На минувшей неделе не стало Юрия Александровича Левады. Он умер за рабочим столом от сердечного приступа. Скорая, приехавшая из-за пробок через сорок минут после вызова, уже ничего не смогла сделать…

Его называли одним из самых беспристрастных и авторитетных исследователей современной России, а к результатам опросов, проведенных его институтом, всегда прислушивались и друзья, и недруги - таков был колоссальный авторитет Левады. Все знали, что, если говорит Левада, - это правда. Он не менялся ни при советской власти, ни после нее, оставаясь самим собой.

Выпускник философского факультета МГУ, в 1960-е годы Левада читал лекции по социологии на факультете журналистики, но впоследствии был отстранен от этой работы "за идеологические ошибки". В годы перестройки Левада практически создал из отдела теоретических исследований известный институт социологических исследований - Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ). В 2003 году власть «ушла» Юрия Александровича и оттуда. Причиной разгона главной социологической школы современной России стала принципиальная честность исследований. И ему, со своей командой из 81 человека, ушедших вместе с ним, пришлось организовать новую структуру, которая сейчас называется «Левада-Центр» и мнению которой по-прежнему доверяет большинство экспертов.

Он был предельно интеллигентным и в то же время простым в общении человеком, в котором не было никакого показного величия или снисходительного отношения к нам, провинциальным журналистам. И даже на самые наивные, а иногда и откровенно непрофессиональные вопросы он находил ответ. За исключением одного, постоянно повторяющегося: «Что делать?». На это он отвечал: «Не моя задача выписывать рецепты. В лучшем случае, я стараюсь ставить диагноз». И рассказывал нам о нас самих, о том, что происходит в головах наших сограждан. Причем все это основывалось только на результатах опросов общественного мнения и анализе этого мнения, никаких собственных измышлений Левада не допускал, он просто холодно и беспристрастно, как зеркало, фиксировал все, что с нами происходит.

Сегодня мы предлагаем вам последнее интервью Юрия Левады, записанное в октябре этого года. Вопросы, о которых мы говорили, в очередной раз показывают нам портрет российского общества. Портрет не самый радующий, но очень честный. Как жаль, что эти вопросы задать больше некому…

- Юрий Александрович, какие лично у вас сложились ощущения за длительный период изучения общественного мнения о том, насколько это мнение объективно и влиятельно?

- Существует устойчивое выражение: «Глас народа – глас божий». Я думаю, что сейчас этого нет. И ежели общественное мнение – это глас народа, то иногда это - молчание народа, иногда - отсутствие способа или решимости что-либо сказать. Оно выражает современное состояние людей. Я с этим имею дело почти 20 лет, и разочарований в силе общественного мнения у меня гораздо больше, чем восхищений.

Как правило мы опрашиваем все группы населения. Самая молодая группа - до 25 лет, таких людей порядка 14% от всех опрошенных. Эта группа людей больше всего довольна жизнью и властью, потому что они получили все, что можно было получить, ни за что специально не борясь. Все свободы они получили как косвенный результат других процессов. Они больше всех зарабатывают, тем более, что у них еще нет детей и нет проблем, связанных с семейной жизнью. Они больше всего любят поддерживать президента, власть. Меньше всего - демократов, а на втором месте - поддержка националистов, начиная от таких демонстративных, как Жириновский, до таких реально опасных, как те, которые занимаются погромами и убийствами. Что касается образования, то люди, которые будто бы должны быть более преданны ценностям либеральным, демократическим, не таковы. То, что у нас называют образованным слоем, это слой служивых людей, которые больше всего зависят от власти и ретивее всего за ней обычно следуют. Люди в возрасте 40-50 лет более активны. Они менее лояльны и немножко менее холопски относятся к власти, чем другие. И несогласие с политикой, в том числе с последней кавказской войной, рождает относительно большее число протестов именно в этой среде.

- Какие из вопросов сегодня наиболее актуальны для наших соотечественников?

- Мы достаточно регулярно сейчас спрашиваем людей, к чему они стремятся? И этот характер обычных стремлений обычных людей дает нам один их важных ответов, объясняющих ситуацию в стране. Есть набор стандартных вопросов, которые мы задаем уже несколько лет подряд. Один из них: «Какие цели вы и члены вашей семьи ставите перед собой?». Некоторая часть людей, 12-15%, уверяют, что они хотят выжить хотя бы на самом примитивном уровне существования. Это наиболее низкодоходные группы, чаще всего близкие к пенсионерам. Большинство людей, 58-56%, больше половины, стремится жить не хуже, чем большинство людей в своем городе, районе. В среднем большинство живет так: умеренная белая зависть, то есть не злобная, а подражательная. Это вполне устраивает и человека, как постсоветского, так и нынешнего, мало чем отличающегося от него в этом качестве. Есть 20% людей, которые стремятся жить лучше, чем большинство в своем городе, районе. Им хотелось бы жить так, как средняя семья в Западной Европе или в Америке. Эта цель вполне пристойная, хотя доступная, как и ее решение, малому числу семей - меньше чем 10%. Ну и, наконец, самый последний ряд, 3%, – это амбициозные люди, которые хотят жить лучше, чем средняя семья в Западной Европе и Америке. Это очень мало кому доступно, хотя при нашем дифференцированном развитии возможно. То, что люди живут такого рода интересами и такого рода заботами, с одной стороны, вполне объяснимо и нормально, а с другой стороны, - это то, что практически сводит к минимуму всякие другие интересы и цели.

- Насколько граждане России сегодня поддерживают власть? Совпадают ли ваши исследования с той картинкой о безоговорочном одобрении, которую нам дает ТВ?

- Есть данные разных лет, когда мы спрашивали о том, что, по мнению населения, интересует людей, стоящих у власти. Вопрос был поставлен так: «Что движет людьми, стоящими у власти?». Самый популярный ответ, 39%, – стремление любой ценой удержать власть. Куда меньше, 25% полагает, что этими людьми правит желание превратить Россию в современную развитую страну. Несколько меньшее число, 17%, полагает, что эти люди хотят вернуть стране статус великой державы, влиятельной в мире. Ну и, наконец, небольшая группа полагает, что этими людьми владеет страх перед теми, кто может прийти им на смену.

Определенный интерес именно к этой группе ответов вызван тем, что мы, как страна, по всем признакам вползаем в ситуацию предстоящей смены власти. Не то в виде смены президентской власти, не то в виде смены устоев или конституции, или только персоналий. По опросам в начале нынешнего лета, порядка 70% испытывает беспокойство в связи с нарастающей угрозой смены власти. Эта угроза в последнее время раскручивается, используется, не очень понятно, в какой мере сознательно, но люди побаиваются любых перемен, в том числе и крутых перемен наверху, тем более что совершенно не видят, что от этого может быть хорошего. Общее же представление состоит в том, что власть, кроме собственного благополучия и статусного положения, ничего больше не интересует.

- Вы в своих исследованиях не раз констатировали то, что рейтинг президента Путина реально растет, а не искусственно раздувается СМИ, как это принято считать.

- Сейчас ситуация несколько изменилась. Есть три измерения: майские 2000, то есть сразу после первых президентских выборов Путина, лето прошлого года и, наконец, конец лета этого года. Серьезных перемен почти нет: отношение, несмотря на все то, что происходит, на общем пейзаже каких-то морщин не создает, цифры не очень друг от друга отличаются. Восхищение президентом сначала испытывали 3%, а сейчас - 4%. Симпатии к нему - 28%, 30%, 31% соответственно. Но если суммировать показатели, то мы получим, что сейчас по итогам всех событий, вроде бы стабильности, вроде бы растущих доходов, отсутствия всеобщих потрясений, доброе отношение к президенту у 35%, а это - чуть больше одной трети населения. Основная часть выражает сдержанное отношение, близкое к нейтральному: сначала это было порядка 60%, а сейчас около 50%. Явно резкое отрицательное отношение выражали сначала 4%, а сейчас 8% населения. Однако когда мы спрашиваем об одобрении деятельности президента, мы получаем другие цифры. На нынешний октябрь месяц в целом одобряют деятельность президента 77%, не одобряют – 22%. Всеобщего восторга нет и широко распространенного отрицательного отношения тоже нет: преобладает отношение сдержанное, но, скорее, позитивное.

Главное, что побуждает людей принимать, в общем и целом одобрять и даже надеяться на будущее, связанное с нынешним президентом, это то, что альтернативы люди не видят. Мы просим наших респондентов выступить в роли экспертов и задаем вопрос: «Почему люди доверяют Путину?». Самый распространенный ответ и 4 года назад, и в этом году: «А на кого же еще можно положиться? Больше не на кого». Так отвечает 40% респондентов. Действительно, никакой политической фигуры, никакой определенной политической силы, которая могла бы конкурировать или составлять альтернативу и просто быть заметной, у нас нет. Так устроена наша общественная жизнь, устроена уже много лет. И поскольку «вдруг» ничего не бывает или бывает крайне редко, то, скорее всего, это ситуация сохранится не только на сегодня-завтра, но и на ближайший избирательный цикл, который включает и думские, и президентские выборы. В будущем году нас ждут думские выборы. Расклад сил, по-видимому, будет мало отличаться от прошлых выборов. На прошлых выборах партия власти, «Единая Россия», собрала примерно четверть голосов и получила чуть меньше половины голосов участвующих. Сейчас за «Единую Россию» намерены проголосовать примерно 27% от общего списочного числа избирателей. Практически, то же самое число, что и в прошлый раз. Это даст от тех, кто придет и опустит бюллетень, примерно 48%. А дальше, при формировании Думы, давно уже потерявшей власть и значение, получится примерно та же картина, что и сегодня.

Более любопытная проблема с выборами президентскими. Как вы знаете, проблема эта в тумане. И главный персонаж кампании, участвующий или не участвующий Путин, усердно прилагает силы для того, чтобы этого тумана было больше. Делается это путем заявлений о том, что он не будет участвовать, что он не будет нарушать конституцию, хотя все, как в былые времена, умеют читать между строк. Поэтому прочитывают: «Не будет, если не очень попросят». По нашим данным на октябрь, люди считают наиболее возможными три сценария президентских выборов. В первом случае конституцию изменят, и Путин все-таки останется. Этот вариант поддерживает 22%. Вдвое больше, 45%, полагают, что все-таки Путина в бюллетене не окажется, а будет человек, на которого он укажет. Ну и остается еще порядка 15%, которые полагают, что будет реальная конкуренция разных кандидатов, и свободные выборы покажут, кто из них окажется президентом. Но распределение мнений – это не распределение возможностей. Понятно, что последний вариант относится к области русских сказок. И люди полагают наиболее реальным, что, если Путина не будет, то будет назначенный им человек, за которого с большим удовольствием проголосуют.

Кто это может быть? Пока получается так, что глас народа чаще указывает на Дмитрия Медведева, которого несколько месяцев назад совершенно не знали. Сейчас он мелькает, говорит по ТВ, и 25-30% отвечают, что, возможно, остановятся на нем. Хотя здесь выбор делает не народ, не избиратели, а тот, кто определит фамилию преемника.

- Не считаете ли Вы, что популярность Путина во многом основана на отрицании людьми времени Перестройки и негативной оценки таких политиков, как Ельцин и Горбачев?

- Люди 15 лет назад с большим вниманием следили за тем, что им говорили с газетных страниц и с экранов телевизоров, потому что именно оттуда дышал дух перемен. Сейчас его большинство плохо воспринимает. И когда мы пару лет назад спрашивали людей: «Когда телевидение было интересным, сегодня, во время перестройки или в советский период?» – люди выстраивают следующую иерархию: во-первых, сегодня, во-вторых, в советское время, и на последнем месте перестройка. Люди лучше воспринимают то, что происходит сейчас. Люди ждут от телевидения того, что им сегодня преподносят. Им преподносят разнообразные развлечения с играми, кинофильмами, модами, кухней и так далее. И есть некоторая доля общей информации, причем довольно аккуратно процеженной. Критики, споров, дебатов, даже шоу с политической подкладкой не видать. Теперь у нас другого типа масс-медиа: они спокойные, лояльные, реально аполитичные, политика сведена примерно к такому же уровню, как просто воспроизведение официальной линии в советском духе. И период перестройки, весь период бурных перемен воспринимается весьма негативно. Считается, что это было нечто излишнее, нечто хаотическое, и нет ни одного деятеля того времени, который имел бы позитивную оценку в сегодняшнем общественном мнении. Все они, а особенно Горбачев и Ельцин, собирают больше чем на девять десятых негативные оценки. Даже у молодых людей, даже у тех, которые называют себя сегодня демократами. A то, что сегодня выросло из вчера, и тот провал, который произошел в стране при перестройке, объясняется тем, что накопилось до нее.

- Чем вызвана низкая политическая активность населения России?

- Мы спрашиваем так время от времени: «Какие из прав человека, по вашему мнению, наиболее важны?». И оказывается, что три четверти опрошенных считают, что самое важное для них – это бесплатное образование, бесплатная медицина и пенсия в старости и при болезни. Это оказывается более важным и в большей степени беспокоит, чем политические права и то, что называется правами человека. 57% считают первостепенным право на хорошо оплачиваемую работу по специальности. По мере того, как экономика по причинам внутренним, а еще больше по внешним, несколько оживляется, уменьшается спрос на неквалифицированную работу, и это создает реальную безработицу, особенно у женщин среднего возраста.

Интересно, что больше половины считают весьма важной неприкосновенность личной жизни и жилища, потому что самое крупное благо, которое люди хотели получить и получили при советской власти и после нее, – это жилище в пользование или в собственность. Важно отметить, что свобода слова волнует 28%, свобода вероисповедания – 17%, право на получение информации – 17%, право уехать в другую страну и вернуться – 15%. И самое последнее место, это примерно 16%, занимает право избирать своих представителей в органы власти. Это то, что интересует людей из всех прав меньше всего, потому что выборы при отсутствии выбора все меньше и меньше что-либо значат. Люди не ценят политические права, потому что не видят, какое это имеет значение. Когда ползет инфляция, когда растут цены и происходят какие-то курбеты с пенсиями и льготами, это каждого бьет по голове, и люди говорят о том, что болит. А то, что у нас парламент никакого значения не имеет – не волнует, это не болит. К сожалению, люди пока связи этих событий почти не видят. Хотя всего 11% считает, что граждане России защищены властью. Куда больше, 67% думают, что граждане России беззащитны перед властью. Есть 16%, которые соглашаются с тем, что верно и то, и другое. Это очень распространенная позиция. Помните формулу у Шварца в «Драконе»: он дракон, но он свой дракон, он нас от чужих драконов защищает, хотя сам-то он и есть дракон. Я думаю, что утверждение, что верно и то, и другое, это как раз позиция драконопослушных подданных.

- В каком направлении развивается сегодняшняя политическая жизнь России?

- 33% людей полагают, что у нас происходит развитие демократии, 7% - что происходит восстановление прошлых советских порядков, 14% считают, что у нас происходит становление авторитаризма и диктатуры. 22% описывают нынешнюю ситуацию так: нарастание хаоса, анархии, угроза государственного переворота. Мне кажется важным обратить внимание на то, что ощущение хаоса и беспомощности нарастает при достаточно благоприятном политическом климате для нынешней верхушки.

- События последнего времени: убийство Анны Политковской, националистические выступления в Кондопоге, антигрузинская кампания как-то изменили социологический портрет страны?

- Как показали наши опросы, оказывается, около половины людей знали о Политковской до ее убийства, 47%. Одни говорят, что читали статьи, другие слышали по радио, третьи знали из косвенных источников. И убийство это вызвало недоумение, возмущение, тревогу больше, чем у половины населения. Поэтому официальная трактовка, что это был малоизвестный человек, которого знали только на Западе, а тут волноваться нечего – такая трактовка не находит подтверждения. Почему власть имущим показалась удобной такая трактовка? Вероятно, потому что очень болезненно признать собственную вину.

Что же касается националистических выступлений и антигрузинской кампании, то примерно 35-37% опрошенных утверждают, что во всем виноваты приезжие, потому что очень нагло себя ведут. Эта часть людей заявляет, что для того, чтобы все жили мирно, надо, чтобы приезжие и нерусские знали, что они приехали не в свою страну, держались тихо, а господствующим был один народ. Это довольно опасные идеи. Наша беда состоит в очень слабом противостоянии подобным настроениям. Разговор о фашизме, который еще недавно казался странным, теперь становится все более привычным. Все нацистские движения, все выходки, в том числе и кровавые, о которых мы знаем, это дело рук, прежде всего, молодых людей. Тот же Черкизовский рынок и отчасти та же Кондопога. Это тяжелые раны на политическом теле страны. Раны, которые никто лечить не умеет, да и не пытается. Все чаще звучит лозунг «России для русских» и создается такое количество слегка припрятанного горючего материала, что от слабого огонька, не случайно брошенной спички, вспыхивает довольно заметный огонь. Взять последние события с Грузией: экономическая блокада, разрыв транспортных связей, отказ выдавать российские визы грузинам, истории с проверками фирм, ресторанов, казино, которые принадлежат грузинам. Все это одобряют до 74%.

Но большинство не хочет и смертельно боится военной операции против Грузии, 18% против 71%. Как оценивают действия российских властей на грузинском направлении? Чуть больше половины, 52%, считает, что это достойный ответ на провокации грузинских властей. Значительно меньше видят, что это реакция ущемленного самолюбия российского начальства и что это отвлекающий маневр. Но 55% думают, что это приведет к разжиганию национализма и экстремизма в России. А ведь когда зажигается пожар, то уже не выбирают, где ему гореть. То есть спичка с надписью: «Ответ на грузинскую провокацию», может зажечь долгий пожар, который коснется далеко не только грузин. И российской власти, если бы она этим занялась, пришлось бы очень долго и сложно гасить пожар, и это вряд ли удастся.

- Как трансформируется общественное мнение относительно формирования новой национальной идеи?

Давайте, я отвечу вам встречным вопросом: «Вы можете назвать страну, которая держится на национальной идее сегодня? На нашем голубом глобусе покажите пальцем, где это?». Мне кажется, что для нормальной жизни в нормальных, развитых обществах, единой и всеобщей идеи практически не бывает. В условиях чрезвычайных, в условиях военных, катастрофических, идея кого-то свергнуть, идея кого-то отстоять – да. Но это катастрофические ситуации, и хорошо, что они бывают не часто, потому что они всегда имеют очень много негативных сторон, даже если называются красивыми словами: восстание, революция и т.д. На самом деле, люди живут своими интересами, а государственные институты разного типа эти интересы вводят в законодательное русло, в какой-то форме согласуют. Никакой специальной идеи нет ни в Америке, ни во Франции, ни в Турции, ни в Японии. Мне кажется, что разговоры о поисках национальной идеи несерьезны. Когда-то Ельцин давал поручение Академии наук за два года найти национальную идею. Ушел Ельцин, почти развалили академию, а так и не обнаружили какой-либо идеи.

Мы одно время спрашивали, какая идея могла бы объединить общество. Оказывается, такие идеи, как социальная справедливость, равенство, вхождение в современный мир, возвращение к советскому строю, коммунизм, христианство собирают лишь несколько процентов. Не тянет это на национальную идею. А больше собирают две вещи: стабильность и благополучие. Это хорошие пожелания, только делать это идеей, к которой нужно стремиться, нелепо: будет хорошо работать общество, экономика, система политических институтов - будет определенная уверенность в том, что у нас будет устойчивое благополучие и будет стабильность без катастроф.

При содействии Клуба региональной журналистики «Из первых уст».

  

Елена СУРИКОВА, г. Кемерово. Газета «Наша газета», № 47, 24 ноября 2006 г.