К тому, что последние годы мы живем в условиях рыночной экономики, все уже привыкли. А вот что ждет россиян при вступлении страны в ВТО – пока можно только прогнозировать. Этим сегодня занимаются научные институты, различные министерства и ведомства. О том, какие изменения ожидают нас при вступлении России в ВТО, корреспонденту журнала «ФЭС» Наталье Сирота в московском клубе региональных журналистов «Из первых уст» (фонд «Открытая Россия» рассказала директор научных программ Независимого института социальной политики Лилия Николаевна Овчарова.

КОРР.: Расскажите, пожалуйста, что из себя представляет ВТО?

Лилия Овчарова: На сегодняшний день ВТО объединяет 145 государств, производящих 97% мировой продукции. Всемирная торговая организация – это фактически набор юридических договоренностей. ВТО разрабатывает определенные соглашения и принимает меры для того, чтобы эти соглашения выполнялись. Можно сказать, что ВТО – это большая переговорная площадка по выработке документов, регулирующих мировую торговлю.

«Принципиальная линия» ВТО сформулирована как преодоление административных барьеров, ограничивающих либерализацию торговли. Главным экономическим инструментом ВТО в процессе регулирования торговых отношений являются таможенные тарифы и пошлины. Политика Всемирной торговой организации направлена на снижение тарифных барьеров. Если рассматривать период с 1947 по 2000 год, то таможенные тарифы в среднем по странам, входящим в ВТО, снизились на порядок – с 40-48 % до 4-6 %. При этом наиболее активно снижали тарифы развитые государства. А вот развивающиеся страны для защиты своих национальных экономик продолжают использовать тарифы, которые в значительной степени играют роль барьеров.

Россия в этом процессе занимает промежуточное положение. Наши таможенные тарифы, с одной стороны, примерно в 2,5 раза ниже, чем в развивающихся странах, а с другой стороны - в 1,6 раза выше, чем в развитых государствах. Если посмотреть на эту ситуацию в динамике, то можно отметить, что несмотря на начавшийся процесс по присоединению России сначала к Генеральному соглашению о торговле, а потом к ВТО, таможенные тарифы в первые годы реформ росли: в 1993 году они составляли 7,3 %, а в 1997 году – 12,6 %. Это происходило в значительной степени потому, что вплоть до настоящего времени Россия рассматривает тарифную политику не как политику регулирования международных торговых отношений, а как защитно-фискальную. Главным образом – фискальную. Поскольку собирать таможенные платежи России значительно проще и эффективнее, чем НДС, налог на прибыль и другие формы налогов.

КОРР.: Сегодня существует довольно распространенное мнение о том, что в связи с вступлением России в ВТО импортные товары захлестнут российский рынок, и многие наши предприятия просто не выдержат конкуренции. Насколько оно верно?

Лилия Овчарова: В значительной степени это миф. Вступление России в ВТО тарифы должны будет снизиться, в среднем, на 2-3 %. Вряд ли это приведет к существенному увеличению импортных товаров. Тем более что там, где это было возможно, таможенные барьеры уже пробиты. Это видно по ситуации с импортом продуктов питания, с ввозом подержанных автомобилей. Очевидно, что противниками вступления в ВТО будут те, кто выигрывает от использования серых таможенных схем, в первую очередь – обслуживающие автомобильный бизнес, как по производству, так и по вводу подержанных автомобилей в Россию. Как только таможенная пошлина снизиться на несколько процентов, наиболее сильные и цивилизованные игроки вытеснят тех, кто существовал за счет серых схем растаможки.

Те, кто позиционирует себя противниками ВТО, как правило, говорят: вступление во Всемирную торговую организацию создает угрозу для отечественного бизнеса. Конечно, определенные угрозы вероятны. Но надо понимать, что это за угрозы и как они возникают.

Очевидно, что нет никаких угроз для экспортно-ориентированного и топливно-сырьевого комплекса. Реальная угроза существует, в основном, для обрабатывающей промышленности, но не столько по товарам народного потребления, сколько по товарам промышленного спроса. Поскольку отечественная продукция практически не конкурентоспособна с зарубежной. Это, прежде всего, машиностроение, электронная промышленность, станкостроение и тракторостроение. Они вряд ли смогут выпускать конкурентоспособную продукцию без определенной реструктуризации предприятий. В идеале вступление России в ВТО должно подстегнуть эти сферы или заставить правительство принять принципиальное решение – будем ли мы вообще выпускать эту продукцию или нет. Тем более что вступление в ВТО любой страны подразумевает некий адаптационный период, длительность и содержание которого определяется на переговорах.

Но самые жаркие дебаты при вступлении России в ВТО идут по поводу сельского хозяйства – в каком объеме, и в какой форме мы будем его субсидировать. Когда страна вступает в ВТО, то от нее требуется зафиксировать уровень субсидиарности сельского хозяйства. И большинство наших партнеров настаивает на том, чтобы мы зафиксировали тот объем субсидий, который есть сейчас. Кроме того, ВТО настаивает на изменении формы поддержки сельского хозяйства – не субсидирование, а кредитование. И в этом вопросе Проблема нашей страны заключается в том, что многие заинтересованные участники процесса заняли выжидательную позицию. Вместо того чтобы направить энергию на подготовку к вступлению в ВТО, дабы впоследствии стать эффективным игроком, бюрократические структуры и отраслевые лоббисты потратили много сил на дискуссии о целесообразности этого шага и на то, чтобы оттянуть процесс переговоров. Здесь особо активную позицию заняли авиастроение, автомобилестроение и сельское хозяйство. Эти наиболее уязвимые отрасли потратили 10 лет для того, чтобы показать, что вступление в ВТО приведет эти отрасли к полному упадку.

КОРР.: И все-таки большинство стран мира являются участниками ВТО, а остальные стремятся вступить в эту организацию. Значит, существуют какие-то несомненные преимущества для всех?

Лилия Овчарова: Да, конечно, и их немало. Во-первых, получение не дискриминационных условий доступа на отечественные и иностранные рынки. По оценкам Минэкономразвития, наш выигрыш здесь составит порядка миллиарда долларов.

Во-вторых, внедрение систематизированного делового законодательства. Для нашей страны это очень серьезная проблема. Вступив в ВТО, мы будем вынуждены перейти на новые стандарты урегулирования юридических вопросов, для большей согласованности в решениях разных судов по одному и тому же экономическому вопросу.

В-третьих, расширение доступа потребителя к качественным импортным товарам. От этого потребитель, конечно, выигрывает.

В-четвертых, участие в выработке международных правил торговли с учетом национальных интересов. И, конечно, использование механизмов ВТО в решении торговых споров. По оценкам Минэкономразвития, от этого мы опять таки сможем выиграть порядка миллиарда долларов.

Кроме того, Россия – страна с большим экспортным потенциалом. У нас огромная территория, соединяющая разные страны. Пока мы очень слабо используем свою территорию для транзита, но в дальнейшем, после вступления в ВТО, это может стать серьезным бизнесом. Еще один выигрыш Россия может получить от постоянно снижающегося, но все еще достаточно высокого квалификационного потенциала. И, наконец, инновационно - технологический потенциал России, еще сохранивший достаточно высокий уровень в некоторых наукоемких технологичных отраслях (космос, оборонка, биохимия). По крайней мере, по сравнению с недавно вступившим в ВТО Китаем мы имеем определенные преимущества.

КОРР.: А какие риски для России, на Ваш взгляд , порождает вступление в ВТО?

Лилия Овчарова: Всемирная торговая организация – это глобализационный институт, и главным негативным последствием присоединения к нему является рост неравенства. По мнению большинства российских и зарубежных аналитиков, глобализация приводит к тому, что тот, кто жил хорошо, начинает жить еще лучше, а тому, кто жил плохо, в отсутствии потенциала для развития становится еще хуже.

Уровень социального неравенства в России достаточно высок, и расти он начал с момента становления на путь рыночных реформ. Заработная плата 10 % самых низкооплачиваемых и 10 % самых высокооплачиваемых работников в России отличается в 40 раз. И это притом, что около 30 % зарплат у нас остается неучтенными, скрытыми от налогообложения.

Но если посмотреть на государства, сопоставимые с Россией по размеру территории (США, Китай, Бразилия), то у них неравенство столь же высоко. Исключение составляет Канада, отчасти решившая эту проблему, стянув 80 % населения в благоприятные для жизни прибрежные зоны, омываемые Гольфстримом. В России регион проживания является самым мощным фактором неравенства. Более того, поляризация наших территорий в смысле экономической успешности все более усугубляется. И вступление России в глобализационную структуру ВТО значительно обострит эти процессы.

Россия отличается еще и тем, что отрасли экономики, которые, скорее всего, пострадают от вступления в ВТО, сконцентрированы в определенных регионах. Согласно исследованиям специалистов Независимого института социальной политики, их можно разделить на пять групп проблемных территорий. Первая группа – самая сильная среди имеющих подобные проблемы. Это развитые машиностроительные регионы с промышленной занятостью и неплохими условиями для развития малого бизнеса. Эти регионы имеют серьезный потенциал, прежде всего, в развитии малого бизнеса. Вторая группа – регионы со смешанной специализацией. Третья группа – регионы, бюрократия которых значительно блокирует развитие малого бизнеса. Четвертая группа – регионы, ориентированные на занятость и имеющие плохие показатели экономического развития (Алтай, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Адыгея). Самая проблемная группа – это территории с аграрной занятостью и с серьезными социальными проблемами. Таким образом, порядка 27 регионов столкнутся с проблемами вступления России в ВТО.

Следующая проблема – возможное увеличение численности бедного населения: если будет расти неравенство, будет расти и бедность. Согласно объективным оценкам, уровень бедности в России составляет порядка 26 % при достаточно высокой разделительной черте. Но при этом глубина бедности – то есть, насколько средний доход отстоит от величины прожиточного минимума – в России не велика.

Если посмотреть на региональный профиль бедности и возможности его сокращения, то картина складывается следующим образом. Примерно 60 % бедных концентрируются в слабо развитых регионах: не решив проблемы регионов, мы не решим проблему бедности. Примерно треть проживает в развитых регионах: здесь экономический рост неизбежно потянет за собой сокращение бедности. Наконец, бедность нескольких богатых регионов – это проблема социальных программ.

В настоящий момент необходимо решить, как подстегнуть экономику слаборазвитых территорий, или за счет трансфертов дать деньги всем, кто там живет. Если Россия не сможет придумать, как дать толчок к развитию экономически слабых регионов, мы можем придти к ситуации, когда все станут жить плохо. Это – теория экономического развития, которая знает достаточно примеров.

  

Наталья СИРОТА, г. Воронеж. Журнал "Финансы. Экономика. Стратегия. (ФЭС)", ноябрь 2005 г.