ахти. Как вы полагаете, если мы хотим удваивать ВВП, может быть, интересы промышленности должны превалировать над интересами «набрать всех»?

- Гольц: Замечательный вопрос. Он содержит и ответ. Я абсолютно с вами согласен. Если мы исходим из того, что в конце этого десятилетия количество людей, достигших восемнадцатилетнего возраста, сравняется с количеством штатных должностей для солдат и сержантов срочной службы в вооруженных силах, то не очень понятно, кто будет удваивать ВВП. Не понятно, кто будет развивать нашу страну, поскольку все, по мнению Министерства обороны, должны служить. Это как раз тот выбор, который должны сделать наши власти, те, кто отдает приказы Министерству обороны. Согласятся они с таким подходом? Да, значит, надо будет поставить крест на удвоении ВВП, на многих программах надо будет поставить крест. Нет, тогда Министерству обороны надо будет поумерить свои аппетиты. Пока что я должен констатировать, что власть (я имею в виду президента, правительство) демонстрирует абсолютную лояльность Министерству обороны.

- Как вы можете прокомментировать объявленное слияние Партии солдатских матерей и Республиканской партии. Нет ли опасения, что солдатские матери будут больше заниматься большой политикой и меньше призывниками и солдатами?

- Гольц: Есть такое опасение. Это для меня до некоторой степени даже личный вопрос, поскольку я принимал активное участие в деятельности Партии солдатских матерей. Я вам должен вот что сказать. Есть одна очень серьезная проблема, почему я всячески призывал к тому, чтобы эта партия конституировалась и стала партией. До сих пор она не зарегистрирована. Как я подозреваю, что проблемы в том, что не получается добрать нужного количества членов партии на территории Российской Федерации. Причина слияния именно в этом. Но есть одна очень важная проблема. После того, как СПС и «Яблоко» покинули нашу Думу, в Думе не осталось ни одной партии, которая бы ставила военную реформу в качестве своего программного тезиса, программной цели. У нас сегодня в Парламенте не существует партий, которые бы ставили эту реформу в качестве важной для себя задачи. Вот почему я всячески приветствовал создание Партии солдатских матерей. Появлялся шанс, что такая партия сможет укорениться в Думе. Давайте исходить из лучшего. Если эта партия, уже влившись в Республиканскую партию, все-таки наберет необходимое количество членов, будет перерегистрирована, а потом успешно выступит в Думе, будем надеяться, что программе этой Республиканской партии окажутся тезисы о военной реформе. Это нужно, прежде всего, нам.

И тут прозвучал знаменитый вопрос-предложение от Хаима Гольцу.

- У меня есть предложение, как решить эту проблему. Я предлагаю уничтожить в нашей армии дискриминацию по половому признаку и призывать женщин на общих основаниях. Я больше чем уверен, что через год-два в армии все поменяется радикально.

- Гольц: То есть, вы предлагаете ввести всеобщую воинскую обязанность и для женщин?

- Хаим: Чтобы и мужчины, и женщины на общих основаниях. Пускай девушки придут в армию и наводят там порядок.

- Гольц: Идея, конечно, богатая. Мы всегда ненавидели агрессивное государство Израиль в советские времена. А с какого-то момента наши военные сильно полюбили это государство. На самом деле, система призыва в израильской армии немножко другая. Это милиционная, это не призывная армия. Есть в мире пример, когда цивилизованное государство сохраняет призыв, все радостно служат, практически нет людей, которые стараются избежать службы по призыву. Это почетный долг и воинская обязанность. Мне как-то пришлось сопровождать делегацию наших военных в один из первых официальных визитов наших военных в государство Израиль. Там так получилось, что я отправился на призывной пункт вместе с видным и довольно талантливым военачальником, героем Советского Союза, Высоцким. Он руководил управлением кадров Министерства обороны. Потом было очень любопытно слушать. Он говорит: «Как здорово, как замечательно. Смотри. Нет проблемы уклонения. Все радостно идут служить». Потом подумал: «Но раздолбаи. Ты смотри, как он к офицеру подходит. На ТЫ к подполковнику обращается». В наших военных мозгах не совсем укладывается связь между первым и вторым. Между желанием служить и тем, что армия Израиля поддерживает внутри воинских коллективов отношение семьи. Войну 1973 года, хотя в Израиле победили, они считают поражением, потому что погибло 300 солдат. Там совершенно иное отношение к жизни, здоровью. Это связано между собой. Если человек хочет служить, и он понимает, что ничего плохого ему в армии не сделают, это одна история.

Вы говорите, призывать женщин. Если к вашему шуточному отношению отнестись всерьез, прикиньте, в какие скотские условия вы поместите этих женщин.

- Хаим: Армии деваться будет некуда, как производить реформы.

- Гольц: Я вас уверяю, что нет. Абсолютно спокойно поместят. Рядовая? Служи. Изволь мотать портянки и стойко переносить. И все. Никогда никакие цивилизационные вещи не останавливали наших военачальников. Конечно, ситуация Великой Отечественной Войны экстремальная, но можно вспомнить, что там служило много женщин. Тех, кто забеременевал, подвергали всяческим разбирательствам, наказаниям. Дикость можно проявлять и в отношении женщин.

- Тут еще есть вопрос, связанный с отсрочками. Одни говорят 8-9 отсрочек, другие называют какие-то проценты, которые больше или меньше. Как в этих всех хитросплетениях заявлений военных уловить то, что будет на самом деле?

- Гольц: Никак не уловить. Не получится. Это совершенно стандартный ход нашего военного ведомства. Это делается совершенно намерено. Это форма общения нашего государства с нашим народом. Цель всегда одна и та же – надо народ застать врасплох, чтобы он не успел подготовиться. Так происходит последние 300 лет. К сожалению, ничего не меняется.

- Отвечая в эфире в ходе прямой линии с президентом России на вопрос профессора Томского политехнического университета об основах военной реформы, о сокращении военных кафедр, Владимир Владимирович заверил, что залогом успеха военной реформы должно стать повышение ценности солдатской жизни. Скажите, как, по-вашему, должно происходить это повышение ценности?

- Гольц: Если хотите, я, может быть, расстрою вас, поскольку буду говорить вещи, которые могут прозвучать цинично. Человеческую жизнь начинают ценить всерьез, когда в нее много вложили. В Соединенных Штатах на подготовку военного профессионала тратится не меньше 50 тыс. долларов в год. Когда закладываются такие суммы, тут же люди начинают прикидывать, можно ли послать рыть канаву человека, в которого столько вложили. Накладно получается. Опять таки, может, президент не в курсе. Когда мы сохраняем эту массовую армию, которая любую проблему будет решать количеством, ценность человеческой жизни становится не так уж важна в проведении военной операции. А отсюда следствие, что она не так уж важна в мирное время. Вот в чем проблема.

- В нашей армии не просчитывают возможность нового всплеска дедовщины, после того, как перейдут с двухгодичной армии на годичную? Первый всплеск был в 1960 годах, когда вместо трех лет стали служить два года. Сейчас какие-то меры собираются принимать?

- Гольц: Я не очень уверен, что кто-то об этом думает всерьез. Насколько я понимаю, что просто предполагается сводить тех, кто дослуживает два года, в какие-то отдельные подразделения. И строить роты и батальоны без годков. Вообще, вся эта идея кажется мне в принципе весьма сомнительной. Готовить солдата за один год, это бессмысленная вещь. Это пушечное мясо можно за один год подготовить. А полноценного военнослужащего за один год подготовить невозможно. Поэтому, мы столкнемся с очевидной профанацией воинской службы, которая и нужна для того, чтобы ничего не менять в тех концепциях, которые призваны правильными.

- В одной из ваших лекций прозвучала информация о призывах из одного города. У нас осталась старая система. Гоняют из Камчатки в Калининград, а из Калининграда в Камчатку. А есть ли какие-то случаи у нас, может быть, эксперимент, чтобы люди из одного города служили вместе? Есть примеры в нашей нынешней армии?

- Гольц: В Ставрополье есть воздушно-десантная бригада, которая формирует казачьи войска из казаков. Точно так же в Буденовске есть мотострелковая бригада. Это благой пример, как мне кажется. Смысл не в том, чтобы не гонять людей. Мой любимый пример – британская армия. Там некий полк может служить где угодно: в Северной Ирландии, в Гибралтаре, в Западной Германии – но формироваться он будет из уроженцев одного и того же района. Это очень правильная мысль. Если она будет воплощена в российской армии, это будет очень хорошо.

- Поскольку мы представляем в какой-то степени казачью местность, ваше отношение. Вы упомянули казачьи войска. Это уже реальность?

- Гольц: Да. Созданы такие воинские соединения, формирующиеся из людей, которые считают себя казаками, которые считают себя наследниками традиций.

- Журналист: Это армейские формирования?

- Гольц: Да, это армейские формирования. Они являются частью вооруженных сил. Они отличаются от прочих частей вооруженных сил тем, что там служат уроженцы одной местности.: Здесь надо выделить две вещи. Как я уже сказал, создание таких соединений в рамках вооруженных сил, вещь, безусловно, полезная. Любая армия формируется за счет традиций. Это очень важно, если солдаты какого-то соединения считают себя наследниками Платова и Буденова, при всей разнице этого наследия. Это очень важно. Другая история, если некие общественные организации говорят: «Мы такие особые люди, мы призваны защищать отчизну. Дайте-ка нам особые права по обеспечению безопасности сопредельных регионов. Дайте нам право носить оружие. Дайте нам право устанавливать свой порядок в этих районах. Притом, что мы не будем служить действительную службу. Мы будем время от времени обеспечивать безопасность в свободное от работы время». Это чрезвычайно вредная вещь. Права у граждан должны быть одинаковы. Бессмысленно и опасно возлагать на некую социальную группу какие-то особые права и обязанности, которые не распространяются на других граждан страны.

- Многое сходится в реформах на 2008 год. В 2008 году ожидается еще смена правителя. И не переиграется ли все под это?

- Гольц: Это очень важный вопрос. Я думаю, что российский генералитет не случайно так сейчас засуетился, отменяя все отсрочки и готовясь к 2008 году загрести в армию всех, кого только можно. Штука в следующем. Они всерьез рассчитывали саботировать этот частичный переход на контракт с тем, чтобы в конце 2007 года прийти к Путину и сказать: «Царь-батюшка, извини, не получилось». «Ну что ж» – полагали они, скажет им Путин: «не получилось, так не получилось». Так он обычно говорит военным. Однако выяснилось, что эта история с переходом на один год срочной службы – для Путина чрезвычайно важная вещь. Видимо, это будет одним из ключевых элементов того, с чем придет новый правитель во власть. Его же формально избрать надо. Он скажет избирателям: «Смотрите, что я для вас сделал, что сделал для вас человек, который меня рекомендует». Где-то в конце прошлого года Путин внятно сказал генералам: «Хоть тушкой, хоть чучелом, но надо сократить срок воинской службы. Это для меня принципиально важно». А поскольку они намерено проваливали всю эту систему контрактизации, им ничего другого не остается, как отменять отсрочки.

  

Алексей СТРОГАНОВ, г. Таганрог. Интернет-сайт «TaganrogNEWS.Ru», 30 ноября 2005 г.