В июле в Москве прошел очередной семинар Клуба региональной журналистики. Аналитик российского интернета Антон Носик рассказал о том, что никакой интернет-журналистики не существует, а журналисты печатных изданий все чаще пишут правду в своих интернет-дневниках и не получают за это ни копейки. Создатель крупнейших информационных проектов – Gazeta.Ru, Newsru.Com, Lenta.Ru – описал феномен блогосферы, показал путь, как избежать регулирования, и объяснил, почему газетчикам США «впору было бы удавиться».

Справка

Антон Носик - родился 4 июля 1966 года в Москве. Создатель интернет-проектов Газета.Ru (1998 год), Lenta.Ru и Вести.Ru (1999 год), NTVRu.Com (сейчас – Newsru.Com), MosNews.Com (2004 год), Pomogi.Org (2005 год). С 2001 по 2004 год был президентом по развитию холдинга Rambler, в 2003 году учредил в Израиле информационное агентство "Курсор". С 1999 года до сентября 2004 года занимал должность главного редактора Lenta.Ru. Читает курс «Интернет-журналистика» на факультете журналистики в МГУ.

«Никакой интернет-журналистики не существует в природе»

Первая и обязательная вещь для усвоения слушателями журфака МГУ состоит в том (а у них всегда написано «Интернет-журналистика» в зачетной книжке), что никакой интернет-журналистики не существует в природе. Ее не было 12 лет назад, так нет и сегодня, и не будет через 12 лет. Потому что человек либо журналист, либо нет. Если он журналист, то для него средство доставки его слова читателям – интернет, газета, журнал или прокламация на стене - никак не влияет на информативность, достоверность, правдивость… Это доказывается бесчисленным количеством примеров традиционных журналистов, мигрировавших в интернет, и журналистов, начинавших в интернете. Практически нет никаких интернет-журналистов, есть журналисты, заработки которых больше связаны с Интернетом, связаны с печатным словом или с эфирными СМИ. Практически это одна и та же профессия. Талант и ремесленный навык в ней один и тот же. И не имеет значения, каким путем слово попало к читателю или слушателю – через сетевой кабель или лист бумажный.

«Все то, что можно объявить традицией, является отрицанием традиции более ранней»

Интернет по определению не может быть против традиционных СМИ. Традиционных СМИ не существует в природе. Ведь если мы вдумаемся в понимание традиционности, то традиционно то, что существует давно. Давно принято, что новости сообщаются в письменном виде, и массы людей их в таком же виде потребляют. Это традиция, которая была введена в Венецианской республике, когда возникла определенная традиция сообщать и потреблять новости в письменном виде. До этого традиция состояла в том, что выходил на площадь глашатай и выкрикивал информацию о событиях. Интернет является носителем этой традиции.

Само понятие традиционных СМИ предлагает привязаться к тем вещам, которые для СМИ не являются сущностными. Таких привязок можно осуществлять множество. Всего пару десятилетий назад газету набирали наборщики, тогда это был традиционный способ набора. Если в традиции привязываться к каким-то особенностям технологического процесса, то можно объявить о бесконечном уходе от традиций любого современного СМИ, потому что любой живой организм адекватно реагирует на изменения коньюнктуры рынка. Поэтому можно сказать, что нетрадиционными являются СМИ, распространяемые бесплатно. Потому что традиция, увековеченная в слове газета, состояла в том, чтобы брать за печатную информацию дензнак. А сейчас огромные тиражи по всему миру бесплатных изданий (в том числе и информационного профиля). Можно сказать, что это не традиционно. Но если источником традиции полагать действующий в России закон о СМИ, то еще в редакции 1992 года описано, что существуют СМИ, которые распространяются бесплатно. Так что само понятие традиционного СМИ для того, чтобы его отстаивать и противопоставлять ему интернет, это понятие нуждается в дефиниции, которую получить не может. Все то, что можно объявить традицией, является отрицанием традиции более ранней и является какой-то эволюционной фазой.

«Интернет-СМИ сделают медиа-рынку очень больно»

Те люди, которые предсказывали, что интернет-СМИ сделают медиа-рынку очень больно, они угадали. Они говорили, что интернет отнимет аудиторию у информационных агентств, а у СМИ, рознично торгующих информацией, отнимутся читатели. Отъем аудитории означает снижение доходов от продажи, подписки, снижение влиятельности как фактора капитализации на рынке и как следствие отток рекламных денег. Но так как потребность продавать никуда не делась, то эти деньги, которые не дополучило издание, отнесли в другое место, которым самое очевидное окажется интернет.

Еще один существенный момент – это конкуренция по кадрам. Когда интернет отнимает бюджеты, то у него появляется возможность привлекать к сотрудничеству большое количество журналистских кадров. А их возьмут из традиционных СМИ. И это есть конкуренция по деньгам.

«Интернет выиграл войну за статус рынка влияния»

Конкуренция без денег связана с оттоком влияния. Журналист Максим Соколов, звезда «Коммерсанта», в 1995 году назвал интернет «игрушкой для американских дебилов». Спустя немного лет у некоторых интернет-изданий хватило денег, чтобы Максим Соколов стал их платным сотрудником. Но более интересно, что, осознав интернет как рынок влияния и как место живой интеракции между пишушим и читающим человеком, Максим Соколов пишет в свой «ЖЖ» намного больше текстов, отражающих его позицию, чем текстов в газете «Известия» или на ТВ. И ему никто не платит за то, чтобы он вел дневник на «ЖЖ». И это не потому, что ему кто-то платит за то, что он ведет дневник. Потому что для него очевидно интересна та аудитория, которая там это прочтет, и по этому выскажется, ему интересно строить свой клуб, быть в нем первым лицом, где никакой редактор не встанет между ним и читателем, не исказит то, что он хотел сказать и не заткнет рот тому, кто что-то хотел сказать ему. И это конкуренция без денег.

Интернет выиграл войну за статус рынка влияния. У очень многих заметных отечественных журналистов есть свои интернет-дневники, которые являются для них писать бесцензурно, без искажения смысла редактором. А помимо злой воли редактора, рерайта, политической и экономической цензуры, есть и реклама: когда какая-то часть вашей мысли вырезается графиком и подгоняется по объем строк. А в интернете нет ни малейшего ограничения по объему написанного текста. Единственное ограничение, которое принято в интернете уважать, это утомление, которое испытывает человек, когда читает с экрана. Поэтому – будь краток. Раньше, когда существовала повальная вера в интернет-журналистику, считалось, что нельзя писать длинные тексты, потому что в интернете нельзя читать длинные тексты. Но еще 10 лет назад, при доступе в интернет по дозвону, уже тогда потребление Интернета на человека составляло в среднем 43 минуты. А сейчас проблема длинных текстов относится к труду одного пальца, который жмет на кнопку «Page Down”, прокручивает текст. Читатель не устает, потому что сейчас среднее потребление больше полутора часов, за это время он прочитывает не один экран, не два, не три и, может быть, даже не девять экранов.

«Обзор с тысячи точек - некоторое облако»

Интернет, не ограниченный никакими лицензиями и редакционными должностными обязанностями, где информационное пространство является объемным, дает картину более правдивую чисто по математической логике. Обзор с двух точек дает больше картины, чем обзор с одной точки, а обзор с тысячи точек - некоторое облако.

Можно действительно видеть некоторую трехмерность подачи информации, связанную с неограниченностью. Издание не может послать 12 корреспондентов на чемпионат мира. В одном «Живом Журнале» людей, сидевших на трибунах финала чемпионата мира, были тысячи. В том числе и на VIP-трибунах, в том числе и за итальянскими воротами, за французскими воротами. Создается некая информационная среда, возможности которой очень далеко опережают возможности традиционного СМИ по отражению события.

Если у меня не работает одно устройство, я не звоню производителю. Я пишу в своем дневнике: такое-то устройство не работает. Мне говорят: попробуй такие кнопки нажать. Обычно со второй попытки все начинает работать. Потому что обобщенный опыт многих тысяч часов сразу выливается на меня и экономит мне эти часы. При скромном тираже в 5200 подписчиков, мой дневник более или менее гарантирует мне наличие эксперта в поле боя интересной мне темы. Не исключено, что среди читателей молотобойца 12-го разряда я там не найду, но меня интересуют другие проблемы.

«В блогосфере существует глобальная распределенная система противовесов без всяких сдержек»

Очень наглядный пример. Корреспондент радиостанции «Эхо Москвы» Степан Кравченко освещал в эфире то, что происходило после штурма в «Норд-Осте». Представляете себе: человек оказался перед лицом «Норд-Оста», лежат люди, умирают, их надо оттуда выносить. Когда эфир – эфир, а в остальное время он их таскает, грузит в «скорые помощи». Радиостанция «Эхо Москвы», как мы знаем, учреждена правительством Москвы, в заметной части. Поэтому когда Лужков выходит и говорит: «10 умерших», то не может после него выйти Кравченко и сказать: «Этот лысый только что вам нагло врал». Потому что этот лысый – случайно учредитель. Просто сложная система взаимоотношений между Кравченко, его начальством, его начальством и учредителем. Он не то чтобы боится, что его уволят. Это же неприятности будут не только ему. И ему это незачем. Но при этом в своем дневнике он, как частное лицо, которое даже не от имени и фамилии пишет. Он называется Kraft. Он пишет: «Я таскал трупы. Я видел 120 трупов». Лужков говорит – 10. Потом Лужков говорит – 30. Потом Лужков говорит – 60. Кравченко в 12 часов дня пишет: «120». Чего он же, тот же Кравченко, не говорит в «Эхе Москвы»? Есть причины, чтобы не говорить в «Эхе Москвы», но нет причин, по которым он не сказал бы об этом в своем «ЖЖ». В его «ЖЖ» не является учредителем Юрий Михайлович Лужков. Потому если его данные отличаются от Юрия Михайловича в 12 раз: то, что вижу – то пишу.

У блогера конфликт интересов, о котором мы не можем догадываться, сужается до масштабов его персоны и его ближайшего окружения. В то время, как у редакции, чем она больше, тем больше этих потенциальных ограничений. И тем больше есть подводных камней, тем больше есть священных коров и причин, по которым какие-то вещи не дойдут до читателя. В блогосфере существует некая глобальная распределенная система противовесов без всяких сдержек, которые позволяют составлять картину очень трехмерную. Составлять картину очень очищенной от субъективных наводок, от субъективных помех. Даже если каждый отдельный текст, который мы читаем, тронут налетом и эффектом субъективности... В гораздо большей степени она субъективна, оголтела, предвзята и так далее, чем газетная статья. Но когда мы имеем возможность послушать 10 оголтелых с разных сторон, видевших одно и то же, то гораздо проще составить картину, чем когда мы слушаем одного, стиль которого причесали рерайтеры. А нам кажется, что то, что он рассказывает, это является результатом анализа, совершенно непредвзятого.

«Газетчикам США впору было бы удавиться»

Индивидуальные блоги непригодны к выходу на первый уровень. За редкими исключениями. Ситуация, когда падают небоскребы, а какой-то блогер сидит в кабине самолета и говорит: «А сейчас я еще врежусь в Пентагон». В этом случае может индивидуальный блог. Вообще, блоги по одиночке с издательскими домами не конкурируют и конкурировать не будут. Но блоги, как некий планктон, блоги как некая масса, как некое облако, вполне. Причем, этот образ уже существует в навигации, в интерфейсах. 43 процента населения Соединенных Штатов Америки узнает новостную информацию из блогов. Это такая цифра, что газетчикам США впору было бы удавиться.

«Новые способы застать аудиторию врасплох»

У Интернет-рекламы есть некоторый цикл жизни, некий модуль. Он тиражирует любой успех. Появляется некий формат, он успешен, в силу его успешности этот формат начинают использовать десятки, сотни, тысячи человек. В итоге, глаз замыливается, он перестает вообще представлять интерес. И постепенно от него отказываются. Приход другой информации. Это некое чередование. И никакие, самые революционные, форматы интернет-рекламы не избегнут общей участи.

Вот сейчас настало время, чтобы корпорации платили фирме, нанявшей 30 блогеров, за то, чтобы эти 30 блогеров ходили по разным блогам и писали бы хорошо о продуктах корпорации. Завтрашний день – это люди, получающие деньги у консолидатора их усилий за то, чтобы хвалить «Проктор и Гэмбл». Это то, что на сегодняшний день будет иметь большую отдачу, чем любая модульная реклама. А завтра, когда от бездарных, неспособных ничего самим придумать копировальщиков блолгосфера засорится восхвалениями и порицаниями совершенно шаблонно однотипными одной и той же продукции, просто встанут фильтры. В поиске по блогам просто будут автоматически выставляться фильтры и на «Проктор», и на «Гэмбл». И просто будет такая же репутация у них, как у спамеров.

На смену этому придут какие-нибудь девушки из «Проктор и Гэмбл», которые будут вести откровенный дневник о своей половой жизни. И благодаря пристальному вниманию к этому тексту читателя, он будет все время натыкаться на то, что она вошла в офис «Проктор и Гэмбл», вышла из этого офиса, например. Будут придумываться все новые и новые способы застать аудиторию врасплох. Подойти к ней с рекламируемым продуктом с той стороны, с которой она еще не успела отгородиться от рекламной агрессии.

«Интернет – все-таки текстовая среда»

Существует две принципиально разные задачи. Одна из которых, это передача сообщения, а другая – это документирование. Когда я утверждаю, что Зидан ударил Марка Матрацци, то мне достаточно это написать, чтобы передать информацию. Интернету достаточно текстовой информации, по большому счету. Но если я это утверждаю перед аудиторией, которой моего слова недостаточно, мне может быть интересно, чтобы этот видеоклип был для того, чтобы документировать.

Видеоблог, в котором человек каждый день камеру ставит и говорит: «Добрый день! Сегодня четверг. Я сегодня ел на завтрак макароны». И выкладывает это блогом, вместо того, чтобы написать то же самое текстом, этого нет. Видеоблог невостребованный формат, потому что Интернет – все-таки текстовая среда.

По-другому обстоит ситуации с аудио. Видео – это чудовищная потеря качества, а в аудио - нет. Поэтому есть подкасты. Есть возможность каждого человека создать свою частную радиостанцию. Очевидно, что если он будет просто голосом начитывать то, что он мог бы написать пером, то спрос на этот продукт будет во столько же раз ниже, чем спрос на текстовую версию, во сколько текстовая версия легче весит, чем аудиоверсия. Но если у вас бархатный голос, или если речь идет о музыке, или если речь идет об аудиопродукте, представляющем ценность, то этот подкаст начинает пользоваться популярностью.

«Там, где вы регулируете, я просто не пользуюсь вами»

Россия является единственной страной «Восьмерки», в которой для того, чтобы оказывать услуги в области Интернета, давать людям доступ в Интернет или давать людям хостинг, человеку надо получить два разных разрешения от государственных чиновников. Лицензию Министерства связи на телематику и лицензию Министерства связи на передачу данных. Труднее получить лицензию на телематику и передачу данных, чем получить диплом врача и право занятия медицинской деятельностью.

Наши хостеры ходят под властями и по звонку могут закрыть любой сайт. Но есть Yahoo, Google, я положу информацию туда. Я пишу что-то такое, что, думаю, могут захотеть прикрыть по линии Минсвязи, – ауффидерзеен, ребята. Там, где вы регулируете, я просто не пользуюсь вами. Я пользуюсь американскими сайтами, которые находятся от меня на расстоянии такого же количества пингов, как соседняя московская машина. До тех пор, пока не построена великая китайская стена в русском Интернете, все ограничения, сколько их ни придумают, все они не могут быть введены.

Если мы живем в одном информационном пространстве, то, в общем, информационные законы, которые ограничивают хождение информации между государственными границами, они просто устарели. Потому что государственные границы для информации – нонсенс. Когда информация идет через границу, у нее паспорт не спрашивают. И таможенные досмотры не устраивают. Информация не может государственными границами регулироваться. Права могут, информация – нет.

  

Алексей ГАРМАТИН, г. Ростов-на-Дону. Научно-культурологический журнал Relga.Ru, 17 августа 2006 г.