Точку зрения грузинской стороны в непростых российско-грузинских отношениях представляет один из пионеров народной дипломатии в Грузии, директор Центра международных исследований конфликтов и переговоров Георгий Хуцишвили.

– Я родился и вырос в Тбилиси. По основнму образованию – математик. Затем защитил кандидатскую и докторскую диссертации по философии науки. Конфликтов тогда не было. Но, начиная с 1985 года, я заинтересовался конфликтами с теоретической точки зрения. А потом они стали очень актуальными. Я очень тяжело пережил эти катастрофические явления, потому что вырос не только на грузинской, но и на русской культуре. Россия – это часть моей души, часть моего образования, воспитания. Я пытаюсь выяснить причины, почему мы дошли до такого, и найти решение проблемы. Я сам участвую в движении тех кругов Грузии, которые реально, по-настоящему добиваются, чтобы произошел переворот в наших взаимоотношениях. Чтобы мы вернулись к тому положению, о котором помним. Может быть, это миф. Но в нашем сознании, в нашей душе сохранилась память о том времени, когда мы вместе шутили, проводили время, спорили, думали о будущем и так далее. То есть была какая-то культурная связь, было чувство сопричастности. Вот это чувство сопричастности, культура русского языка теряется. Политические процессы влекут за собой всё остальное. Значит, необходимо, чтобы на политическом уровне были найдены условия для того, чтобы вернуться к нормальным отношениям. Не потерять наследие, которое было общим у грузин и россиян.

Считаю, что самое главное в урегулировании конфликтов – это человеческие отношения. Но в то же время без политической поддержки «человеческий» процесс не пойдет. Когда политики не хотят помогать народному сближению, то его и не произойдет. К сожалению, это так. Надо, чтобы политики захотели рассуждать в данном направлении для того, чтобы найти пути сближения.

В настоящее время сложился такой расклад сил и отношений в конфликте, который ведет в тупик. Грузинская позиция заключается в том, что конфликт должен быть разрешен в рамках территориальной целостности грузинского государства. То есть предлагаемый и южным осетинам, и абхазам спектр решений должен, в конечном счете, удовлетворить и грузинскую сторону. Значит, они должны находиться в общем правовом пространстве с грузинским государством. Абхазы и южные осетины подходят к этому вопросу так: «Мы готовы к развитию отношений, готовы к нормализации, даже к общим экономическим проектам, готовы взаимодействовать на всех уровнях, но как соседнее государство. Наш статус уже определен, и поэтому вы должны с нами говорить не как с бывшими членами собственной семьи, а уже как с независимыми соседями». Такие решения проблемы совершенно несовместимы. Что делать? Несовместимость позиций есть основная часть дефиниции конфликта. А выход заключается в том, что, по моему мнению, надо начинать восстанавливать отношения, а потом уже говорить о статусе.

Кто мешает восстановить человеческие отношения? В грузинском обществе сложилось мнение, что этому мешает российская сторона. С самого начала Россия взяла на себя в грузино-осетинском и в грузино-абхазском конфликте роль миротворца. В течение всех послевоенных лет чувствуется и подтверждается фактами, что это не беспристрастная позиция независимого посредника. Это позиция заинтересованной стороны, которая практически определяет позицию одной из сторон против другой стороны. В таких случаях с точки зрения международных правил должна быть произведена замена мандата посредника. Я не считаю, что Россию надо убирать из миротворческого процесса. Ни в коем случае. Но позицию России надо сбалансировать участием другого внешнего посредника, например, Европейского Союза.

Но что происходит? Россия не говорит, что она против этого. Она говорит: «В этом ничего плохого нет». Но потом говорят абхазы: «Мы категорически против. Мы никого, кроме россиян, на нашей территории не потерпим. Почему? Потому что мы считаем, что только Россия – гарант нашей безопасности». Позиция немножко искусственная, извините. Почему Европа не может быть гарантом безопасности? А потому что Россия убеждает.

И вот здесь не только в грузинском, но и в абхазском обществе возникает такой вопрос: а что стоит за этой позицией России? В чем ее интерес? В том, чтобы Абхазия была независимым процветающим государством или чтобы ее использовать в качестве инструмента давления на Грузию? В результате того, что Абхазия полностью зависит от России, она не может открыть двери в Европу и сделать свою землю привлекательной для внешнего мира, а не только для России. Вот здесь уже они чувствуют, что Россия блокирует этот процесс. Значит, она печется не о независимой, процветающей Абхазии, а имеет уже какой-то другой интерес.

Я сейчас выражаю общее настроение в Грузии, а не собственную позицию. Абхазы произвели в войне 1993 года этническую чистку. Изгнав грузин, они добились укрепления своей демографической безопасности, остались в большинстве. После этого жители Абхазии, которые находятся на её территории, провели референдум. В результате они объявляют себя независимым государством. А как же те жители Абхазии, которые были изгнаны? Это было аргументом грузинской стороны, когда она не признала результаты абхазского референдума 1998 года.

В России же многие убеждены, что Грузия получила в 1991 году независимость с нарушением международных норм, потому что референдум о независимости не проводился в Абхазии и Южной Осетии. Формально это указывает на то, что есть регионы, где не проводился референдум. Хотя, большинства было достаточно. После этого Грузия – государство с международными нарушениями. Несмотря на то, что она член ООН, член всех международных организаций, признана на всех уровнях в мире как суверенное государство. Это частное мнение России, точнее, даже частное мнение определенных членов Государственной думы (фамилию не вспомню, симпатичная такая, сравнительно молодая женщина).

Считаю, что со стороны Грузии тоже были допущены очень серьезные ошибки. Необходимо, несмотря на всё это, развивать и восстанавливать добрососедские и дружеские отношения. Память о них в Грузии жива. Если россияне помнят теплые моменты, которые связывали их с Грузией, то тем более их помнят грузины. Это та здоровая основа, на которой мы должны строить наши отношения. Значит, надо признать, что нет безгрешных сторон. Но я должен сказать, что Грузия все эти послевоенные годы ожидала, что Россия поможет разрешить конфликты, однако у людей возникло чёткое представление, что Россия скорее мешает.

  

Галина ФЕОКТИСТОВА, г. Уфа. ИА «Уфа-Информ» 10 сентября .2008 г