Не обернется ли оно "наркотической" ломкой?

Впервые за пять лет Минфин сверстал федеральный бюджет на 2007 год с дефицитом. Он обозначен цифрой 200 млрд. рублей. Дефицит запланирован явно в расчете на то, что цены на нефть будут сохраняться на высоком уровне, и реально вместо дефицитного бюджета страна может получить профицитный.

Как известно, высокие цены на нефть позволили России досрочно погасить часть долгов прошлых лет. В то же время текущие долги зарубежным кредиторам имеют тенденцию к наращиванию. Причем, долг растет не только у частных компаний, но и государственных - из нефтегазового сектора. Щедрость западных банков и других инвесторов, безусловно, в первую очередь объясняется сложившейся ценовой конъюнктурой на нефтегазовом рынке, благоприятной для России. То есть, платежеспособность российских заемщиков не вызывает сомнений.

Все это очень сильно напоминает ситуацию до и перестроечного периода. Во что она вылилась, хорошо известно. Возможно ли повторение негативных последствий, зависимости страны от конъюнктуры на мировом нефтегазовом рынке? Если, да, то, какие страхующие от экономического кризиса меры необходимо предпринять? Ответы на эти вопросы можно найти в недавно вышедшей книге "Гибель империи. Уроки для современной России", автором которой является директор Института экономики переходного периода Егор Гайдар. Одна из презентаций книги состоялась на пятом форуме Клуба региональной журналистики "Из первых уст".

Выступая перед представителями региональных СМИ, Егор Гайдар признался, что в процессе работы над книгой даже для него открылось много нового, хотя он считал себя компетентным аналитиком советской экономики.

Это было просто сказочное везение

- Почему я взялся за эту работу именно сейчас? Потому что глубоко убежден: в России в последние годы особенно явно сложилась очень своеобразная и опасная трактовка того, что с нами произошло где-то на рубеже 80-90-х годов. Эта трактовка состоит в том, что в Советском Союзе была достаточно устойчивая экономика, обеспечивающая существование мировой сверхдержавы, которая имела самую большую в мире армию. Потом пришли какие-то странные люди и развалили великую державу.

Что же произошло на самом деле? Когда начал анализировать важные документы, понял, что ситуация была несколько иной, чем мне, информированному аналитику, казалось. Ни я, ни подавляющее большинство моих коллег ни у нас, ни в мире в свое время не оценили в полном объеме роль нефти в советской экономике. Когда я говорю "нефть", я имею в виду нефть, нефтепродукты и газ.

Непосвященным казалось, что советская экономика относительно независима от мировой, что она не слишком сильно интегрирована в мировую экономику и именно поэтому устойчива. На самом деле советская экономика к середине 1980 годов была крайне сильно интегрирована в мировой рынок и крайне в большой степени от нее зависела. В то же время наше участие в мировой торговле не было построено на нормальных принципах рыночной экономики. Настоящая торговля, то есть на конвертируемую валюту, велась в ограниченном объеме. Мы покупали в первую очередь продовольствие. Параллельно с тем, что ситуация в сельском хозяйстве была очень нестабильной и имела тенденцию к ухудшению, городское население росло. С 1960 по 1990-годы оно увеличилось на 80 млн. человек. А его надо как-то кормить.

Теперь, что касается того, что мы продавали. Статистика советского машиностроительного экспорта, которая была представлена в официальных справочниках, полностью фальсифицирована. Если вы сравните ее со статистикой тех справочников, которые на самом деле ложились на стол руководства страны, вы узнаете, что эта доля, на самом деле, в экспорте на конвертируемую валюту никогда не была 10-11% - она была в пределах 1,9% - 3,1%. Причем в значительной части это были бартерные сделки. То есть, наша продукция высокого передела никому не была нужна.

Но нам безумно повезло. Как мы теперь понимаем, это везение было очень спорным. Но тогда казалось, что безумно повезло. Везение связано с открытием уникальных месторождений в Западной Сибири. Небольшие глубины, поразительные дебиты. Сравнительно недорогая добыча. И на это накладывается беспрецедентный рост цен на нефть на мировом рынке. Сказочное везение.

Норвежцы - не идиоты. Идиоты - не норвежцы

Однако нефтяной рынок крайне непредсказуемый, с уникальными колебаниями цен по отношению к средним многолетним. Коварство торговли нефтью состоит в том, что очень легко привыкнуть к тому, что цены на нее высокие. Кажется, что так будет всегда.

В том, что у нас сырьевая экономика, нет никакого позора. Есть много очень развитых стран мира, которые зависят от сырьевых рынков. Например, Австралия, Новая Зеландия, Канада. Самая развитая страна в мире по индексу человеческого развития - Норвегия очень сильно зависит от сырьевых рынков.

То, что мы зависим от сырьевых рынков, не является каким-то безумным пороком. Просто надо понимать, что это своеобразная экономика, которая сталкивается с неожиданными и необычными вызовами. Такими, которые вы не найдете в экономике Соединенных Штатов, Японии, Китая и стран Еврозоны. Есть такое понятие в экономической теории, как "внешние шоки", когда страна сталкивается с ситуацией, при которой цены на импортные товары возросли, а цены на экспортные товары нет. Внешние шоки для зависимых от сырья экономик наиболее тяжелы, так как условия внешней торговли меняются не на проценты, а в разы? И многие разы? Это делает экономическую политику в них особенно своеобразной и сложной.

Сегодня много дискуссий ведется вокруг того, как распределить деньги Стабилизационного фонда. Здесь имеет резон изучить чужой опыт. Так, экономика Норвегии существенно более диверсифицирована, чем наша. Экспорт существенно более диверсифицирован, чем наш. Стабилизационный фонд Норвегии больше российского в абсолютных значениях в 12 раз. Это данные по состоянию на 1 января 2006 года. Что, норвежцы - идиоты?

Советский Союз "висел" на трех маленьких "крючочках"

Крах Советского Союза во многом объясняется тем, что мощная сверхдержава, висела на трех маленьких-маленьких "крючочках". Первый - это колеблющиеся урожаи на целинных землях. Второй "крючок" представлял собой следующее: пытаясь освоить нефтяные месторождения как можно быстрей и как можно дешевле, нефтяники использовали крайне опасные методы, чреватые очень быстрым и непредсказуемым выходом из строя месторождений, началом убывания добычи.

Алексей Иванович Косыгин имел обыкновение звонить Муравленко, начальнику Главнефтегаза, и говорить: "Подкинь 3 млн. тонн нефти сверх плана, а то с хлебушком очень плохо".

Третий "крючок" - это зависимость от цены на нефть, которую очень сложно спрогнозировать.

Сейчас новый период безумно высоких цен на нефть. Но они ниже в реальном исчислении, чем цены брежневского периода. Они тогда в реальных сегодняшних долларах, доходили до 90 с лишним долларов. А потом цены взяли и упали. И упали круто. Если брать месяц к месяцу в реальных ценах - в 6,1 раз. И сконцентрировано это было в очень коротком периоде времени. Все это произошло за несколько месяцев 1985-1986 годов. И мир, и нефтедобывающие страны, и Советский Союз оказались совершенно в другой ситуации, чем та, к которому они привыкли за предшествующие 12 лет высоких цен на нефть.

Есть одна чисто детективная история, которая показывает, как сильно советское руководство уповало на нефть. Документально подтверждается, что оно само довольно активно участвовало в политических манипуляциях, влияющих на ситуацию на нефтяном рынке. В частности, из письма председателя КГБ Юрия Андропова Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу следует, что Советский Союз поддерживал диверсионно-террористическую деятельность Народного фронта освобождения Палестины, направленную, в том числе, на нанесение ударов по крупным нефтехранилищам в различных районах мира. Советским руководителям задуматься бы о том, что, когда ты играешь в такие игрушки, то кто-то другой тоже решит поиграть в эти же игрушки.

Мы использовали безумный поток нефтедолларов для того, чтобы ввязаться в военные операции в Африке, в Анголе, в Эфиопии, в Мозамбике, потратить несколько сот миллиардов долларов на помощь вассальным режимам. Мы плюс к этому влезли в Афганистан. Роль афганской войны в истории краха Советского Союза очень сильно, на мой взгляд, недооценена. Дело в том, что Саудовская Аравия, наш главный конкурент на рынке нефти и нефтепродуктов, восприняла наше вторжение в Афганистан как признак того, что мы готовимся к внешнеполитической экспансии в районе Персидского залива. И она восприняла это как прямую угрозу своим нефтяным месторождениям. И та же Саудовская Аравия, которая в 1973 году объявляла нефтяное эмбарго Соединенным Штатам, и говорила, что если американцы применят силу, то они взорвут свои нефтепромыслы, радикально меняет тон и обращается к США: "Знаете, друзья, мы хотим с вами дружить ". Американцы говорят саудитам (история известна по уже открытым, рассекреченным документам): "Хорошо. Но вы же понимаете, что мы заинтересованы в разумных ценах на нефть".

Разумеется, это не было тем, что предопределило падение цен на нефть. Просто все, что происходило на нефтяном рынке, уже с 1981 года ясно показывало, что аномально высокий уровень цен уже не удержать. И то, что цены рухнули именно так, как они рухнули, то есть за несколько месяцев и в 6 раз, конечно, трудно понять вне контекста американо-саудовского диалога того времени.

Такое не могло предвидеться и в самом кошмарном сне

Как адаптироваться к столь резкому падению цен на нефть, будучи крупным импортером зерна? Можно было резко сократить военное производство. Соответственно, резко сократить все капитальное строительство. Остановить заводы, которые работают на импортных комплектующих. Остановив военное производство, использовать часть высвобождающихся ресурсов - никель, титан, сталь - для увеличения поставок на мировой рынок. Попытаться на этой основе как-то компенсировать выпавшие нефтяные доходы. На это не пошли.

Не пошли и на резкое сокращение поддержки вассальных режимов. Это произошло несколько позже.

А пока нашли другой выход: начали бурно наращивать заимствования. У Советского Союза за время высоких цен на нефть сложилась прекрасная кредитная репутация. Благосклонность кредиторов во многом объясняется и тем, что мы не полезли в Польшу, где, благодаря усилиям "Солидарности", наметился курс смены режима. В это время и возникает основное тело того долга, которое потом составило 110 млрд. долларов по состоянию на момент краха Советского Союза.

К концу 1988 - началу 1989 годов западные кредиторы дали недвусмысленно понять, что "лавочка" закрывается. Советским властям становится ясно, что, либо произойдет полная, окончательная катастрофа - экономическая и политическая, связанная с прекращением импорта, - либо им надо договариваться с ведущими государствами Запада. В 1985 году идея, что мы сможем обменять беспрецедентные внешнеполитические уступки на государственные, политически мотивированные кредиты, не могла привидеться советскому руководству и в кошмарном сне.

Те, кто не знает детали, думают, что колеблющаяся политика Горбачева конца 1980 - начала 1900 годов, связана просто с тем, что он слабый, такой неуверенный. А у него был просто нулевой диапазон допустимых значений. Сохранить империю, не применяя силу, нельзя. Применяя силу, получить политически мотивированные кредиты нельзя. Не получив политически мотивированных кредитов, сохранить режим нельзя. Точка.

Нет валюты, нет поставки комплектующих для оборудования нефтедобычи. Нефтедобыча падает. В 1991 году падает больше чем на 50 млн. тонн. Слово "катастрофа" стало на совещаниях в правительстве наиболее употребимым. Крах советской империи становится просто неизбежен.

Россия кое-какие уроки извлекла, но это не гарантия, что может наступить на те же грабли

Главным из заданных автору книги вопросов был такой:

- Егор Тимурович, что-нибудь изменилось в экономике с конца 1980 годов в смысле путей выхода при резком падении цен на нефть?

- Да, конечно, изменилось очень многое. Экономика России сегодня существенно, гораздо более, чем экономика Советского Союза середины 1980 годов, способна адаптироваться к новому витку падения среднего уровня нефтяных цен. Однако осталась проблема. Если вы спросите у меня: "А какая сегодня доля нефти, нефтепродуктов и газа в России в общем объеме нашего экспорта на конвертируемую валюту? И какой она была в Советском Союзе?", я должен буду с грустью сказать, что она точно такая же. Примерно те же 65%-70%.

При этом сейчас у нас довольно динамично растет машиностроительный экспорт. По доле машиностроения в объеме экспорта мы выросли по сравнению с периодом СССР в 4 раза. Он тогда был в районе 2,5%, а сейчас он прыгает в районе 10. Это, в том числе, связано с тем, что Советский Союз не мог на конвертируемую валюту поставлять вооружение, а мы поставляем.

Сейчас экономика рыночная. В ней есть автоматические механизмы адаптации, которые действуют и в других нефтезависмых экономиках. Далее, валютные резервы советского периода в момент пика были примерно раз в 12 меньше, чем сегодня. Тогда все базировалось на идее, что высокие цены на нефть навсегда. Кое-какие уроки мы извлекли и создали стабилизационный фонд. Так что у нас есть некоторые амортизаторы, позволяющие хотя бы выиграть время для приспособления к изменившимся реалиям нефтяного рынка.

Мы регулярно по просьбе разных экономических ведомств делаем прогнозы рисков. Я могу сказать, что при нынешней ситуации, что бы ни происходило в российской экономике в этом году, в следующем году, в 2008 году, никаких серьезных факторов, подобных 1998 году не видно. Но это все в очень близкой перспективе. А вот когда мы смотрим 2009-2010, этого совсем никто не гарантирует, потому что тогда все будет зависеть от того, какую мы будем проводить экономическую политику в 2007 и 2008 годах. Есть запас прочности только на 3 года, но не более того. Если вам кто-то скажет, что можно довольно точно спрогнозировать на длительную перспективу, какими будут цены на нефть, плюньте ему в глаза.

Сегодня приходится также учитывать, что наметилась тенденция национализации нефтяной отрасли. Я надеюсь, что она будет иметь ограниченные масштабы. Если бы мне не довелось хорошо узнать, что собой представляет нефтяная отрасль, находящаяся полностью в руках государства, тогда я бы, может быть, был бы способен поверить в то, что обратное движение от достаточно эффективно управляемых, прозрачных, быстро наращивающих капитальные вложения компаний к государственным может быть полезным для страны. Но я слишком хорошо это все знаю, чтобы поверить в эту историю.

  

Галина ЛЕВЧЕНКО, г. Волгоград. Газет "Вечерний Волгоград", 11 августа 2006 г.