- Нам нужно уделить какое-то время вопросам свободы.

- Вопросам чего?

- Свободы, Юрий Маркович.

- А что это такое?

- Вы, как адвокат, должны помнить, чему вас учили в Ленинградском государственном университете.

- Как давно это было!

- К тому же, после этого его закончил еще один выпускник.

Так началась наша встреча в Клубе региональной журналистики с известным адвокатом Юрием Марковичем ШМИДТОМ. Он один из немногих защищал и продолжает защищать Михаила Ходорковского. За это и получил столь громкое звание – адвокат свободы.

МАЛЕНЬКАЯ ПОБЕДА НАД ПУНКТОМ 83

- Меня не только в университете, но всю жизнь учили, что мы живем в самом свободном государстве. Оно называлось Союз Советских Социалистических республик. До поры до времени я был в этом свято уверен. Настолько, что готов был зубами перегрызть глотку тому, кто скажет, что это не так. Сейчас мы, по-моему, возвращаемся к тому же самому, с чего, по крайней мере, я начал свою жизнь. Но я уже глотку никому перегрызать не буду – сохранить бы свою.

Вообще, дорогие друзья, я даже не знаю, о чем мне говорить.

- Может, расскажете нам о том, как закончилась судебная реформа – успешно или нет?

- Судебная реформа закончилась. Это точно. Но оценки я выставлять не буду. По тому, что я расскажу, вы поймете сами.

Один из наиболее эффективных приемов воздействия на аудиторию – не расставлять точки над i. То есть что-то такое сказать и дождаться, когда люди концовку придумают сами. И это будет та самая концовка, которую задумал оратор. Но когда люди считают, что это их открытие, это оказывает на них совсем другой эффект. Это в суде очень полезно. Особенно когда перед присяжными выступаешь...

На сегодняшний день я представляю наибольший интерес как адвокат Михаила Борисовича Ходорковского. Поэтому расскажу о последних событиях. Одно из них - Верховный Суд, Кассационная коллегия Верховного Суда оставила в силе вынесенное ранее решение, по которому было признано незаконным положение приказа, утверждающего правила внутреннего распорядка исправительных колоний. По этим правилам свидания осужденных с адвокатами могли происходить только после окончания рабочего дня и до отбоя. Если работа организована в одну смену, то с 18 до 22 часов – 4 часа в день.

Мы обжаловали этот пункт правил. Власть направила Ходорковского в самую труднодоступную и изолированную колонию, имея в виду, что он будет там находиться в информационном вакууме, и даже посещения адвокатов будут затруднены, тем более, посещения родных. В значительной степени это оправдалось. Михаил Борисович запретил своим родным даже приезжать, потому что ради двух часов разговора по телефону через стекло – это так называемое краткосрочное свидание, им нужно потратить почти трое суток на дорогу туда и обратно.

Жестко применяя это положение 83 пункта Правил внутреннего распорядка, давая свидания с защитниками только после 6 часов вечера, власть опять достигла своего. Потому что главное было – лишить Ходорковского возможности посещать библиотеку. Потому что это возможно - только в свободное время. А также читать многочисленные письма, которые он получает, отвечать на них. И, боже упаси, писать какие-то статьи и высылать их в средства массовой информации.

Поэтому это маленькая победа, что этот пункт признали несоответствующим требованиям закона и отменили.

Второе дело у нас в производстве. В Замоскворецком районном суде мы его проиграли. Сейчас будет кассация по нашей жалобе. Ее перенесли на 13 июня. Уже третий раз переносят. Мы обжаловали направление Михаила Борисовича в колонию Краснокаменска.

БЕССТЫЖЕЕ И НАГЛОЕ ВРАНЬЕ

И здесь мы сделаем маленькое отступление и вернемся к той самой судебной реформе, которая то ли уже завершилась, то ли продолжается, но как-то ни шатко, ни валко. По мнению Юрия Шмидта, все наиболее прогрессивные законы, касающиеся судебной системы, были приняты во второй половине 1990-х годов – в самом начале 2000-х. Последний такой, более или менее прогрессивный, закон – в 2002 году.

- И все. Стоп. На этом реформы остановились. Для верности самого решительного человека, Дмитрия Козака, который эти реформы толкал, сослали полпредом в Южный федеральный округ. А реформа не только остановилась, но в значительной степени пошла вспять.

В 1997 году был принят Уголовно-исполнительный кодекс, в который впервые была включена норма, предписывающая направлять осужденных для отбывания наказания в колонии, расположенные по месту их жительства или осуждения. В пояснительной записке к этому закону было много красивых и правильных слов. Это очень корреспондировало с международными документами, которые посвящены правам и свободам заключенных. В частности, их праву на поддержание личных и семейных связей, правам супругов, родственников заключенных и их детей. Специально было оговорено, что если в месте жительства осужденного нет колонии соответствующего вида, то он должен быть направлен в колонию, расположенную на территории ближайшего субъекта федерации.

Но господин Калинин, начальник «Гулага», простите, федеральной службы исполнения наказаний, многократно выступая перед прессой, сообщил нам, удивленным, что оказывается, ближе, чем в городе Краснокаменске, для Ходорковского не было места в колонии общего режима. Поэтому его пришлось отправить туда, равно как и Лебедева - за Полярный круг, потому что тоже не было места ближе.

Это откровенное, наглое и бесстыжее вранье тиражируется многократно. Состоявшиеся суды, как по жалобе Лебедева, так и по жалобе Ходорковского, как бы именем Российской Федерации и силой закона освятили эти безобразные решения.

Естественно, в порядке подготовки к рассмотрению этих дел и адвокаты Лебедева, и защита Ходорковского попытались получить данные о реальном заполнении колоний Российской Федерации. Поскольку опубликованных данных в полном объеме не было, лично я послал запросы в 50 колоний общего режима, расположенных в относительной близости от Центрального и Приволжского федеральных округов. Ни на один запрос я не получил информативного ответа. Были одни отписки. Собрав все эти ответы-отписки, мы обратились с соответствующим ходатайством к суду, чтобы суд принял решение, как это и положено по закону в случае, если адвокат не смог реализовать свое право. Когда мы обратились к суду, то суд вместо того, чтобы затребовать просимые нами документы, попросил у представителей Федеральной службы исполнения наказаний документ, согласно которому эта информация является информацией для служебного пользования. И такой документ получил. Приказ министра юстиции с перечислением информации, которая имеет гриф «ДСП». Все наши аргументы о том, что гриф «Для служебного пользования» это вообще не гриф, мы тоже просим эту информацию не для домашнего чтения, не для семейного отдыха, а для работы, - не возымели никакого действия.

У нас всего порядка 220 колоний по России. Дальше, чем город Краснокаменск, находится всего 8 колоний общего режима. Правда, они хоть и находятся на более далеком расстоянии, но гораздо доступнее по транспортной схеме.

Когда мы начали проверять, откуда возникла эта читинская колония и колония Ямало-Ненецкого округа, мы проследили очень любопытную ситуацию. Действительно, не во всех регионах есть колонии всех видов: особого, строгого, общего, воспитательные и женские колонии. Поэтому существует норма, которая предписывает направлять заключенных на территории ближайших субъектов. Все, естественно, в пределах европейской части.

Когда уже был вынесен приговор Лебедеву и Ходорковскому, начальник Московского управления Федеральной службы исполнения наказаний вдруг обращается к начальнику Бюро специального учета Федеральной службы исполнения наказаний с письмом, в котором пишет, что ввиду большого количества осужденных общего режима, возникла необходимость в получении дополнительного лимита мест. Через 10 дней господин Калинин посылает телетайп, в котором помимо прочего говорилось и о том, чтобы по пять человек ежемесячно направлять в распоряжение УФСИН по Ямало-Ненецкому округу и по Читинской области.

Почему появились в этом документе Ямало-Ненецкий округ и Читинская область? Да потому, что в это время уже определялось, куда направлять Ходорковского с Лебедевым.

Что такое 10 человек? Это ничто при общем количестве осужденных. Мы проанализировали цифры еще глубже, и получилось, что до письма Калинина квота для Москвы по направлению в другие регионы была 265 человек. После письма Калинина она стала тоже 265 человек, но только 10 ближних мест были заменены на 10 дальних мест. Вот так под Ходорковского с Лебедевым составлялась нормативная база.

Мы ради интереса поинтересовались в суде: сколько человек было отправлено по дальним колониям. Выяснилось, что от момента принятия этого решения и по сей день, ни один человек не был направлен ни в Ямало-Ненецкий округ, ни в Читинскую область. Только Ходорковский с Лебедевым.

Кстати, и Лебедев, и Ходорковский ехали не по этапу в специальном вагоне через пересылки, а каждый в отдельном купейном вагоне, в котором кроме них и конвоя никого не было. К маршрутным составам были прицеплены специальные вагоны. Хотелось бы знать, сколько на это ушло денег наших налогоплательщиков. Но когда речь идет о таких важных государственных интересах, то наших с вами денег не считают.

ИСПЫТАНИЯ ДЛЯ СИЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ

Если про Михаила Ходорковского кое-какую информацию еще можно найти, то про Платона Лебедева практически ничего не слышно. Этот информационный вакуум в меру своей посвящености Юрий Шмидт постарался развеять.

- Недавно я общался с адвокатом Платона Лебедева. Я так понимаю, что он держится из последних сил. Он очень сильный человек. Надо сказать, это был удивительный тандем в суде. Я не видел, чтобы люди, каждый по-своему, но с таким блеском, с таким достоинством и с таким мужеством выдерживали это неправедное обвинение. Было видно, что Платону несколько раз становилось плохо. Евгений Бору, его адвокат, по-настоящему озабочен тем, чтобы Платон хотя бы дожил до конца срока. Это все, что я могу сказать.

ВЛАСТЬ ЕЩЕ ПОДАВИТСЯ АКТИВАМИ ЮКОСА

Еще сравнительно недавно Генпрокуратура не уставала заявлять, что и Лебедеву и Ходорковскому скоро будут предъявлены новые обвинения, но, похоже, сейчас все это как-то затихло. Что это. У власти нет новых обвинений или просто не хватает доказательств, чтобы наконец-то предъявить их?

- Они нас все время держат в «подвешенном» состоянии. Михаилу Борисовичу не раз предлагался компромисс. Были времена, когда не надо было громкой капитуляции. Просто нужно было его согласие типа того, что в свое время подписал Гусинский, что он передает свою собственность любимому государству. Наша власть чувствует, что активами ЮКОСа она еще подавится. Поэтому пытается его сломать. Если им удастся его сломать, и он подпишет что-то, дающее им возможность спокойно спать на своих шелковых простынях, не заработанных, а отобранных, то само собой исчезнет угроза возбуждения нового дела, и прекратятся притеснения в колонии.

Есть ли у них возможность предъявить новое обвинение? Да сколько угодно.

ХОДОРКОВСКИЙ ВПИСАЛСЯ В СРЕДУ ЗАКЛЮЧЕННЫХ

Не исключено, что история, когда Ходорковскому в колонии порезали лицо, как раз и является одним из элементов этого давления. История странная и только благодаря деятельности адвокатов пока еще не спущенная на тормозах.

- История с нанесением удара ножом закончилась тем, что Михаила Борисовича продержали некоторое время в лазарете. Потом, якобы для обеспечения его безопасности - в одиночной камере, против чего он протестовал и даже объявил голодовку на несколько дней. Того заключенного, который нанес удары ножом, вместо того, чтобы возбудить уголовное дело, просто перевели в другую колонию. Чем лишний раз признали, с моей точки зрения, что он действовал по их указанию.

Чтобы не было неясности. Официальные заявления Службы исполнения наказаний были таковы, что это легкое телесное повреждение, и это дело частного обвинения. Вот если бы Ходорковский написал жалобу с требованием привлечь к ответственности, мы бы возбудили уголовное дело. Это вранье, как и все, что говорит Федеральная служба. Если речь идет о том, что соседи на кухне повздорили и кто-то кого-то ударил сковородкой или ножичком полоснул без тяжких последствий, да, это дело частного обвинения. Но то, что происходит в колонии, это совершенно иное. Это дело публичного обвинения. И возбуждать это дело по целому «букету» статей должна была сама колония. Она этого не сделала. Естественно, Михаил Борисович никогда не станет подавать заявление, потому что вынужден жить по законам коллектива, в котором он находится. Он вообще не из тех людей, которые будут о чем-то просить власть. А уж тем более, просить привлечь другого зека к уголовной ответственности. Это означает нарушить все существующие понятия. Он не стелется перед заключенными, но он вписался вполне в их среду, заслужил уважение.

МЫ НЕ СТАДО И НЕ ТВАРИ ДРОЖАЩИЕ

Вместе с арестом всех банковских счетов фонда «Открытая Россия», который финансировал Ходорковский, на грани закрытия оказался целый ряд, в том числе и благотворительных проектов, в частности, под угрозой оказалась дальнейшая судьба лицея для детей-сирот, который был создан при непосредственном участии Михаила Ходорковского в Подмосковье. Какова может быть его судьба?

- На имущество лицея наложен арест. Это пока не прерывает его работу. Текущая деятельность не парализована. В «Открытой России», как известно, арестовали все счета, и она не смогла производить оплату помещений, электроэнергии, текущих платежей, в том числе выплачивать зарплату сотрудникам. В Кораллово они это сделать постеснялись. Арест на имущество лицея наложен, и я молю бога об одном. Я знаю, что когда Михаил Борисович создавал лицей, он очень аккуратно оформил финансовую сторону. Это капитализированный вклад в банке, проценты с которого идут на определенную цель. В данном случае – на поддержание функционирования лицея. Человек, который этот вклад сделал, не может уже к нему прикоснуться. Он от него отказался полностью. Как мне говорили английские коллеги, это служит определенной гарантией того, что длинные руки нашего государства не дотянутся до этих денег. Хотя я подозреваю, что они найдут любые способы прекратить деятельность лицея, выкинуть на улицу полторы сотни сирот, обездоленных, травмированных этой жизнью детей. Очень этого боюсь.

Поэтому самое главное, как мне кажется, чтобы нас снова не загнали в стойло. Мы должны сказать, что мы не стадо и не твари дрожащие, что мы личности. Скажу вам откровенно, что все люди, которые так или иначе связаны с делом Ходорковского, либо прямо пострадали, либо пострадали в своей профессиональной деятельности. И это еще не конец. Но, в конце концов, люди мы или кто? Поэтому должны действовать. Должны бороться.

Врезка:

Юрий Маркович ШМИДТ родился 10 мая 1937 года в Ленинграде. Адвокат, лауреат премии «Фемида», председатель Российского комитета адвокатов в защиту прав человека.

  

Алексей КИРИЧЕНКО, г. Абакан. Еженедельник «Шанс», 15 июня 2006 г.