На очередном семинаре клуба региональных журналистов (фонд «Открытая Россия»), который проходил в Москве, корреспондент «ФЭС» Наталья Сирота встретилась с директором Центра непрерывного образования «Реформа образования» Татьяной Львовной Клячко, которая рассказала о новых тенденциях развития системы образования в России.

Корр.: Чем, на Ваш взгляд, вызвана необходимость реформы системы образования?

Татьяна Клячко: В этой сфере на протяжении последнего десятилетия происходят стремительные изменения и появляются принципиально новые тенденции. Хочу остановиться на некоторых из них.

2000 год стал переломным в сфере высшего образования РФ – в этот год число выпускников школ сравнялось с числом поступающих в высшие учебные заведения. А уже в 2004 году число поступивших в ВУЗы на 250 тыс. превысило количество выпускников. Поведение ВУЗов понятно: «секрет» кроется в системе финансирования – экономически им выгодно как можно большее количество учащихся. Берут всех – вчерашних школьников, выпускников ПТУ и специализированных учебных заведений. Таким образом, проблемы доступа к высшему образованию как таковому в стране сейчас нет.

Очевидно другое. Обучение в высшем учебном заведении стало социальной нормой, отклонение от которой не приветствуется окружением и не поощряется работодателем. Представление о том, что увеличение количества студентов связано с получением отсрочки от армии не совсем верно: 40% поступающих – учащиеся заочных отделений, не предоставляющих подобных льгот. Согласно социологическому опросу, проведенному в мае прошлого года среди выпускников школ различных регионов России, 89% учащихся признали необходимым получение высшего образования. Но практика (последующий опрос) показала, что в ВУЗы поступили все 100% выпускников.

КОРР.: И как распределяется этот поток поступающих?

Татьяна Клячко: Стремительно растет платный прием. В 1995 году доля бюджетных студентов составляла 85%, в 2000 году – 54%. За десять лет ситуация серьезно изменилась. Сейчас количество студентов, обучающихся на платной основе в государственных ВУЗах, составляет 51%, а с учетом негосударственных ВУЗов – 59%. Впрочем, текущая демографическая ситуация в дальнейшем может вызвать естественное сокращение доли платного обучения. К 2010 году выпуски средних школ сократятся на треть, и если бюджетный прием останется на том же уровне, платный начнет падать. И это – одна из серьезных проблем российского высшего образования: за десять лет экономика ВУЗов существенно перестроилась, сориентировавшись на денежный поток платного обучения. В настоящий момент государственное финансирование системы высшего образования составляет ,3 млрд. В то же время официальный доход ВУЗов от платного обучения – млрд., плюс -1,5 млрд. «теневых», неучтенных доходов. В случае сокращения столь существенной статьи доходов российские ВУЗы попадут в крайне тяжелую ситуацию.

Изменились и профессиональные приоритеты россиян. Исследования, проводившиеся среди молодых людей от 15 до 35 лет, показали, что предпочтение отдается «профессии» бизнесмена (40%, в 1999 году – 20%), далее идут специалисты по IT-технологиям (30%, около 0%), юристы (29%, около 20%), экономисты (24%, около 20%), врачи (21%, около 3%). По-прежнему «в опале» учителя и рабочие. Таким образом, в обществе появилось осознание того, что существуют «вечные» профессии, которые всегда будут востребованы. Интересна приоритетная позиция «бизнесмена». Сейчас это уже не стремление быть просто богатым человеком. Это стремление быть человеком, который сам определяет свою собственную жизнь и достигает социального успеха.

КОРР.: Сегодня многие специалисты стремятся получить второе высшее образование. О каких тенденциях можно говорить в этом направлении?

Татьяна Клячко: Думаю, что тенденцией последнего десятилетия станет получение второго высшего образования. На текущий момент его намерены получить 20% среди лиц 15-35 лет. Но, учитывая вышеприведенные цифры, высшая школа вскоре не сможет выдержать такого наплыва учащихся. Кроме того, такое положение вещей свидетельствует о том, что высшая школа уже не в состоянии обеспечить всем желающим то качество обучения, которое от нее хотят. При фактически сложившемся всеобщем высшем образовании ВУЗы лишь ликвидируют последствия «плохой школы», дают базовые знания и необходимый социальный статус. Второе высшее образование выбирается осознанно, с целью получения необходимых профессиональных навыков. Несмотря на обвинения в слепом подражании западному образцу, именно этим обусловлен предусмотренный реформой переход высшего образования на двухуровневую систему – бакалавриат и магистратуру.

Такая ситуация изобилия выпускников высших учебных заведений на рынке труда естественно приводит к падению востребованности выпускников профессиональных учебных заведений. Безусловно, работодателю выгоднее нанимать людей с высшим образованием. Таким образом, система среднего профессионального образования (техникумы, училища) нуждается в реформировании, путем втягивания ее в систему высшего, либо начального образования.

КОРР.: В реформе предусмотрен переход к двенадцатилетнему образованию. Что Вы можете сказать о целесообразности этого перехода?

Татьяна Клячко: Это еще один проблемный момент в реформе. Беря за образец западную модель обучения, необходимо учитывать характерные особенности среды, в которой она складывалась. На Западе эта модель появилась в условиях, когда в ВУЗы и университеты шли всего 30% выпускников. Двенадцатилетка (или старшая школа) была призвана стать институтом социализации тех, кто не собрался получать высшего образования. Таким образом, молодые люди удерживались в определенных социальных рамках, сдерживалась безработица. В текущей российской ситуации, при 100-процентном поступлении в ВУЗы, применение такой модели не только бессмысленно, но и экономически не выгодно – на это просто нет денег. С другой стороны, сейчас все чаще возникает необходимость предшкольного образования, поскольку уровень знаний поступающих в школу детей крайне не равномерен – 80% оказываются не подготовленными. Учитывая зачастую низкий профессиональный уровень педагогов младших классов, такие изначальные различия успеваемости учащихся сгладить так и не удается. Видимо, переход на двенадцатилетку будет происходить именно за счет предшкольного образования, увеличения начального уровня знаний школьников.

Ситуация осложняется еще и тем, что государство в настоящий момент не способно полностью финансировать потребности российского среднего образования. Бюджетные средства покрывают 34% потребностей, то есть чуть больше трети. Еще 6% покрывают внебюджетные средства, то есть средства семьи. Еще около 10% – неучтенные деньги, теневая экономика школы. Таким образом, школа остается недофинансированной на 50%. Возникает интересный вопрос: как при таком недостатке ресурсов ученики оказываются перегруженными? Возможным выходом из этой ситуации было бы сокращение учебного плана, по крайней мере, на 30%. При этом сохраняется возможность дополнительного (платного) обучения по желанию учащихся.

КОРР.: Как Вы оцениваете введение ЕГЭ?

Татьяна Клячко: Огромное количество споров в последнее время вызывает единый государственный экзамен (ЕГЭ), введение которого в экспериментальном порядке началось с 2001 года. И дело даже не в том, что, по мнению некоторых оппонентов, начнется «натаскивание» выпускников на тесты. Ведь, так или иначе, многие ВУЗы и сейчас предъявляют к поступающим собственные, отличные от других требования. В таком случае «натаскивание» на определенный тип задач – стандартная практика репетиторской подготовки. К тому же, увеличение банка тестовых заданий по каждому предмету до 10 тыс. приведет к тому, что понять предмет будет легче, чем запомнить конкретные ответы.

Конечно, введение ЕГЭ потребует немалых организационных усилий. Но главная проблема носит экономический характер. Исследования показали, что в крупных населенных округах, чем больше школа, тем выше средний балл учащихся. Оно и понятно, большие школы, как правило, лучше оборудованы, в них выше профессиональный уровень преподавательского состава. Такую закономерность нарушают лишь сельские школы малых регионов (например, Марий-Эл): здесь даже высокопрофессиональным учителям просто «некуда податься», следовательно, достойный уровень знаний ученики получают и при малом вложении средств. Тем не менее, подготовка к ЕГЭ потребует дополнительных средств. И, скорее всего, деньги на эти цели будут перетекать из внебюджетной, «теневой» сферы финансирования ВУЗов – репетиторские или непосредственно «на поступление». Таким образом, высшая школа лишится огромной части финансирования, а преподаватели ВУЗов (при крайне низкой зарплате) дополнительных источников доходов. Такая ситуация грозит кризисом системы высшего образования, потребует перераспределения больших денежных потоков. Не удивительно, что большинство противников ЕГЭ – представители российских ВУЗов. Все эти моменты, безусловно, должны быть учтены при проведении комплексной реформы образовательной системы РФ.

  

Наталья СИРОТА, г. Воронеж. Журнал "Финансы. Экономика. Стратегия. (ФЭС)", июнь 2005 г.