Образование – это тот интеллектуальный капитал, который рано или поздно превратится в капитал денежный. Ведь каждый выпускник станет частью рынка труда, с которым сегодня связано столько проблем. О том, что в образовании нужно изменить и как это сделать, рассказала заместитель директора Института развития образования ГУ ВШЭ Ирина Абанкина.

- На каком уровне сейчас находится высшее образование в России?

- Еще недавно мы переживали, что в списке 500 лучших вузов мира только 2 российских – МГУ на 67 месте и СПбГУ – на 343. А когда Шанхай сделал свой рейтинг в 2005 году, там уже не было ни одного нашего вуза. Две недели назад приложение к «Таймс» опубликовало список 200 лучших высших учебных заведений – нашего там ни одного нет. Можно ругать все эти рейтинги, но нужно быть хоть в каком-то. Китай сказал, что их вуз войдет в двадцатку лучших в мире – и добился этого за три года, а мы не смогли. Такая неудача - это очень серьезный сигнал к тому, что нам нужны реформы.

У нас 80% вузов не базируются на собственных разработках. В Москве 203 высших учебных заведения – такого города в мире больше нет! Но вуз вузу рознь. Если учреждение не занято научными исследованиями, разработками, инновациями, то в Америке оно называется колледжем, а не университетом.

Может быть, я скажу очень резко, но сейчас лучшие программы в нашем высшем образовании – это кальки с западных программ. Меня вот спрашивали во Вьетнаме: «Расскажите о программах, учиться по которым мы могли бы приехать в Высшую Школу Экономики, и желательно на английском языке». Я объяснила, что у нас есть МИЭФ, Международный Институт Экономики и Финансов, который выдает два диплома совместно с Лондонской Школой Экономики. Они мне ответили: «Вы знаете, в Лондонскую Школу Экономики мы и сами можем поехать», - и они абсолютно правы.

Повсеместно признано, что менеджмент вузов у нас тоже находится в глубоком кризисе. Например, когда в нацпроекте «Образование» 40 вузов смогли защитить свои проекты, они внезапно осознали, что теперь их нужно выполнять. А как это сделать с такой системой управления? Все эти наши ученые советы и тучи проректоров со всем этим просто не справляются. Их очень плохо готовят к проектной работе, к достижению конкретных результатов.

- Расскажите, как шла работа над переходом России к международному образовательному стандарту – системе двухуровневого образования.

- В 2002 году на подписание Болонской конвенции все 46 стран приехали со своими предложениями, которые с большим трудом состыковывались между собой. Например, англичане были абсолютно уверены, что их система образования - лучшая в мире, и Болонский процесс заключается в том, чтобы все страны на нее перешли. И только сейчас они очнулись и поняли, что совместное будущее - это не чье-то прошлое: здесь либо пытаешься найти точки соприкосновения с другими и разработать совместный проект, либо ты оказываешься за пределами этого процесса.

- А готовы ли сейчас ВУЗы к переходу на двухуровневое образование?

- Нет! Стандарты не готовы, программы не сделаны. Просто разрезать существующие учебные планы на две части - четыре года плюс два года - не получается. В этом смысле, когда мы говорим о реформах, мне очень часто хочется спросить, не что, а кого реформировать? Реформировать нужно себя. И общество, и учителей, и педагогов высшей школы, и студентов, не привыкших к самостоятельной работе и предпочитающих «купить» оценки. В первую очередь нужно, чтобы общество понимало, что такое образование и кто такие образованные люди, и в зависимости от этого уже следует определять, что именно мы реформируем и какой стандарт нам нужен.

- Планируется ли как-то реформировать начальное и среднее профессиональное образование?

- Оно сейчас играет роль «передержки» перед армией для тех ребят, которые не справляются со школьными программами. Я не думаю, что это именно та задача, которую эти учреждения должны выполнять.

Могу привести пример реформы этой ступени образования. В Татарстане Министерство образования передало начальное и средне-профессиональное образование Министерству труда. Мотивировано это было тем, что 80% разрыва между спросом и предложением на рынке труда из-за того, что готовят не тех специалистов, которые нужны работодателям. Было решено финансировать ССУЗы только тогда, когда в них вкладывается конкретное предприятие: они свой рубль – и мы свой рубль. Минфин, который организовал эту реформу, очень ею доволен. Вчера я спросила представителя Казанского Технологического Университета – лучшего ВУЗа республики – о его впечатлениях от реформы. Он сказал, что финансирования на начальное и среднее образование нет вообще, потому что предприятия считают, что рано или поздно получат выпускников бесплатно. Такие вопросы решать очень сложно.

- В России по сравнению со многими другими странами очень высокий процент молодежи с высшим образованием…

- Да, высшее образование у нас практически массовое, и на сегодняшний день прием в вузы фактически превышает выпуск из школ. Ситуация, когда больше трети выпускников переходят из школы в вузы, для всех стран поставила вопрос о том, как обеспечить финансирование высшего образования, как привлечь средства от бизнеса. Когда 10-20% выпускников переходят из школы в вуз и не выходят на рынок труда еще пять лет, то это нормально, но когда процент больше, любому бюджету становится трудно это выдержать.

Тут плюс – хотя плюс ли? – в том, что у нас, конечно, очень дешевый преподаватель. Но зато они бегают по 10 вузам, занимаются репетиторством и прочее. Они действительно за год-два умудряются подготовить почти любого ребенка к поступлению в институт, только все это в итоге оказывается не нужным: они разрушают и старшие классы, потому что дети бегут на перегонки со временем, со своим здоровьем, с материальными возможностями… А из-за того, что лучшие педагоги отвлекаются от своих прямых обязанностей, студенты, поступив, оказываются как бы выброшенным – поклажей, которую нагрузили, дотянули до обрыва и сбросили туда. Если бы преподаватели эти же силы вложили в совершенствование высшего образования, в научные исследования – то мы, наверное, имели бы сейчас другую ситуацию. Но лучшая часть у нас занята чем-то другим, а не реформированием высшей школы.

- Высшее образование постепенно становится не только массовым, но и платным. Как вы оцениваете этот переход?

- Да, действительно, мы почти подошли к платной модели образования: бюджетных мест осталось только 40%. Но ведь во всем мире одновременно с переходом на платную модель развивается система образовательного кредитования, социальных стипендий и прочего – а у нас все это пока на довольно низком уровне. К сожалению, пока образовательное кредитование на уровне государства существует только как эксперимент. Это очень узкий вариант партнерства, выдано всего 7,5 тыс. кредитов - 2,5 тыс. на учение в ВУЗе, 2,5 тыс. на социальную стипендию и 2,5 тыс. на дополнительное профобразование. На то, чтобы сформировалась настоящая система реального общенационального масштаба, мы не выйдем раньше 2010 года. Мы боролись за закон об обязательном кредитовании, по которому государство субсидирует проценты, делая кредиты доступными. Но он пока не принят.

Я считаю, что ВУЗы должны быть экономически заинтересованы в том, чтобы брать хороших студентов. Для этого нужно ввести механизм финансирования в зависимости от уровня знаний выпускников учебного заведения.

- Каким, по Вашему мнению, должен быть процесс зачисления в ВУЗы?

- Я за то, чтобы оно происходило по результатам ЕГЭ, конкурсов, олимпиад. Да, наверное, возможно допустить для ВУЗов 1-2 профильных экзамена, особенно для творческих специальностей. Но в принципе систему зачисления необходимо сделать прозрачной. Должна быть независимая от школы итоговая аттестация, по результатам которой я могу подать документы в ВУЗ, где их рассмотрят и предложат мне те или иные условия зачисления. Так делается во всем мире.

- А как на сегодняшний день финансируется образование?

- Самое интересное, что все эти проблемы возникают на фоне увеличения расходов на образование! Уже фактически принят проект финансирования из федерального бюджета, и общая сумма дотаций на 2007-2010 годы зашкаливает за триллион рублей.

В дополнение к реформе образования мы взялись еще и за реализацию нацпроектов. Важно? Очень важно. Хорошо? Ну, лучше, чем ничего. Подталкивает темп реформ? Да, но перегружает процесс отчетностью. Но для ВУЗов этот приток финансирования все-таки очень заметен. Некоторые закупили уникальное оборудование. Мы очень надеемся, что это поможет в повышении конкурентоспособности.

При поддержке Клуба региональной журналистики «Из первых уст».

  

Мария ГИЛЕВА, г. Кемерово. Газета "Авант-Партнер", № 40 (177), 18 декабря 2007 г.