Во многих регионах страны, в том числе и в Кузбассе структурные преобразования по разделению монопольных и конкурирующих видов деятельности подходят к своему завершению. Кроме того, 1 сентября был запущен рынок электроэнергии, который со временем будет полностью либерализован. О том, как этот рынок будет функционировать и о перспективах развития российской энергетики в новых условиях, на семинарах «Клуба региональной журналистики», проходивших в Москве 20-22 сентября рассказала Наталья Невмержицкая, консультант РАО «ЕЭС России», участвовавшая в разработке нового рыночного механизма.

– Наталья Викторовна, как функционирует энергетика в новых рыночных условиях? В чем принципиальное отличие от существовавшей ранее ситуации?

– Оптовый рынок – это главное, что определяет развитие конкуренции в электроэнергетике. Розничный рынок в этом смысле абсолютно вторичен по отношению к оптовому рынку. Почему? Потому что у нас избрана модель, когда вся электроэнергия, вырабатываемая основными производителями, продается через оптовый рынок. Предыдущее функционирование электроэнергетики характеризовалось существованием региональных энергосистем. У них, как правило, была своя генерация. Энергосистемы были либо избыточными, и кое-что продавали на оптовый рынок, либо дефицитными, и тогда кое-что покупали. В среднем, на оптовом рынке торговалось около 30-40% всей совокупной выработки электрической энергии. Начиная с прошлого года, на оптовом рынке торгуется 95% всей вырабатываемой электроэнергии. У нас, конечно, есть регионы, которых оптовый рынок не коснулся. Это так называемые территориальные, технологически изолированные системы. Там никогда не будет оптового рынка, потому что это локальные системы, которые существуют «сами в себе», конкуренция в них, возможно, будет развиваться, хотя предпосылок для этого мало. Речь идет, во-первых, о Таймыре, Чукотке, Камчатке, Сахалине и двух энергорайонах Республики Саха – Западный и Северный. Они не имеют связи с основной энергосистемой страны. Там и по закону о переходном периоде разрешено не производить разделение видов деятельности именно потому, что конкуренции там мало возможна. Кроме того, есть у нас пока что регионы, которые находятся в рамках оптового рынка, но там пока новая модель не работает. Это так называемые «неценовые» зоны. Это часть Якутии – Южный энергорайон, Дальний Восток, Хабаровск. Там пока даже разделения не произошло, будет другая модель. Ведь понимаете, вводить рынок в условиях, когда существует потенциально высокий монополизм производителя, конечно же, неправильно. Потому что будет то, что случилось в угольной отрасли: рынок, вроде, ввели, но из-за малого количества производителей реально никакой конкуренции не появилось. И очень часто в последнее время ставятся вопросы о возвращении к государственному регулированию, потому что налицо монопольный сговор.

По всей остальной территории Российской Федерации у нас конкуренция уже внедрена. С 1 сентября у нас правильно заработал рынок, но пока он еще в переходном периоде. До этого момента два года, с 1 ноября 2004 года, у нас рынок работал неправильно. Т.к. конкуренция в полной мере не проявляла себя, не формировались все объемы поставки по конкурентным ценам. Была такая специфика, как право покупателей электрической энергии на оптовом рынке вернуться в регулируемый сектор. То есть всегда была возможность все, что не куплено на свободном секторе, купить по регулируемой цене. Модель позволила привлечь людей к новым технологиям, понять, как это все будет функционировать, но не давала правильные рыночные, экономические сигналы.

– А каковы механизмы работы нового оптового рынка?

– Рынок электроэнергии относится к рынку маржинального ценообразования. Это нормальная, правильная рыночная конструкция, в которой всегда в выигрыше тот производитель электрической энергии, кто производит по самым низким ценам, у кого самые низкие издержки. Цена на этом рынке определяется ценой последнего производителя в цепочке предложений, которая необходима для того, чтобы удовлетворить весь спрос в этот момент. Выглядит это все как простое пересечение линий спроса и предложения – традиционное с точки зрения экономической теории.

По стандартным осям у нас формируется кривая предложения и кривая спроса. Причем, самое важное, что эти кривые формируются для каждого часа суток. Для каждого часа суток подаются заявки покупателей и производителей, таким образом, формируется и своя цена. Соответственно, цена того последнего производителя, чья ценовая заявка удовлетворяет объемы, заявленные покупателем, и есть маржинальная цена. Эта цена не одна на весь рынок. Эти цены с учетом моделей электроэнергетической системы как таковой формируются по так называемым узлам. На территории каждого субъекта Российской Федерации цена в этих узлах отличается. На нее влияет масса факторов, например, потеря в электрической системе. Представьте себе, что есть генератор, и есть один отстоящий от него на 10 км завод, и второй – на 20 км. Цена отражает стоимость потерь в электрической сети при доставке электрической энергии, соответственно, до первого предприятия и до второго. До второго предприятия, которое находится дальше от производителя, чем первое, цена будет выше. За счет того, что необходимо больше потратить электрической энергии, она потеряется в сети. Соответственно, цена вырастет. Это, собственно, в узловых ценах и отражается. Скажем, есть покупатели рынка, которые работают в целом по территории Российской Федерации, это большие энергосбытовые компании, для них цена усредняется по региону. Но если, предположим, выходит на рынок отдельный потребитель – крупный завод, который имеет право по объемным критериям участвовать в оптовом рынке, для него уже будет важно, к какому узлу он привязан. Скажем так: для него цена будет отличаться от средней цены по региону у сбытовой компании. Это становится принципиальным и в этом смысле начинает играть большую роль. Логичен вопрос: для чего все это надо? Все это необходимо. Эта цена реально отражает стоимость производства. И потенциальный инвестор, если наступает дефицит, (что, собственно будет происходить в ряде регионов зимой, когда спрос будет максимальный) увидит, что необходимо вкладываться и можно на этом рынке зарабатывать деньги, получать прибыль, потому что есть спрос существенный, причем по высокой цене и надо вкладывать в эффективное производство, где меньше издержек, раньше ведь производителям не надо было особенно заботиться об их сокращении. Покупатели, с другой стороны, тоже понимают, что если при таком спросе цена очень высокая, то пора экономить. Тарифы этого не обеспечивали, никаких ценовых сигналов никому не давали, это ведь некая средняя величина, в которую вложили все, что угодно. Соответственно, не было никакой заинтересованности предприятий экономить электроэнергию. В этом был весь смысл введения конкурентного рынка, чтобы и покупатель, и производитель получили правильные ценовые сигналы. Это основа для того, чтобы развивать, чтобы привлекать инвестиции в производство. С другой стороны, основа для того, чтобы потребители начинали осознавать реально – можно им на этом рынке в такой-то час покупать или нельзя. А в системе регулируемой это все решается исключительно за счет административных методов. Не понимали, каких производителей нужно загружать в первую очередь, потому что дешевая цена производства, а каких – в последнюю очередь, потому что они самые неэффективные.

– Отмечается рост потребления электроэнергии, насколько на Ваш взгляд, цена на новом рынке может быть выше тарифов, которые устанавливались раньше?

– Да действительно, рост отмечается, и РАО «ЕЭС России» вынуждена 16 центральных регионов ограничивать в потреблении. Но в среднем цена за счет большого разброса по часам суток становится не очень страшной. Даже при такой холодной зиме, какая была в прошлом году, получилось, что средняя цена на электроэнергию (рынок действовал по тем же механизмам, что будет и сейчас, но не весь) у нас не превысила тариф на электрическую энергию, которая установлена на тех же электростанциях. В среднем по стране отпускной тариф на электрическую энергию у всех оптовых поставщиков составлял 30 копеек, а цена электроэнергии – 29 копеек сложилась за счет колебания цен по часам суток. Однако может возникнуть другая проблема – при росте потребления будет вырабатываться лимитные объемы газы. У нас «Газпром» очень заинтересован в поставках на экспорт, поэтому все, что продается в России, в том числе на нужды энергетиков, оно лимитировано. До начала года согласовываются объемы, распределяются по станциям – у каждой стации есть свой лимитный объем. Когда лимитный объем газа заканчивается, возникает поставка сверхлимитных объемов уже по рыночным ценам, которые могут в 2-3 раза отличаться от цены лимита на газ.

И вообще-то мы уже подходим к тому самому «кресту», о котором говорил Анатолий Чубайс, когда кривые спроса и предложения пересекутся, и уже не будет просто предложений для того, чтобы удовлетворить весь спрос. Пока эта ситуация брезжит в 16 регионах, но это рыночная ситуация, реальная, она должна подтолкнуть всех к действиям.

Правда, сейчас еще у нас действует переходный период. Всех производителей, всех потребителей и покупателей связали двусторонними договорами, которые в обычном конкурентном рынке они будут заключать сами, цены определять сами. А мы сейчас их связали между собой, и цену им назначили по договорам таким образом, чтобы у каждого покупателя были обеспечены балансовые объемы – в плановом балансе, который регулирующие органы составляют на год вперед. Чтобы они по пакету двусторонних договоров, принудительно им розданных, получили бы ту же самую стоимость, которую они получили бы, если бы покупали по тарифам. Поэтому у каждого производителя, у каждого потребителя – под их кривой предложения либо спроса – появились регулируемые договоры. Раньше и поставщики, и покупатели на оптовом рынке имели свои тарифы. Соответственно, поставщики поставляли объемы на рынок в целом по своему тарифу, покупатели покупали по своему. Поскольку тарифы всегда основывались на каких-то плановых объемах, а жизнь говорила, что объемы эти играли и в плюс, и в минус, на рынке возникал стоимостной небаланс. Поставщики продавали объемы по стоимости, которую должны были заплатить покупатели. Покупатели покупали по своему тарифу. Возникало несхождение, как правило, отрицательное, т. е. покупатели платили меньше, чем должны были получить поставщики, и приводило все это к стоимостному небалансу, который из года в год рос, и к моменту запуска рынка достиг 20 млрд. рублей. По стране это цифра большая. Это то, что поставщики недополучали постоянно. Поставить-то они поставили, но им счетов никто не выставил. Они не знают, с кого эти деньги просить. Как правило, это регулировалось тем, что регулирующие органы говорили, что в следующем году покупателям поставят более высокий тариф. И то, что они будут платить по более высоким тарифам, могло компенсировать поставщикам стоимость ранее поставленной электрической энергии. То есть это было очень невыгодно производителям, но от этого никуда нельзя было деться. В новой ситуации есть тарифы только поставщиков. У каждого есть пакет договоров с разными покупателями. У покупателей есть набор: есть первый поставщик со своим тарифом, есть второй, третий, десятый. То есть то, что мы обещали поставить по регулируемым тарифам, когда формировали баланс, то по этому пакету договоров и обеспечивается. В следующем, 2007 году, от планового баланса – уже точно мы знаем – будет отрезано еще 5%, только 95% от плановых прогнозных объемов 2007 года покупатели будут гарантировано покупать по тарифам. В последний раз плановый прогнозный баланс, чтобы этот пакет договоров составить, будет формироваться только на 2007 год. Дальше уже будет происходить дальнейшее «обрезание» в 2008 г., скорее всего, на 15% от 2007 г. будет пакет договоров. Это мы для себя называем обязательной долей либерализации. Но т.к. плановый баланс не может учесть реальный рост потребления, так что, реальная доля либерализации будет больше.

– А каким образом переход к новому оптовому рынку повлияет на рядовых потребителей – население?

– Цены рыночные для населения не будут транслироваться никак. Население будет гарантированно весь переходный период получать по тарифам. И еще после окончания переходного периода по закону предусмотрено, как минимум, три года. Но там уже будет не просто тариф, а некая формула, которая будет приближать тариф стандартный к новой цене рынка, если она выше. А если ниже, то хорошо. Мало ли что к тому времени случится. Может, уже введутся мощности более эффективные, которые позволят цены снижать.

– Наталья Викторовна, как будет работать розничный рынок?

– В розничном рынке основные субъекты, которые остались, это сбытовые и сетевые компании. Само собой, у нас кроме АО-Энерго, всегда в регионах были и другие представители, которые этим бизнесом занимались. Это так называемые оптовые потребители – перепродавцы. На них тоже требование разделения распространяется по закону. Правда, не все они, в отличие от большой энергетики, это требование выполняют. Это, как правило, муниципальные предприятия в рамках муниципальной системы. Там совмещение было передачи и сбыта. Договор энергоснабжения у нас заключается не только с АО-Энерго, но и с такими перепродавцами. Появилась еще одна новая категория. Это новые, независимые энергосбытовые компании, которые в чистом виде представляют новое сообщество. Основной вид деятельности – купля-продажа.

А сетями теперь владеет сетевая компания. Ей запрещено заниматься одновременно деятельностью по передаче и деятельностью по купле-продаже. Договор о купле-продаже заключает сбытовая компания. Кроме того, появился новый статус «гарантирующего поставщика» – это та энергосбытовая компания, которая обязана заключить договор с любым потребителем на территории ее деятельности. В западных странах он называется еще красивее «поставщик последней надежды». Статус этот энергосбытовая компания может получить, если в год поставляет больше 50 млн. КВт/ч населению и бюджетникам. В каждом регионе может быть, как минимум, 1 гарантирующий поставщик, а может быть больше. Окончательный перечень станет известен к 1 октября. Если есть гарантирующий поставщик на территории, это не означает, что вы обязаны к нему пойти как потребитель. Это он будет обязан заключить с вами договор, если вы к нему придете. Вы можете выбрать между гарантирующим поставщиком и сбытовыми компаниями, а если есть малая генерация на розничном рынке на вашей территории, то можете пойти напрямую к ней.

В последующем, поскольку это конкурентный бизнес, гарантирующие поставщики будут выбираться по конкурсу. Конкурсы предусмотрены очередные. Первый очередной конкурс должен быть проведен в 2007 года, чтобы с 1 января 2008 года, если будет определен победитель, на территориях уже начали работать новые гарантирующие поставщики.

Что касается цен: не будут учитываться новые цены в тарифах. На самом деле это невозможно. Если бы мы могли предвидеть те цены на оптовом рынке заранее, могли их учесть в тарифах, то это был бы странный рынок. Рынок оперативно реагирует на ситуацию, которую невозможно прогнозировать на год вперед при установлении тарифов. Поэтому тарифы считаются на 100%, как будто по-прежнему все сбытовые компании, все 100%, купили по тарифам на оптовом рынке. А применяются только к тем объемам, которые гарантирующие поставщики либо другие энергосбытовые организации покупают по тарифам на оптовом рынке. А оставшийся объем, не поставленный населению, будет поставлять другим потребителям.

И начиная с 1 октября, счета буду выглядеть таким образом: у каждого потребителя, кроме населения, будет написано – такой объем вам будет поставлен по тарифам, а вот такой объем – по ценам, не превышающим предельный уровень на оптовом рынке.

– А как в целом Вы оцениваете рыночные преобразования?

– Я – рыночник, и всегда выступаю за рыночные способы регулирования. Мы не можем на все 100% сказать, что все будет развиваться именно так, как мы определили, рынок – непредсказуем. Но без него невозможно привлечение инвестиций. Куда идти инвестору, где ему строить мощности в новом рынке? Это только рынок может сказать. Там, где высокая цена, туда, в этот регион, он и пойдет.

Те 16 регионов, где будут ограничения, там наверняка будут высокие цены. И туда же первым делом придет инвестор. Потому что идти в Сибирь, где гидрогенерации – завались, там цена намного ниже – туда чего идти? Там и так ресурсов полно. А вот прийти в центральные регионы, построить что-то тоновое, эффективное – пожалуйста, ценовой сигнал рынка сработает. А без рынка об этом никто бы не знал. И строили бы по-прежнему как в плановой экономике. Строили бы ближе к дешевым ресурсам. Вот есть гидрогенерация в Сибири, там опять что-нибудь построим и начнем гнать на экспорт в Китай, а всей остальной стране от этого не холодно и не жарко. А частный инвестор будет выбирать, куда идти.

  

Ольга СИДОРОВА, г. Кемерово. Экономический еженедельник «Авант-ПАРТНЕР», 3 октября 2006 г.