Клуб Региональной Журналистики «Из первых уст», чаще обозначаемый под аббревиатурой КРЖ, отметил на днях свой 5-летний юбилей. Эта организация переживает сегодня не лучшие времена – в материальном смысле, конечно. Но моральное состояние руководителей и членов клуба по-прежнему бодрое и «планов громадье», вообще отличающее КРЖ, ничуть не уменьшилось. Даже наоборот: стесненные обстоятельства вынуждают их к большей активности, превращая в истинных соратников и единомышленников.

Свое знаковое мероприятие КРЖ назвал «фестивалем». «Фестиваль» - переводится как «праздник». Что ж, клубу есть, что праздновать: «пятилетка», как назван пройденный путь в программе, принесла определенные – немалые – плоды и результаты. Самый важный из них – это рождение обширного сообщества региональных журналистов, людей, объединенных общими взглядами и целями. (Впрочем, этот ресурс использован еще не вполне: видимо, сказывается свойственный людям творческой профессии индивидуализм, боязнь как бы стихия коллектива не отняла у них исподволь любимую личную свободу… Но в том-то и дело, что достичь личной свободы – очень просто: уйди в пустыню и – ты свободен. Свобода же, о которой все время говорит сознательная часть человечества, это возможность быть свободным в тесноте коллектива, общества, государства. Борьба идет за эту, общественную, свободу, а не за монастырскую одиночество…). В первую очередь с таким новорожденным можно поздравить Россию, российскую общественность, которая сегодня остро нуждается в принципиальной, профессиональной и, главное, либерально мыслящей журналистике.

Празднование, которое, кстати, финансировал фонд Сороса (за что ему низкий поклон!), проходило в помещении театра «Школа современного искусства», на Сретенке, куда собрались 120 журналистов из регионов, победителей в своих номинациях. В форуме участвовали, совместно с членами клуба, самые известные российские журналисты, политики, эксперты. Достаточно назвать несколько имен и уровень собрания станет наглядно очевиден: это Владимир Познер, Светлана Сорокина, Александр Любимов, Алексей Венедиктов, Ирина Хакамада, Михаил Таратута, Сергей Марков и множество других. Фестиваль продлился пять дней (с 22 по 26 мая) и оставил у всех, кто принимал в нем участие, неизгладимое впечатление. Однако, еще важнее, что он внушил всем нам чувство оптимизма, неизбежно возникающее при таком большом скоплении единомышленников. Чувство это усиливалось у лауреатов, в дипломах которых были начертаны такие вот чеканные слова: «… благодаря Вам у Свободы есть будущее в России». Шутка сказать…

ВРЕМЯ ДЕЙСТВОВАТЬ!

Прежде всего, считаю необходимым озвучить девиз, под которым проходил юбилей КРЖ: «Время действовать». Очевидно, что он моментально отсылает нас к нестареющей библейской истине, несколько, увы, подпорченной ловкими политиками, готовыми все упростить и довести до состояния предмета первой необходимости. Я имею в виду максиму «время разбрасывать камни и время их собирать…». Обаяние этой библейской фразы так велико, что я не могу удержаться от того, чтобы хотя бы вкратце не трактовать здесь ее смысл. На поверхностный взгляд, то как «разбрасывание» камней, так и их «собирание» - суть действия, и к какому из них призывает нас время - не бросается в глаза. Но внимательный взгляд подскажет: «разбрасывать камни» - означает процесс предварительный, подсобный, а «собирать» - это уже само действо, сбор урожая, страда, пора пускания в ход всего, что удалось накопить в ходе учебы и подготовки… Пять лет – срок для учения немалый, сказала по этому поводу Ирина Ясина, после такой разминки – уже вполне можно перейти к действию, к использованию своих знаний и навыков в деле отстаивания свободы – в самом широком смысле, но в первую очередь - свободы слова, как основного орудия для такого отстаивания.

Признаться, мы, члены КРЖ – я могу сказать это за всех - и сами чувствуем это: региональные журналисты, прошедшие школу КРЖ, действительно готовы оправдать эти надежды. Что может быть почетнее такой роли, такой, если хотите, миссии?! (Кстати, о миссии я вспомнил неспроста: о том, чем же является на самом деле журналистика – миссией или сферой услуг – дискутировали все, как члены клуба, так и гости, причем в наглядной игровой форме. Но обо всем по порядку).

ИСПРАВИТЬ - НЕЛЬЗЯ, ПОМОЧЬ - МОЖНО

Выступление под такой рубрикой было заявлено как программное. Главным, и единственным выступающим тут был новомодный драматург Е. Гришковец. Как большинство писателей земли русской в утренние часы, говорил он вяло, можно сказать, мямлил. Из всего вороха слов, произнесенных им, внятно прозвучали лишь две мысли: про то, что он не любит журналистов, так как, они, мол, беспринципны, ибо в разговоре с любым собеседником кивают, будто поддакивая ему, а это, мол, делать нельзя, нельзя поддакивать негодяю… Во-вторых, он отредактировал саму рубрику, заявив, что человека нельзя не только изменить, но и помочь ему тоже нельзя и даже не нужно… В общем, сделал реминисценцию из В. Сологуба: человек человеку… бревно! Тут он, видимо, хотел рассудить в духе модных эсхатологических идей и умонастроений о бесповоротной испорченности человека, исправить которого способна только могила. О последней, то есть, о стремительно приближающемся конце света, сегодня не пишут только ленивые. К счастью, таких в России - подавляющее большинство, иначе мы просто потонули бы в макулатуре эсхатологического характера. Словом, драматург Гришковец обнаружил себя сторонником аристократической идеологии, теории избранных. Званых же, каковых по некоторым источникам сегодня примерно процентов 50, он как бы предложил предоставить своей собственной судьбе. Между прочим, предложение достаточно гуманное, если учесть, что пресловутый «Комитет 300», например, планирует «путем ограниченных войн в развитых странах, а в странах третьего мира – посредством голода болезней – осуществить уничтожение 3 миллиардов «бесполезных едоков». То есть, званых. Тем более, что они становятся год от года все напористее и требовательнее, возводя сам метафизический факт их появления на свет в ранг позитивного права на все блага, имеющиеся на прилавках бытия. Об этом очень хорошо, гораздо лучше, чем Гришковец, сказал Ортега-и-Гассет в книге «Восстание масс», но пересказывать его слова мы не будет, так как это заняло бы сотни газетных полос. Реализацию этих геноцидных планов в отношении «званых», «бесполезных едоков», как хотите, естественно, приписывают США. «По этому вопросу Комитет 300 поручил Сайрусу Вэнсу написать доклад о том, как лучше всего осуществить этот геноцид. Работа эта вышла под названием «Отчет Глобал 2000» и была одобрена и принята в качестве руководства к действию правительством США в лице президента Картера, а также Госдепартамента США в лице тогдашнего госсекретаря Эдвина Маски. Согласно положениям «Глобал 2000» население США к 2050 году должно быть сокращено до 100 миллионов человек». Радикальное решение, ровно в духе Сталина: нет человека – нет проблемы… Однако, намерение подвернуть сокращению и отборное американское население - говорит о некой равноудаленности «комитетчиков» от всего состава человечества, так как ядро Комитета составляют как раз американцы. Гитлер, вынашивавший примерно такие же планы, немцев трогать не собирался, избрав объектом сокращения славян и евреев…

СВОБОДА ИЛИ БЕЗОПАСНОСТЬ?

Следующей фишкой нашего фестиваля стала острейшая дискуссия под парадоксальным названием «БРЕМЯ СВОБОДЫ». Главными фигурами в ней были такие, повсеместно известные личности, как Владимир Познер, ведущий программы «Времена» (Первый Канал), Ольга Романова, ведущая программ «Эхо Москвы», «Радио Свобода»), Ирина Хакамада, политик, Алексей Венедиктов, главный редактор «Эхо Москвы» и Сергей Марков, политолог и эксперт. Ведущим собственно дискуссии, или, как сегодня чаще говорят, ее модератором, был Александр Архангельский, обозреватель газеты «Известия» и опять-таки ведущий программы «Тем Временем» («Культура»). Разговор шел откровенный и острый, без скидок на праздничность обстановки.

Так как гражданские свободы общества обычно ограничивают под предлогом обеспечения его безопасности, то и была предложена всем присутствующим альтернатива: готовы ли они и в какой мере пожертвовать свободой ради безопасности?

В самом деле, ответить на этот вопрос быстро и однозначно довольно трудно. Ведь безопасность – на первый взгляд – является условием не только свободы, но самой жизни. Однако ценность жизни не является абсолютной, и в ней есть вещи, которые, хотя и являясь производными от нее, стоят выше жизни. Такова – свобода. Не будь оно так - и не могло бы родиться потрясающей истины: лучше умереть стоя, чем жить на коленях… Но момент истины наступает только раз, только раз человек может выбрать между свободой и жизнью. А вот между свободой и безопасностью выбирать приходится постоянно. Практически каждый день. Причем, есть люди (наверное, это те самые «бесполезные едоки»), которые выбор в пользу безопасности сделали уже в материнской утробе, и, следовательно, действительно выбирающих, как минимум вдвое меньше, чем в списочном составе. Есть еще возможность вообще отказаться от выбора – уйти в себя, в духовную пустыню. Но для собравшихся на форум эта возможность исключена: о каком отказе можно говорить, сидя под многократно размноженным лозунгом «Время действовать»?!

Ирина Ясина увидела в такой постановке вопроса некую подтасовку, обман, с помощью которого обществу исподволь внушается мысль, что эти два понятия, эти две категории связаны между собой, как причина и следствие, то есть, что безопасность будто бы возможна только в том случае, если мы откажемся от определенной части своих свобод. Но это не так. Во-первых, «свободы» и «свобода» - это не одно и то же: первые – смыкаются с юридической категорией гражданских прав и являются следствием уровня развития личности, вторая же, свобода, это всегда само условие ее развития. Во-вторых, безопасность уменьшается ровно настолько, насколько ограничивается свобода. То есть, эти две категории связаны между собой не как причина и следствие, а условие и возможность, как два сообщающихся сосуда. Что, конечно, тоже ничуть не лучше. Не уверен, что мне удалось придать своей мысли ясную и выпукло-наглядную форму, но, может быть, читатель сам домыслит то, что мне не удалось выразить.

Практическое же измерение мысли Ирины Ясиной таково: безопасность, особенно безопасность наших детей, действительно может вынудить нас к тому, чтобы пожертвовать частью наших свобод. Ради того, чтобы мой ребенок мог безопасно доехать в автобусе до школы, где он учится, я готова отказаться от таких свобод как тайна переписки или тайна телефонных переговоров… Но на самом деле, у нас вместе с этими – практическими свободами – хотят отнять и вообще свободу как таковую, а с этим я никак согласиться не могу».

На самом деле, по ее мысли, с которой я вполне согласен, безопасности без свободы не бывает. Государство, страна, место, где нет свободы – это опасное место, это место, где личность находится в согбенном состоянии и не имеет условий для своего развития.

ПО-ЖЕНСКИ - НАПРЯМИК

Эта тема – свобода и безопасность, их соотношение и взаимосвязь – увлекла всех и грозила увести собрание в философский Дебрянск. Но тут слово взяла Ирина Хакамада и вернула его в первоначальное русло, причем сделала это с присущим одной лишь ей изяществом. Вы понимаете, я женщина, сказала она, вызвав оживление зала, и привыкла на прямо поставленный вопрос отвечать прямо, без обиняков. И ответила. Аплодисменты вкупе с возгласами восторга показывали, что ответ известного политика пришелся всем по нраву. Ирина вспомнила и пару президентских афоризмов, касающихся, кстати, женского пола, женщин. Их, оказывается, сообщила телезрителям жена президента в какой-то передаче, рассказывая о взглядах августейшего супруга на этот вопрос. Они, эти афоризмы, где-то даже смыкаются с афоризмами Ницше, один из которых недвусмысленно предлагает, «отправляясь к женщине, прихватить кнут». Слова «кнут» в максимах нашего президента, конечно, нет, он выразился по другому, он будто бы сказал, что самая главная добродетель женщины – это «делать все по дому», вторая же добродетель носит несколько философский характер и предупреждает от опасности хвалить женщину, так как, по его мнению, похвала портит похлеще любых поношений…

И когда зал, выразив свое отношение к президентским афоризмам, успокоился и смолк, Хакамада предложила несколько расширить сферу их действия так, чтобы она захватывала и деятельность людей его профессии. В новой редакции августейшая максима предостерегала также и от похвал в адрес президентов, чтобы они не портились от них раньше времени. В самом деле, «президент», если оставаться в рамках предложенной метафоры – в России уже по определению скоропортящийся продукт, так что не стоит добавлять в неизбежный процесс ферменты его ускоряющие. Словом, собрание дружно договорилось, что никогда не будет заниматься этим нехорошим делом и будет орудовать своим пером только в целях поддержания у президента адекватного восприятия действительности и самого себя.

«СВОБОДА ПРИДЕТ ИЗ РЕГИОНОВ»?

Эта мысль также была высказана Ириной Хакамадой. Несмотря на всю свою внешнюю эффектность, она не кажется мне верной. По-видимому, «свобода» с регионами ассоциируется у нас потому, что там, в регионах, физически «свободно», там «много свободного места» - в смысле «просторно», «привольно», но это не та свобода, которую мы обсуждали и к которой мы все стремимся. Свобода же, к которой мы стремимся, о ценности которой мы говорим, обитает среди людей, в людской тесноте, делая ее, эту тесноту, незаметной и желанной, когда можно сказать, переделав известное выражение, «в тесноте, да на свободе». И потом, у нас есть регионы, в которой свобода в принципе невозможно, это регионы, где проживает мусульманское население России, потому что Ислам – это антипод свободы.

Кстати, когда я обратил внимание собравшихся на это обстоятельство, спрашивая, как же отстаивать свободу журналистам, действующим в мусульманских республиках, Александр Любимов предложил перестать для начала называть их мусульманскими. Но они вовсе не тяготятся таким названием и даже, наоборот, гордятся им. Что же даст отказ называть… «черн…», вернее, «белое» «белым»? Это может быть расценено как очередная провокация, а, мол, нас презирают, брезгуют произносить наше имя! В результате вместо плюсового – это даст минусовой эффект. Порой даже приходит мысль, а как долго возможно такое сосуществование? Ведь пишут же некоторые русские мыслители, например, Данилевский, что не то что федерация, но даже «только политическая система государств (конфедерация) может и должна существовать только между членами одного КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОГО ТИПА, и лишь искусственно и не иначе как к общему вреду, может распространяться далее пределов того же типа». Так что, ждать свободы из регионов не приходится. Другое дело, что туда можно уйти, можно погрузиться в географическую свободу, в приволье необъятных российских регионов, чтобы быть свободным от несвободы, царящей в центрах, ставших волей истории средоточием духовности и культуры.

Об этом точно сказано Пушкиным: «На свете счастья (т.е.свободы) нет, но есть покой и воля (простор)…». В самом деле, простора в России много, а свободы, прямо скажем, дефицит…

«СПОКОЙНОЙ НОЧИ И – УДАЧИ»

Это название новой фильма Дж. Клуни, просмотр которого был организован для нас устроителями фестиваля. Он давно в прокате и пересказывать тут его содержание не имеет смысла, скажу только, что в нем идет речь об отрезке американской истории, называемой «маккартизмом» - по имени сенатора Дж. Маккарти, «возглавлявшего комиссию по расследованию антиамериканской деятельности». Эдвард Мэрроу, главный герой картины, выступает против сенатора, против его методов борьбы с коммунистической угрозой и – побеждает: сенатор сломлен, всхлипывая, он оправдывается в эфире, реакция отступает… О чем этот фильм? – спорили мы, члены клуба и наши наставники. Мнений было много. Я хочу высказать здесь свое. По-моему, Дж. Клуни отразил в своем фильме кульминацию борьбы СМИ за право не называться только, но и быть четвертой властью. То есть добиться того, чего в России журналистскому сообществу никак не удается. С точки зрения корпоративной, это, пожалуй, можно считать победой, но с позиций рядового гражданина – едва ли… Власти у нас в России и так много – дальше некуда. Аж целых три ветви! Появление еще одной, четвертой, может быть оправдано только в том случае, если она будет сдерживать трех других своих подруг. Но будет ли она это делать? В этом есть большие сомнения, причем не только в отношении России. Родственники журналиста, его сын и вдова, комментируя фильм, говорят в конце, что сегодня, уже после Эдварда Мэрроу, журналистика пошла не та, она не так принципиальна, как при нем, она прониклась конформизмом и уже не так рьяно делает свое дело по защите общественных интересов. У нее появились свои интересы. С этого момента они и становятся властью в привычном, российском, смысле. Думать, что СМИ – это именно то ветвь власти, которая никогда не подгниет, не отступится от общественных идеалов – не является ли заблуждением? Да, и вообще, зачем СМИ надо быть властью, хотя бы и четвертой? Не лучше ли просто оставаться собой? Это во все времена считалось достойной целью.

ИГРАЮЧИ О ЖУРНАЛИСТСКОЙ ЭТИКЕ

Именно так на самом деле оно и происходило: разговор о журналистской этике мы, члены КРЖ (Клуба региональной журналистики), съехавшиеся на празднование 5-летнего юбилея этого бесподобного детища неповторимой Ирины Ясиной, действительно вели играючи, то есть в форме игры. Проблема была сформулирована так: «Журналистика – сфера услуг? Журналистской этики нет?». Все собрание, включая и членов жюри конкурса (В. Познер, С. Сорокина, Г. Сатаров, Л. Никитинский, М. Таратута, П. Вайль, В. А. Венедиктов, И. Петровская, Е. Федорова) было поделено на четыре команды, каждая из которых должна были обосновать одну из двух предложенных максим. Ваш покорный слуга оказался среди тех, кому следовало доказать, что журналисткой этики нет, а есть только одна – общечеловеческая – этика.

Игра проходила по правилам, разработанным еще в далекой древности группой античных мыслителей, фигурирующих в истории философии под именем «софистов», любителей мудрости. Суть их учения состояла в убеждении, что в силу особенностей человеческого языка об одном и том же предмете можно сложить и доказать два диаметрально противоположных мнения. В этом духе игроки и действовали, доказывая всеми доступными средствами, в том числе и сценическими правоту отстаиваемого ими лозунга. Сказать откровенно, ничего философски ценного, на мой взгляд, ни одной из команд высказано не было. Единственным, кто попытался решать поставленную задачу с помощью философских средств - был ваш покорный слуга. Я напомнил присутствующим известную концепцию Августина, гласящую, что в мире нет зла, все, что кажется нам злом суть лишь расслабленное, разжиженное добро. Так же как темнота – всего лишь отсутствие света, так и зло – лишь отсутствие или недостаточное присутствие добра… По аналогии с этим я высказал свое убеждение, что нет отдельной журналистской этики, что журналистская этика суть неразвитая форма общечеловеческой этики, что, последовательно развивая принципы журналисткой этики, мы увидим, как она вдруг предстанет перед нами в форме собственно этики, этики общей для всех людей. Здесь нет никакой игры ума – это мое твердое убеждение. И я был приятно удивлен, когда Светлана Сорокина, рассуждая о том же предмете, оценила мою мысль и мой метод доказательства своей позиции. Значит, красота не всегда является антиподом ума…

  

Багаудин УЗУНАЕВ, г. Махачкала. Газета «Дагестанская жизнь», № 17, 8 июня 2006 г.