С 16 мая в школах Заречного начинается сдача Единых государственных экзаменов (ЕГЭ). Новый вид экзаменов вошёл в школьную жизнь не так давно, и сейчас уже можно сделать первые выводы. О положительных и отрицательных моментах ЕГЭ мы беседуем с двумя выдающимися специалистами системы образования: преподавателем химии, учителем высшей квалификационной категории, обладательницей президентского гранта лучшим учителям России Тамарой Егоровной Тихоновой (г. Заречный) и первым проректором Государственного университета «Высшая школа экономики» Львом Ильичом Якобсоном (г. Москва).

– Идею ЕГЭ выдвинули в начале XXI века ректоры московских ВУЗов, – рассказывает Т.Е.Тихонова. – К тому времени уже развернулась исследовательская работа в школах, но она была разрозненной и присутствовала не во всех регионах. А в Центральной России приветствовалось создание авторских школ и программ, и был взят курс на внедрение этих новшеств. В результате практика показала, что при поступлении в институты преимущество получают выпускники школ мегаполисов: в Москве – москвичи, в Екатеринбурге – екатеринбуржцы. Причиной этого стало неравенство подготовки детей в школах разного уровня. Повлияло на этот показатель и сокращение учителей в школах (например, в Красноярском крае их число сократилось на треть!).

С другой стороны, резко выросла коррупция в ВУЗах. Её уровень выражается популярным анекдотом: «Слюшай, сосэд, ты куда барана нэсёшь? – Вах, дарагой, это нэ баран, это взятка. Баран в институт поступаэт!». На практике анекдотический баран трансформировался в крупные денежные суммы (злые языки утверждают, что в каждом ВУЗе разработана даже своя такса для поступающих). В итоге потенциальных «Ломоносовых» оттесняли от высшего образования бездарности, ограниченные в уме, но не в средствах. Они не способствовали развитию отечественной науки, а преследовали свою цель: получить диплом, чтобы пристроиться затем в той же Москве или областном центре.

– ЕГЭ стал воплощением хорошей идеи: при поступлении в ВУЗ обеспечить равные возможности выпускникам школ мегаполисов и «глубинки», богатых и бедных родителей, – говорит Тамара Егоровна. – Но вот механизм исполнения был отдан в руки чиновников, и хорошая идея оказалась загублена.

Исследуя документы по ЕГЭ с 2003г. до наших дней, Т.Е.Тихонова сделала вывод: задания год от года всё усложняются. И это идёт вразрез с изменением учебных планов. Например, сейчас в 11 классе на изучение химии по стандарту отводится лишь 1 час в неделю. Такой сетки часов учебного плана просто недостаточно, чтобы ученик подготовился к выполнению всё усложняющихся заданий на ЕГЭ.

– В связи с ЕГЭ школьники испытывают огромные стрессы, - считает Тамара Егоровна. – Поменялись стереотипы, планы. «Последний звонок», по многолетней традиции звучавший 25 мая, пришлось сдвинуть на 12-13 мая. А ведь дети – не автоматы, и мгновенно «переключить» их на новые условия невозможно.

Да и задания оставляют желать лучшего. Как пример, понятный большинству читателей, Т.Е.Тихонова привела вопрос из пробного ЕГЭ по литературе: «Какого цвета глаза у Татьяны Лариной?». Неясно, какое отношение имеет цвет глаз героини (не факт, что на этот вопрос ответил бы и сам Пушкин) к знанию художественных образов русской литературы?

– Тем не менее, машина ЕГЭ запущена и набирает ход, - отмечает Тамара Егоровна. – Однако я вижу больше перспектив в другом направлении: одарённые дети, ставшие призёрами научно-образовательных конкурсов и олимпиад, должны поступать в ВУЗы на льготных условиях. В Заречном эту идею поддержал директор БАЭС Н.Н.Ошканов: с будущего года несколько победителей Открытых Курчатовских чтений школьников получат «зелёный свет» при поступлении в УГТУ-УПИ. На российском уровне того же добился ректор Ядерной академии Б.В.Крупнов: лауреаты конкурса «Энергия будущего» получат льготы при поступлении в 5 ведущих ВУЗов страны. По этому же пути идут организаторы Свердловского областного конкурса исследовательских работ школьников. Это более эффективный способ отбора одарённых выпускников, чем пресловутый ЕГЭ.

Отношение к ЕГЭ руководства ВУЗов изложил на встрече в московском Клубе региональной журналистики первый проректор «Высшей школы экономики» Л.И.Якобсон.

– Образование – это, по большому счету, единственное, что мы всерьез делаем для будущего. Программируя завтрашнее образование, мы программируем послезавтрашний облик страны, общества, – убеждён Лев Ильич. – Существует глубочайшее недоверие всех участников образовательного процесса друг к другу. Педагога к власти, власти к педагогам, педагогов к ученикам, семей учащихся к школе и власти. Это, безусловно, очень затрудняет поиск и реализацию решений.

По мнению Л.И.Якобсона, в ВУЗы поступать сейчас легко. Студентов (по отношению к численности населения) вдвое больше, чем было в СССР. Но исследования показывают, что поступление в ведущие ВУЗы определяется деньгами и связями.

– По результатам опросов, в основном, против ЕГЭ выступают представители верхнего и среднего класса, - поясняет Лев Ильич. – Бедные провинциалы за ЕГЭ (понятно, почему). И реальные сдвиги уже есть. После введения ЕГЭ ненамного, но больше стали поступать ребята из провинции, из небогатых семей. И стала более прозрачной ситуация в школах. Это важно. Мне приходилось много раз слышать: давайте сначала поправим ситуацию в школах, а потом введем ЕГЭ. Ребята же не виноваты, что их учат хуже. Но нельзя поправить ситуацию, пока мы не видим, что данная школа учит некачественно. А ЕГЭ позволяет увидеть конкретные пробелы в организации образовательного процесса.

Справедливо отмечает Л.И.Якобсон и негативные стороны ЕГЭ:

– Часто приходится слышать, что контрольно-измерительные материалы, тесты ЕГЭ – плохие. Конечно, их надо улучшать. Но, справедливости ради, замечу, что и конкурсные задачи в рядовых ВУЗах были не лучше. Есть и проблема «потери Ломоносовых», но она больше касается не «заборостроительных» институтов, а ведущих ВУЗов. Поэтому при поступлении необходимо учитывать результаты олимпиад, конкурсов.

ЕГЭ, по мнению Льва Ильича – фрагментарная вещь, первый шаг к системе объективных оценок. Почему он порою не срабатывает? Есть реальная проблема соотнесения школьных программ с ЕГЭ. Справедливы и опасения, что обучение может обернуться простым «натаскиванием» на вопросы ЕГЭ.

– Замечу, что и в советской школе хватало примеров натаскивания на экзаменах, – отмечает Л.И.Якобсон. – И осмысление «Войны и мира» сводилось к заучиванию изложенных в учебнике характеристик типичных представителей. Но это не оправдание тому, что сейчас есть. ЕГЭ – это не суть модернизации образования. Это всего лишь кирпичик, первый шаг… А применительно к большей части наших школ, к несчастью – дай Бог, чтобы они хотя бы на ЕГЭ смогли натаскать. Да, ученик не виноват, что он учится в «слабой» школе. Да, ЕГЭ вывил, что он слабый. Но это не должно быть тупиком. Если у него есть способности и упорство, он должен иметь возможность поступить на подготовительное отделение и «дорасти» до того образовательного уровня, который считает для себя приемлемым.

Итак, представители высшей и средней школы сходятся во мнении, что ЕГЭ позволяет хоть в какой-то степени уравнять шансы выпускников элитных гимназий и школ «сельской глубинки», вернуть конкурсу абитуриентов смысл состязания знаний, а не кошельков. А чтобы «прокрустово ложе» стандартных заданий ЕГЭ не растворило в «серой массе» особо одарённых школьников – они могут получить преимущество, показав себя на научно-образовательных конкурсах и олимпиадах, результаты которых должны учитываться при поступлении в ВУЗы.

  

Роман ТОПОРКОВ, г. Заречный. Газета «Пятница провинциальная», 15 мая 2008 г.