Вот уже восемь лет Наталья Тимакова работает в администрации президента, из них последние четыре года эта хрупкая девушка возглавляет управление пресс-службы информации президента. Именно на ее плечах лежит подготовка визитов и встреч президента. Обычно, в ходе визита в тот или иной регион, президент посещает три- четыре объекта и проводит какое-то совещание, как правило, схема всегда одна и та же. Это могут быть самые разные вещи, начиная от завода и кончая маленькой квартирой, которую недавно получила семья военнослужащих. На подготовку таких визитов заранее выезжает группа сотрудников пресс-службы, четыре – пять человек, которые, собственно, и организуют эту работу. А еще президент встречается с губернаторами или министрами в Кремле…

- Наташа, а как происходят встречи, которые мы видим по телевизору?

- Давайте просто расскажу по технологии. Допустим это встреча в рабочем кабинете президента. На встречу приглашаются представители трех информационных агентств, каналов, это работа по кремлевскому пулу, то есть они эту картинку потом разгоняют всем желающим. То есть если они разгоняют ее на ВГТРК, то все местные ГТРК могут ее получить. Если это снимала камера телеканала Россия, то она ее раздает всем: и Первому каналу, и НТВ, и всем-всем-всем. Также на мероприятии присутствуют фотографы, до 15 человек, собственно это все. В начале беседы, первые десять минут, пресса присутствует в кабинете. Губернатор или министр может задать президенту те или иные вопросы, которые его волнуют, которые он считает, что общественность должна это услышать, президент может высказать свою реакцию, и, собственно говоря, это мы и считаем официальным сообщением для прессы. Все, что выходит за рамки того разговора, при котором присутствовала пресса, мы считаем закрытой частью и считаем некорректным ее использование для того, чтобы в том или ином случае попытаться манипулировать ситуацией. С другой стороны, если губернатор посчитает для себя важной какую-то тему, конечно, он может ее с нами согласовать и у себя на региональном уровне приехать и рассказать, что было еще вот это и это. Согласование - мера отчасти вынужденная, потому что у нас вначале были, к сожалению, не всегда приятные случаи, когда люди выдавали постановку вопроса за принятое решение, и это, конечно, осложняло нам работу.

- Пул федеральных служб существует в многих странах, с различными видоизменениями. Что сегодня собой представляет кремлевский пул?

- Это пул федеральных СМИ, который может изменяться и в зависимости от степени популярности и существования того или иного СМИ. Это те люди, которых само издание, направляет на работу в Кремль. Если это агентство, то это 3 – 4 человека от каждого агентства, если это газета, то 2 – 3 человека. Как вы заметили, интенсивность работы сейчас очень высокая и зачастую просто невозможно, прилетев из Австралии, на следующий день улететь в Пермь. Это реально большие в том числе физические нагрузки. И поэтому… ну по 2 – 3 фотографа и журналиста от каждого издания, чтобы могли меняться на маршруте. В чем преимущества пула и что объясняет его существование? Это возможность полета вместе с президентом. У нас за час до прибытия президента в любую точку вылетает самолет с его помощниками, охраной, в этом самолете 20 – 25 мест отводится для журналистов кремлевского пула. Собственно говоря, на этом все привилегии пула исчерпываются. Если президент едет в Петропавловск-Камчатский, Индонезию, Австралию, Арабские Эмираты за одну поездку, то можно себе представить, сколько это будет стоить для издания, чтобы в каждую точку отправить по корреспонденту. Возможность работы в пуле позволяет одному корреспонденту посетить все четыре точки, быть в курсе событий, перемещаться вместе с президентом. Например, с нами ездит газета «Гудок» и газета «Трибуна», «Коммерсант» и «Ведомости». Естественно, что у всех разный интерес, газета «Ведомости», например, больше интересуется мероприятиями, носящими экономический характер, газета «Комсомольская правда» больше любит посещение президентом семей военнослужащих или каких-нибудь молодоженов или кого-нибудь еще. Ясно, что у всех газет своя специфика и поэтому они стараются отрабатывать эти мероприятия в первую очередь с учетом тех заданий, которые им дает редакция. То есть для газеты «Ведомости» один комментарий, полученный по экономической ситуации, может стоить всех остальных четырех дней поездки, потому что для них это очень важно. А для опять же корреспондента «Комсомолки» попасть на какую-нибудь встречу президента с выпускниками школы – это и есть самое интересное, потому что из этого он может сделать интересный репортаж, который будет интересен его читателям.

- Но ведь президент общается не только с журналистами кремлевского пула, но и с другими. Расскажите, пожалуйста, поподробнее о том, как готовятся ежегодные встречи президента со СМИ. Какая работа остается за кадром, насколько там велик элемент режиссуры…

- У нас есть три больших медийных формата, если так можно сказать. Первый, с которого мы начинаем год, если вы помните сначала это было летом, теперь зимой происходит, это большая пресс-конференция для журналистов. Мы считаем, что ей мы даем возможность именно прессе задать те вопросы, которые их интересуют. Это реально очень большая работа и не только мы ее ведем. Задействовано очень большое количество людей. Мы просим полпредства помочь нам в организации региональных журналистов, просим, что греха таить, службы безопасности, потому что это очень большое количество людей, у нас на последней пресс-конференции участвовала почти 1000 человек, которые приезжают из разных точек страны, мира. Готовимся мы так. Технология для всех мероприятий примерно одинакова, во-первых, мы сами смотрим, какие вопросы могут быть заданы, мы смотрим, что интересует… конечно, больше на федеральном уровне в этом смысле. Понятно, что есть какие-то вопросы… про преемника, про смену Правительства, про отношения с Америкой, ну вопросы, которые с большой долей вероятности будут заданы. Мы по этим вопросам пытаемся определить канву хотя бы на начало, что может быть, какие могут быть вопросы, что президенту ждать. Естественно, что дальше это все уходит далеко и сильно за пределы наших ожиданий… Дальше все выходит за рамки, так сказать… ситуация становится неуправляемой, в какой-то момент президент сам начинает выбирать людей, которые задают вопросы. Ситуация абсолютно честная и прозрачная и в общем опять же это видно по качеству вопросов. Что меня расстраивает, это то, что от года к году увеличиваются скорей не вопросы, а рассказы о том, какой прекрасный президент и когда же мы дождемся Вас у себя в гостях. Честно говоря, жалко, что возможность задать вопрос президенту оборачивается приглашением его в гости. Что касается региональной и федеральной составляющей, то вторую или третью пресс-конференцию… мы делаем очень большой упор на регионы. У нас была пресс-конференция, где мы к минимуму свели вопросы федеральных агентств. Понимаете, здесь такой тонкий момент, еще же присутствует в большом количестве мировая пресса, очень многие ведут прямые трансляции, и получается, что федеральные СМИ задают вопросы более глобальные, которые интересны экспертам, аналитикам и прочим. Но мы не можем сказать им, что «ребята, у вас есть эта возможность каждый день…» все-таки они такие же представители СМИ, и мы должны обеспечить равные права. Но мы должны сохранить и некоторую драматургию мероприятия, то есть должны быть и вопросы о конкретных проблемах, которые в огромном количестве приходят от региональных журналистов.

– Президент на все вопросы отвечает довольно компетентно. Это Ваша работа или он сам как-то специально готовится к этим пресс-конференциям?

- Конечно, 90% всего происходящего – у него в голове. Последняя конференция шла около трех часов, там было задано порядка 70 вопросов, по-моему. Очень сложно представить… ну не предвидим мы вопросы о судьбе какого-то завода или не знаю, о судьбе какого-то экономического проекта того или иного региона. Конечно, мы готовим справки только глобальные, какие-то общие цифры, общие темы, то есть то, что в принципе может позволить на что-то опереться. Я вынуждена признать, что мы не такие хорошие сотрудники, мы это не можем подготовить, потому что сами не знаем, куда это вырулит.

- Другие форматы встреч более предсказуемы?

- Второй формат, который у нас не так часто используется, всего два раза использовался, это Интернет-конференция, когда вопросы приходят по Интернету и уже не важно, это может быть и журналист, чей вопрос отберут, это может быть и рядовой гражданин, и какой-то специальный и не специальный. Интернет в этом смысле самая свободная среда, поэтому тут что называется нет никаких человеческих критериев. Такая конференция, если помните, была у нас весной накануне саммита глав «Большой восьмерки». И наконец есть третий формат, прямая линия. Знаете, он изначально задумывался как максимально народный. Каналы лишь организаторы и помощники трансляции. Изначально была идея именно напрямую поговорить с людьми. Поэтому я понимаю, что профессиональный интерес журналиста может расходиться с людьми, мы понимаем, что будет вопрос про пенсии, будет вопрос про лекарства, про достойную зарплату учителям и врачам. Но до тех пор пока людей эти вопросы волнуют, а они их волнуют, мы должны на них отвечать. Понимаю, что для журналистов в этом нет новости и зачастую президент может даже не сказать ничего нового по сути, может сказать о каких-то новых мерах, которые приняты, но в целом ясно же, конечно, что он всегда скажет, что люди должны жить достойно и мы будем делать все, чтобы пенсии позволяли не просто выжить, а именно нормально жить, и ясно, что он скажет это и в этом году, и в прошлом, и в следующем, и любой президент это скажет, но раз людей это волнует, мы должны это чувствовать, мы должны это понимать и президент должен отвечать на этот вопрос. Это просто разные форматы. И в этом смысле мы, готовя и проводя прямую линию, ориентируемся именно на народ, а не на профессиональное сообщество.

Как правило, технология тут тоже очень простая. После того, как определяются места, корреспондент приезжает на место и спрашивает людей, что их волнует. Он никогда не говорит: «Вот вы будете задавать этот вопрос». Ясно, что если в селе собирается толпа из 150 человек, и ясно, что вопроса можно будет задать три, люди просто либо договариваются, либо есть вариант, когда человек просто вскакивает, кричит и получает тем самым вопрос, все как в жизни.

- Некоторые фразы Путина нередко становятся крылатыми, скажите, насколько это домашние заготовки пиарщиков или это импровизация самого президента?

- Импровизация.

- И вообще, насколько его образ работа имиджмейкеров и пиарщиков, а насколько это его личная харизматичность.

- Ну вы знаете, за восемь лет работы в администрации, могу честно признаться, что имиджмейкеры ему, конечно, не нужны. С этой точки зрения мы все время терпим крах, поскольку такие услуги не сильно востребованы. Президент зачастую лучше, чем мы, чувствует какие-то вещи и выбирает те фразы и выражения и те образы, которые ему кажутся в данный момент наиболее удачными, поэтому имиджмейкеров у нас нет, людей, которые его специально одевают, красят, причесывают, нет, все сам.

- Скажите, пожалуйста, как Ваша служба относится к такой конструктивной критике политики президента, политики страны, которая происходит, доходит ли эта критика до президента и как он реагирует на нее?

- Если говорить о конструктивной критике, то это работа нашего аналитического департамента. Можно делать вид, что ничего не происходит, что кризис на западных рынках никак не отразился на нашем. А можно вставлять в дайджест умные аналитические заметки о том, что должно делать правительство, чтобы этого избежать, почему это происходит, и тогда это позволит вовремя принять правильное решение. Мы, конечно, исходим из второго. Есть материал про то, куда президент съездил, что он там сделал и что он сказал. Президент это знает и так. Здесь скорее важны комментарии, как восприняли его слова, действительно ли эта ситуация в регионе так выглядит, как он ее описал, и в этом смысле конечно для нас важнее донести то общественное мнение, которое складывается, а не просто рассказ о том, как он прекрасно где-то был и как он прекрасно все сказал. Поэтому мы конечно не фильтруем, у нас этим занимается порядка 25 человек, они работают и по ночам, все люди разные, но опять же основная установка, которую мы даем – это все материалы, которые могут быть общественно значимыми, все материалы, которые могут привлечь внимание, даже если они не связаны с деятельностью президента, но носят характер тех, которые очевидно будут в общественности обсуждаться в ближайшие 2 – 3 дня мы обязательно включаем. Плюс тоже надо понимать, все газеты и журналы доставляются президенту в оригинальном виде, и если у него есть время и желание, он просматривает все сам еще, помимо тех материалов, которые мы ему делаем.

- А факт неожиданной отставки Фрадкова, когда он до обеда новое здание налоговой принимал, а потом вдруг неожиданно сам подал в отставку. Скажите, пожалуйста, как часто это для вас тоже является неожиданностью либо вы знаете информацию заранее?

- Если говорить о том, что мы узнаем заранее, а что нет, то, конечно, о смене правительства мы узнаем одновременно со всеми. Не так много у нас вот таких событий происходит… понимаете, наша задача – обеспечить, чтобы в два часа дня в кабинете президента были журналисты. Мы это делаем. С какими заявлениями выступит президент мы не всегда можем знать, это правда, в тех случаях, когда это носит такой кадровый характер, стремительный, неожиданный характер, грубо говоря, мы это узнаем на полторы минуты раньше чем все, пока за эти полторы минуты агентства отдиктуют и это появится на лентах.

- Наталья, скажите, пожалуйста, у Вас личный опыт общения с президентом, какая-то интересная история, может, была все-таки? Что-то интересное, чем закончить можно.

- Вы знаете, есть одна история, которая мне самой очень понравилась, меня она, честно говоря, удивила. Это было довольно давно, мы летели из очень тяжелой международной поездки, сейчас уже не помню точно, в Европе. Это было очень тяжело, в разгар такой активной критики нашей позиции в Чечне. Мы там сначала провели часа четыре в очень сложных сначала переговорах, потом была пресс-конференция, на которой вопросы просто шли один за другим и они были тяжелее некуда, и очень агрессивная была в зале среда. В общем, очень тяжелый был визит, мы уже взлетали в самолете, и президент пригласил меня обсудить какие-то итоги, пока на взлете, какое-то мнение мое спросить, что как. И тут самолет стал взлетать, на улице уже почти ночь была, и вдруг президент говорит: «Посмотрите, как красиво». Я вообще не поняла. У меня там Чечня, то, се, и я ему говорю: «Что?» Он: «Красиво как, посмотрите». Я говорю: «Где?» Он: «В окно посмотрите, Наташа, ну что Вы, в окно». Я смотрю, а там момент, когда луна только-только всходит, она прям огромная стоит, свет, я так и выдохнула. Для меня это вообще было удивлением, мне казалось, что в этой ситуации никто вообще ничего уже не замечает. Вот я люблю на луну смотреть, но тогда я вообще ничего не видела. Я говорю: «Владимир Владимирович, красиво, конечно, но давайте мы…» Он: «Давайте посмотрим, как красиво». И я думаю: «Вот это да». Вот это, пожалуй, такая история, которая на меня произвела впечатление, потому что вы знаете, общаясь с политиками, в какой-то момент у них уже не видишь человеческих качеств, как бы близко ты с ними ни общался. Потому что в какой-то момент они становятся машинами по принятию решений, функциями, ответственностью безумной и уже перестаешь иногда чувствовать, можно ему это рассказать или нет, будет ему это смешно или нет. Ну то есть каких-то человеческих вещей уже не чувствуешь, поэтому для меня это было важным моментом, потому что всегда хочется работать с человеком, а не с функцией.

  

Юлия ПУШНАЯ, г. Новосибирск. Журнал «Советская Сибирь», 04 ноября 2007 г.