Газовый ОПЕК, если и будет создан, то не сможет регулировать мировой рынок газа. Он даже не сможет создать этот рынок. Газ по-прежнему будет продаваться не по биржевым, а по кулуарным ценам

Несколько дней назад завершился газовый форум в Катаре. Газовый ОПЕК так и не создан. Хотя именно этим Россия, Иран, Боливия и другие газодобывающие страны пугают Европу и Штаты вот уже полгода. И пугают небезуспешно. Похоже на западе многие поверили, что наши страны научаться регулировать уровень предложения на газовом рынке, вступят в ценовой сговор (выражаясь по умному – заключат картельное соглашение) и начнут диктовать цены всему миру.

И хотя глава российского МИД Сергей Лавров категорически опроверг возможность создания газового картеля, ему не поверили. А зря не поверили. Даже если производители газа сегодня найдут общий язык, они все равно не смогут регулировать цены на мировом рынке. Хотя бы, потому что мирового рынка газа не существует. И это далеко не единственная причина.

Не биржа, но политика

Для начала давайте вспомним, что такое «настоящий» нефтяной ОПЕК.

Он объединяет 11 стран-экспортеров нефти (Россия в ОПЕК не входит). Это действительно откровенный картель, образованный в 1960г. для координации политики нефтедобычи и контроля мировых цен на нефть. ОПЕК устанавливает квоты на объемы производства нефти, чем собственно, рынок и регулирует. Разумеется, у нефтяного картеля есть и политический вес, но в первую очередь он создан с экономическим интересом.

А вот прожекты создания нового газового ОПЕК озвучиваются с чисто политическими целями. Экономикой здесь и не пахнет. Даже буде создан, этот «картель» не сможет квотировать добычу газа и строить единую политику газодобывающих стран.

Цены на товар можно регулировать через объем предложения (через квоты) только если сделки на поставки этого товара проводятся на основе спроса и предложения (читай, формируются на биржевых торгах). Но договоры на поставки газа почти всегда заключаются кулуарно, без какой-либо привязки к экономике. Представляете, что случилось бы, если бы мировой картель стал бы диктовать России, по какой цене Газпрому продавать газ Украине или Белоруссии. Послушалась бы его Россия? Вот то-то же…

Мирового рынка газа – не существует

Ну ладно, разовые политические сделки можно вынести за скобки. Но и тогда из идеи создания мирового газового рынка ничего не получается. С нефтью получается, а с газом – нет.

Почему так происходит, на недавней встрече в рамках Клуба региональной журналистики «Из первых уст» рассказал президент Института энергетической политики Владимир Милов.

В отличие от нефти, газ не является глобальным продуктом. Его нельзя перевезти из одной точки мира в любую другую. Его свобода передвижения жестко ограничена рамками «трубы». Где кончается газопровод, там, собственно, заканчивается путь газа. При всем желании, Египет, или, например Великобритания, не смогут покупать газ у России или Туркмении. Не говоря уж о Венесуэле или Боливии…

Аналогичная ситуация со сбытом. Если Центральная Европа откажется покупать газ у России, «Газпрому» сбывать его будет просто некуда. Кстати, вы заметили, что на фоне камланий о создании организации, регулирующей мировой рынок газа, «Газпром» активно перезаключает на более долгие сроки (до 2035 г.) контракты на поставку газа Европе. Менеджеры «Нашего Национального Достояния» прекрасно понимают, что их газ дальше Европы в принципе не может пойти…

Не существует не только мирового, но хотя бы единого европейского рынка газа. Как заметил Милов: «Мировой рынок нефти есть, а рынка газа нет. Потому что рынок газа очень сегментирован. Есть алжирский сегмент, где свои отношения, свои цены, своя конъюнктура. Есть норвежско-голландско-британский сегмент в Северо-Западной Европе. Есть российский сегмент – в Восточной, Центральной и Южной Европе. Все это очень разомкнуто между собой, и никакой единой политики ценообразования здесь быть не может».

Жидковатый рынок

Теоретически проблему газовой логистики мог бы решить сжиженный природный газ (СПГ). При охлаждении до минус 160 градусов, газ превращается в жидкость, плотность которой в 600 раз выше плотности газа. В таком состоянии его можно перевозить газовыми танкерами (или железнодорожными цистернами) куда угодно, благодаря чему появляется возможность формирования мирового рынка газа. Но, во-первых, сжиженный газ гораздо дороже того, который идет по трубам, а во-вторых, он тоже требует создания инфраструктуры: заводов по сжижению, терминалов, танкерного флота и т.д.

Сегодня доля СПГ на мировом рынке не более 9%. Существуют прогнозы, что к 2020 г. она превысит 30%. Но тогда логично было бы перенести разговоры о создании (и тем более, регулировании) мирового газового рынка лет на десять. При этом стоит учесть, что даже в 2020 г. СПГ в российском экспорте будет играть до смешного малую роль. Любому понятно, что создание в России заводов по сжиганию газа разрушает газпромовскую монополию на «трубу». Поэтому мы строим новые газопроводы (Северо-Европейский и др.), но всячески мешаем независимым компаниям, которые могли бы загрузить сырьем единственный в России завод по сжижению газа (на Сахалине).

«Густой раствор особого цемента»

Главный инструмент регулирования рынка, которым пользуются страны входящие в «нормальный» нефтяной ОПЕК – квотирование добычи. То есть если ситуация на рынке не устраивает нефтедобытчиков, все они, одновременно заглушают часть своих скважин до тех пор, пока мировой рынок не начинает ощущать дефицит нефти. Цена на нее взлетает, и скважины вновь вступают в действие. Применяемые сегодня технологии добычи нефти позволяют подобное. Потому что сейчас основной способ ее добычи – искусственный подъем. Бьющие под напором из-под земли нефтяные фонтаны – давно в прошлом. Нефть надо выкачивать. А, значит, можно не выкачивать.

С газом подобное не проходит. Если газовая скважина пробурена, заткнуть ее – достаточно проблематично, потому что газ идет под давлением. Владимир Милов приводит любопытный пример попыток квотирования добычи газа в отдельно взятом регионе: «Когда бывший руководитель Туркмении Сапармурат Ниязов в 1997-1998 годах объявил бойкот России и Украине и перекрыл экспорт газа из Туркмении, он заставлял «Туркменнефтегаз» бетонировать скважины с ущербом для месторождения и последующей возможности его разработки. В газодобыче нет механизмов, которые позволили бы обеспечить достаточную гибкость, чтобы влиять на рынок»…

То есть, даже на этом примере видно, что искусственное снижение добычи газа, если и применяется, то имеет под собой отнюдь не экономические мотивы.

Вот и получается, что сегодня мировой газовый картель невозможен. Зато его призрак вполне годится для смены давно покинувшего Европу призрака коммунизма. Реальной силы никакой, но попугать оппонентов самое то.

  

Андрей ГУБАНОВ, г. Екатеринбург. «Городской портал «Екатеринбург Он-Лайн» E1.ru» 17.04.2007