На форуме Клуба региональной журналистики “Из первых уст” научный руководитель Высшей школы экономики Евгений ЯСИН рассказал журналистам (в числе которых был и корреспондент “Абакана”) о том, в какую сторону движется российская экономика.

Казалось бы, какое практическое применение в нашей жизни может иметь доклад, суть которого сводится к тому, что по-старому наша страна развиваться скоро не сможет и в ней волей-неволей придется строить инновационную экономику? Дело в том, что перемены эти коснутся каждой семьи. Наконец придет время, когда в России будут нарасхват люди с хорошим образованием, изобретательской жилкой, специальностями в области высоких технологий. И наступит оно весьма скоро. Поэтому готовиться к нему нужно начинать уже сейчас. Например, давая детям образование, востребованное в будущем.

Об этом и многом другом – в размышлениях Евгения ЯСИНА.

“Развиваемся по принципу молотка и кувалды”

— Если брать конкурентоспособность России на сегодняшний день, то в рейтинге Всемирного экономического форума за 2007 год у России 58 место (1 место заняли США). Нужно работать над тем, чтобы это отставание ликвидировать. Но сейчас нашей стране трудно выйти даже на уровень среднеразвитых государств по одному фактору: как мы делаем экономику. Роль человеческого потенциала, то есть интеллектуального, в нашем производстве всего лишь 15%! Для сравнения: у Польши – 35%, в Венгрии – 70%. То есть, мы еще развиваемся по принципу молотка и кувалды.

Наш исходный пункт – это командная экономика, которая была выстроена в советское время и которая была существенно деформирована. Линий деформации было несколько. Если в 1990 году в США промышленность занимала 19,3%, то у нас – 38%. Сельское хозяйство (соответственно): 1,6% и 16,5%. Это были основные отрасли. Зато если мы берем торговлю, то в Америке она была 14,8%, а у нас – 5,6%. Финансовые услуги (соответственно) 18% и 0,9%. Структура американской экономики для большой страны, которая не специализирована на каких-то отраслях, а имеет весь их набор, является показателем.

Что значит деформация промышленности? В действительности ситуация была такая, что очень сильно был развит оборонный комплекс, а остальное – в основном добывающая промышленность. Мой друг профессор Михаил Яковлевич Лебешев говорил так: “Мы делаем экскаваторы, чтобы рыть руду. Потом мы плавим руду для того, чтобы делать экскаваторы”.

Когда начались реформы (которые состояли в либерализации цен и снятии всяких административных барьеров), то в экономике одновременно происходили многие процессы. Некоторые из них были очень суровые. Плановая система была демонтирована в течение 2-3 месяцев. К нам хлынули импортные товары. Насыщался рынок, менялась структура российской экономики.

Что касается изменения пропорций в нашей промышленности, то в 2002 году ее доля была 38%, а стала 27,5%. Причем, доля сельского хозяйства снизилась с 16,6% до 5,8%. Торговля, наоборот, сначала резко выросла – до 22% (это намного больше, чем в Америке). Но сейчас она уже достигает 19-20%.

В общем, если хотите знать, рыночная у нас экономика или нет, то есть доказательства, что рыночная. Основные деформации сняты.

У границы. Технологической.

— Тот период, который мы с вами переживаем — в некотором смысле слова институциональный застой. Я бы даже назвал его государственный капитализм. По идее, это модернизация. Сначала идут реформы, трансформационный кризис, после этого начинаются восстановительный рост и модернизация. Вы заимствуете технологии, достигаете какого-то уровня, который достигнут в мире. После этого наступает период инновационной экономики.

Почему инновационная экономика как обязательный следующий этап? Если бы мы могли продолжать индустриализацию как Китай, мы бы ее продолжали. Но дальше у нас единственный способ – увеличение валового внутреннего продукта после того, как мы исчерпаем возможности заимствования. Это инновации. В Америке так. Они сами придумывают, сами реализуют и получают от этого доход. Или, если кто-то другой придумал, то немедленно берут и внедряют у себя. И так сдвигается технологическая граница.

Технологическая граница – это высший уровень технологических достижений, который достигнут развитыми странами. Как только вы выходите на этот уровень, вы входите в семью наиболее развитых стран. Переходные страны, в силу тех или иных причин, не достигают технологической границы и остаются на более низком уровне.

Как правило, главный фактор, который обусловливает такое положение, это институты и культура. То есть, недоделанность реформ, недоперестроенность, недоизмененность менталитета. Либо то, что просто мало времени прошло. Либо, что куда-то повернули не в ту сторону. Если брать Европу, то, может, только Чехия вышла на показатели, близкие к уровню развитых стран.

Мы сейчас живем примерно в той же фазе, как и Китай. Сами инновационные продукты для рынка создавать еще не можем. То есть, делаем их намного меньше 10-15%, технологии заимствуем.

Инновационная неотвратимость

— Мы уже выбрали наш путь. Мы идем к инновационной экономике. У нас нет другого варианта. Не выйдет поднять показатели, ничего не делая, пририсовать что-нибудь. Это задача цивилизационная. Это задача перемены культуры.

Я сразу скажу, что нет общепринятого понимания, что такое инновационная экономика. Скажем, все предприятия имеют показатель инновационной активности 30%. Это инновационная экономика? Нет. Потому что, как правило, в этих данных они имеют в виду все инновации, которые используют для себя. Скажем, у кого-то купили лицензию, сдули оргструктуру, закупили прогрессивное оборудование, повысили производительность… В этом случае инновационные процессы вас продвигают, но вы не достигаете высот.

Что же такое настоящая инновация? Это то, что называется инновацией для рынка. Вы либо делаете продукцию, которая по каким-то параметрам отличается от других продуктов, и привлекает покупателей этим параметром. Либо вы продаете какие-то новинки непосредственно. Либо вы продаете технологию.

Пока американцы продают на мировом рынке технологии. Торговля технологиями в 2005 году принесла им 28 млрд. долларов. Мы в это время продали их на 380 млн. долларов. Доля понимаемого таким образом инновационного продукта в составе нашего ВВП составляет примерно 1%. В Соединенных Штатах – 25-30%. Соединенные Штаты занимают 30-40% мировых рынков креативной продукции. Это их превосходство, лидерство.

Для того чтобы наша экономика могла считаться инновационной, мы должны иметь порядка 10-15% такой продукции в составе нашего ВВП. Должен сказать, что это очень тяжело. Это буквально перестройка мышления, перестройка нашей культуры, миропонимания. Потому что создавать в таких промышленных объемах инновационную продукцию сложно. Требуются очень высокий уровень и образования и всяких других вещей. Ими мы пока не располагаем.

Есть только две страны, которым удалось подняться из догоняющих, развивающихся стран до обладающих инновационной экономикой. Это Япония и Южная Корея. Нам до этого весьма далеко. По опросу, который мы проводили, доля инновационной продукции в России “для себя” – 1,9%, для рынка – 0,5%. Для сравнения: в Германии – 40% и 7,1%, а в Финляндии - 27% и 27% соответственно.

Начать с перемен в образовании

— Есть целый ряд достоинств, благодаря которым мы можем конкурировать, скажем, с Китаем. Не по выращиванию риса, потому что кверху задницами мы торчать не можем. Я считаю, что русские богаты умом. Можно рассчитывать на то, что они будут изобретать. И обязательно должны быть предприниматели, которые будут это реализовать. Ведь индустрия инноваций – это коммерциализация научной продукции.

До 2020 года и даже раньше можно провести структурные реформы, которые необходимы для того, чтобы в России появилась инновационная экономика. Но после этого нужно осуществлять очень крупные программы по образованию, которые дали бы ряд преимуществ.

Тем, кто сейчас не обладает талантами, позволяющими работать в инновационной экономике, уже ничего не светит. Но дети есть. Им надо давать образование. Я думаю, что только дети их детей уже смогут получить уровень воспитания и образования, который необходим для того, чтобы подняться до уровня развитых стран. У нас нет другого выхода.

Получение образования должно быть таким, что ваши дети учатся где хотят, получают его в соответствии с Болонским процессом. Они могут закончить магистратуру одного университета в России, второго – в Соединенных Штатах, третьего – в Великобритании. И потом приезжают работать к нам. Если не они, тогда приедут другие люди. Но у наших есть преимущество, они — носители языка.

У нас есть толковые люди, которые способны заниматься наукой. Я с молодежью все время общаюсь и радуюсь: вот будущий бизнесмен, вот ученый, вот чиновник. Есть нормальный народ. Нормальная у нас страна.

Экспорт как основа

— В целевом прогнозе структуры ВВП (который я сам построил), я примерно прикинул, какая нам нужна структура экспорта на 2040-2050 годы. Экспорта как отправной точки. Мы страна открытой экономики, слава Богу. Таким образом, мы имеем мощные возможности для развития.

Но есть Китай, который производит дешевую продукцию, выдавливая с рынков не только нас — всех. Например, это привело к острому кризису в американской сталелитейной промышленности. Все производство вычислительных машин IBM продало китайской компании “Леново”. Я имею в виду “железки”, потому что программирование и все, что связано с новыми технологиями, американцы оставили себе. Я уж не говорю о том, что китайцам это бесполезно продавать. Ведь для того, чтобы это работало, они должны будут нанимать американских или русских специалистов. Тем не менее, никто не в состоянии конкурировать с китайцами (или индийцами, или вьетнамцами), потому что если они освоили производство продукции, то она будет стоит в 5 раз дешевле, чем ваша. У них есть такая возможность. Они привыкли к систематической работе, они старательные. В этом смысле резервы у Китая еще очень велики.

В структуре экспорта я исходил из того, что около 40% экспорта у нас всегда – продукция добывающей промышленности и первичные ресурсы. Сюда же я включил и сельское хозяйство, потому что есть перспективы поднять сельское хозяйство и резко увеличить экспорт.

Сырье и топливо занимает в структуре модели нашего ВВП 8-10%. Обрабатывающая промышленность (автомобильная, производство сельскохозяйственных машин, химические продукты и т.д. - то, что мы уже умеем делать) — 10-20%. Инновационные продукты – примерно 10-20%. В общей сложности все отрасли материального производства составят от 28 до 50%.

Я даже думаю, что слишком много оставил на эти отрасли материального производства, потому что главную долю будут занимать услуги. Инновационная продукция в значительной степени выражается в услугах. Они отличается от материальных продуктов одним свойством. У них процесс производства совпадает по времени с процессом потребления. Потому что новая экономика будет состоять в том, что каждый материальный продукт будет как бы “обнят” большим количеством услуг. Имеется в виду, что потом будет еще обслуживание, которое будет оплачиваться отдельно. Раньше вы могли купить “Жигули” и были независимы ни от кого, потому что, если они сломаются, то самому надо все чинить. Сейчас вы так не можете, потому что в этом ничего не понимаете. Вам надо будет ехать на СТО.

Зоны высоких технологий

— Если у вас есть какое-то богатство, не надо его хаять. Норвегия богата нефтью и газом, добывает их. Они составляют 40% норвежской экономики. И ничего, норвежцы не страдают от этого. В Австралии то же самое: люди живут в значительной степени за счет полезных ископаемых.

Россия – страна, которая всегда пользовалась своими безразмерными территориями. Можно по этому поводу рыдать. Можно по этому поводу радоваться. Но это есть, и этим надо пользоваться. Более того, я бы пользовался этим для того, чтобы на этой базе выращивать высокие технологии. Чтобы мы были самыми лучшими геологами. У нас для этого есть предпосылки - хорошая школа. Мы должны иметь самую лучшую добывающую технику или, по крайней мере, конкурентоспособную. Платформы для добычи нефти не хуже норвежских и так далее. Мы можем это делать.

У начальства существует необычное ощущение, что если есть деньги, то есть все. Но это не так. Инновационная экономика за деньги не покупается. Это образование. Это состояние души. Это свободные люди. Нежелание уехать. Или желание приехать к нам и работать, потому что здесь лучше условия. Вот это сделать гораздо труднее.

  

Татьяна ЗЫКОВА, г. Абакан. (Опубликовано в Интернет-версии газеты «Абакан» от 27 июня 2008 года, ссылка - http://www.abakan-gazeta.ru/node/1693)