В прошлом номере мы уже рассказывали о том, что в Москве прошла конференция «Россия 2017 года: через 100 лет после революции и 25 лет со времени начала либеральных реформ», на которой прошла презентация новой книги Егора Гайдара «Гибель империи». В сегодняшнем номере мы публикуем мнения двух экспертов Евгения Ясина, научного руководителя Высшей школы экономики и Дмитрия Орешкина, политолога о том, какой им видится Россия в 2017 году.

Евгений Ясин: кто платит, тот и заказывает сценарий

- У меня такое впечатление, что после демократической революции 1990-х годов у России появилась уникальная возможность. Если бы мы могли выполнить ту программу, которая была сформирована в то время, а она действительно была в 1992-93 годах, то тогда мы могли бы оказаться совершенно в другом положении. Мы могли бы оказаться страной, которая становится мировым лидером, и так называемый клуб самых быстроразвивающихся стран был бы дополнен и нами.

Для этого нужен другой политический курс, и в области экономики, и, собственно, политики. Я вижу до 2017 года две крайние альтернативы. Можно было бы сказать, что истина будет где-то посредине, но боюсь, что она будет между альтернативами, но ближе к инерционному сценарию, т.е. к тому, что сложившиеся ныне тенденции усиленно закрепляются в плане созданием такой управляемой суверенной демократии. На самом деле это не демократия, на самом деле, это авторитарный режим. Мы особых шансов не имеем. Расчет на то, что Россия может повторить успех Пиночета или какой-то другой страны, которая проходит фазу индустриализации, сейчас здесь не сработают.

Я вижу несколько проблем, которые должны решаться для того, чтобы сценарий был лучше.

Первая. Политическая демократия. Это не обязательно то, что специалисты называют именно демократией, где все общество образованное, очень гражданское и т.д., но, по крайней мере, это политическая система, где реализуется идея политической конкуренции.

Вторая. Это верховенство закона, которое никогда не было на Руси сильной стороной, но, тем не менее, особенно сильно подорвано в последние годы.

И, наконец, третья. С точки зрения экономической и социальной политики, это осуществление комплекса реформ.

И только при том, что все эти условия будут соблюдены, мы получаем лучший исход.

Есть худший сценарий – инерционный. Тогда будет хуже, по сравнению с тем, что есть сейчас. Это сценарий, с моей точки зрения, возврат в колею Российского государственного деспотизма, который влечет за собой душение активности и гражданской, и деловой, и, соответственно, отставание. Даже при высоких ценах на нефть.

Хотелось бы, чтобы сценарий был ближе к первому, но, скорее всего, развитие событий пойдет по второму варианту.

Дмитрий Орешкин: страна сама по себе, центр сам по себе?

Если говорить о будущем, то надо как минимум быть уверенным, что будет субъект этого самого будущего. То есть, будет ли в 2017 году такое государство и такое организованное пространство, как Российская Федерация. Понятно, и Гайдар об этом в книге писал, что риски распада России существенно меньше, по сравнению с Советским Союзом. Но они есть. И я хотел бы об одном из них поговорить. Причем, не о том, о котором чаще всего говорят, а о нематериальном, в неком смысле культурном, который играет существенную роль.

Одним из факторов распада Союза была неготовность советских элит вообще к осознанию этого процесса. Они абсолютно искренне верили, что это невозможно и невероятно. Вспомните, как Горбачев говорил, ну как же можно, у нас же семьи, у нас же единый хозяйственный комплекс. Вот какой-то такой был отчаянный беспомощный лепет.

Он, как и вся советская элита, абсолютно искренне верил в существование единого советского народа.

Не была ли главной причиной коллапса эта неспособность советской элиты осознать реалии, абсолютно изменившиеся реалии. Как их реалии совмещались с действительными?

До сих пор очень легко об этом рассуждать. Единый советский народ – это реальность или миф? Вот если задать этот вопрос, люди ответят по-разному. Для одних миф, для других самая что ни на есть реальность. Великий и могучий Советский Союз - это реальность? Для очень многих - да. Что у нас, две реальности? Тогда давайте выясним, какая главная, чтобы примерно предсказывать шаги власти,

Я бы назвал эту проблему, которая стоит достаточно остро, но мало кем обсуждается, как расщепление реальности или, если хотите, шизофренией. Есть действительность и есть то, что людям кажется реальностью. Для нынешней власти реальностью представляются угрозы со стороны блока НАТО, для нее реально и естественно ответить на тренд-направление к западу украинцев и грузин созданием новых 6 ядерных подводных лодок. Я не понимаю, каким образом ядерные подводные лодки помогли бы Януковичу выиграть выборы на Украине, но у власти, видимо, так устроено мышление.

И проблема в том, что вот это расщепление реально сегодня играет существенную роль. Потому что на самом деле Россия сегодня, вне зависимости от осознания этого факта, втягивается в совершенно новый глобальный процесс, от которого уйти нельзя.

Сейчас я бы сказал, как географы говорят, мы входим в макро социально-экономический переход. В том смысле, что мы живем в новом мире, где вместо дешевых и неограниченных ресурсов, делаются ресурсы дорогие и ограниченные, в том числе людские ресурсы, территориальные, природные, полезные ископаемые.

Попробую рассмотреть эту реальность в разрезе пространственном. Она не осознана верхами. Всем понятно, что пространство – это ресурс. Но ресурс только в том случае, если оно освоено. Если оно не освоено, то это луна. На луне пространства много, а пользы от него никакой.

Для того, чтобы пространство осваивать и развивать надо в него вкладываться. А для того, чтобы туда вкладываться, необходимо им эффективно управлять, а для того, чтобы им эффективно управлять, его надо дробить и приближать к людям, принимающим решения. Если вы вспомните карту Евразии, то на Западе контуры стран - маленькие. Та же Швейцария. Даже в рамках субъектов – Тамбовская, Брянская области. Если уйти за Урал, там огромная Якутия, или Красноярский край, которые, по выражению Жванецкого, кроют Францию, как бык овцу. Потому что луной легко управлять. Для нее нужен один губернатор, а для населенной богатой территории нудна дробная система территориального деления.

Я вам приведу очень простой пример, известный всем со школьной скамьи. Возьмем страну Япония. У нее площадь 378 тыс. кв. км и население 126 млн. человек. По площади, это чуть-чуть больше, чем республика Бурятия и чуть меньше, чем Архангельская область. А живет там почти столько же народу, сколько в РФ. При этом Япония не имеет никаких природных ресурсов, ее территория подвержена сейсмическим рискам и при этом у нее ВВП больше, чем у нас.

Вот сейчас реальность, в которой мы живем, переходит к такому понятию, как эффективность. Эффективность пространства. И любой житель той же Архангельской области может спросить, почему наше пространство в 100 раз менее эффективно, чем японское. И почему в Японии лучше, несмотря на то, что там так тесно. Почему в Москве лучше, чем в окружающих территориях, хотя здесь перенаселение. Потому что это более плотное, насыщенное пространство.

Эта концепция пространства нынешней властью отвергается. Власть по-прежнему использует советскую систему пространства с ее метрикой, где - чем больше, тем лучше. Не эффективней, а больше. Где, чем могущественней, тем замечательнее. И это проблема. Потому что власть служит старым мифам. Вот сейчас, например, модно разговаривать о присоединении Юга Осетии или Приднестровья, и почему-то никто не думает, что Приднестровье должно нам только за газ 700 млн. долларов. И никто не думает, что на юге Осетии вообще черная дыра, там ничего нет.

Это те самые чемоданы без ручки, которые и нести тяжело и бросить жалко. Присоединяя их к себе, мы снижаем суммарную эффективность собственного пространства. Т.е. власть, встав на рельсы советской системы ценностей, на самом деле, вместо того, чтобы правильно использовать ресурсы на освоение и на овладение, рассеивает их, чтобы проглотить заведомо чужие куски. Которые не сможет проглотить, просто по той причине, что настолько слабо и рыхло проработано наше Российское пространство, что к нему не пришиваются добровольно другие.

Вот такое руководство реализует идеалы прошлого, что приводит к простым вещам. Ну, например, строится вертикаль власти. Что это значит? Это значит, что люди, управляющие этими территориями, становятся ближе к Кремлю, но дальше от конкретных территорий. Дальше, в пространстве власти, естественно. Т.е. человек, управляющий, скажем, в Красноярском крае, он сильнее зависит не от населения края, а от приказов сверху. Это было неоднократно в истории России. Сейчас идет период гиперцентрализации, когда власть втягивает в себя ресурсы, власть забирает у территорий деньги, рекрутов и т.д. а потом их распределяет так, как ей кажется разумным.

Проблема серьезная. Потому что в терминах эффективности такая власть регионам не нужна. Зачем им такая власть? Для того, чтобы региональных начальников в тюрьму сажала? Мало интересно. И уже сейчас формируется явное разочарование в эффективности центральной власти.

Возможно несколько сценариев, если говорить про 2017 год.

Сейчас даже не регионам, а городам, поскольку они сейчас органы местного, а не государственного управления, и встроить их в вертикаль власти пока не удается, все меньше нравится Кремль. Он продавливает города. В итоге они впоследствии, не имея материальных и иных стимулов к собственному развитию, могут просто заснуть, как в советскую эпоху. И мы получим управляемое, но примитивное пространство типа Луны.

Или города и регионы побеждают Кремль, и тогда получается нечто вроде распада страны, как минимум отваливание некоторых регионов, того же самого Северного Кавказа.

И третий вариант, о котором почти никто не думает, но мне кажется, он может быть. Это изоляция Кремля. Он просто перестает быть нужным. Вот тот набор услуг, который он предлагает стране, становится невостребованным. Регионам не очень нужна генеральная прокуратура, которая будет сажать региональных начальников. Они как-нибудь обойдутся. Региона могут наладить самостоятельно экономическое и прочее взаимодействие между собой. И города тоже. И тогда происходит изоляция, и Кремль из позиции «Царь горы» превращается в позицию «Дурак на холме».

Такого у нас в прежние времена никогда не было. Вспомните историю, когда Иван Грозный, когда ему надо было уничтожить крупного конкурента в виде Новгорода, просто безжалостно уничтожал сам по себе город, нисколько не переживая, что уничтожил, в терминах современной бизнес-культуры, профи-центр, откуда он мог бы брать налоги. Сейчас такого допустить нельзя.

Соответственно, сейчас появляется такая уникальная возможность, когда страна изолирует отставший, повредившийся в рассудке федеральный центр и живет сама по себе. Тема уникальная, и не совсем бесперспективная.

  

Ксения КАТАЕВА, г. Пермь. Газета «Эхо недели», № 20 (34), 26 июня 2006 г.