Генеральный директор холдинга «Румедиа» уверяет, что хороших сценариев развития событий нет

Есть предположение, что кризис может негативно отразиться на свободе слова в России. Насколько свобода слова связана со стоимостью СМИ? Насколько может сократиться медийный рынок в России? Кому будет проще выдержать кризис? На эти и другие вопросы СО отвечает генеральный директор холдинга «Румедиа», профессор кафедры деловой журналистики ГУ ВШЭ Михаил Бергер.

- Как кризис может повлиять на свободу слова в России? Может ли усилиться давление на СМИ со стороны власти, чтобы кризис освещался так, как это выгодно правящей партии?

- Полагаю, что свобода слова, демократия – это удел стран более-менее развитых и состоятельных. Когда человеку нечего есть, ему не до демократии, и он пайку променяет на все, что угодно. На «заткнуть глотки горлопанам», на «навести порядок» и так далее. Это очень хорошо работает. Если говорить о свободе слова в России. В той степени, в какой ее наша инфраструктура обеспечивает, она есть. Я сказал, что печатной прессе это проще. Вот есть «Новая газета». Мне кажется, она абсолютно свободна. Условно свободен «Коммерсантъ» и достаточно свободны «Ведомости». Но в эфире никаких Шендеровичей и Киселевых и прочих врагов народа. То есть, немного свободы слова еще осталось. Но на определенных условиях, как я понимаю. «А и Б не говори, черного и белого не называй». Дальше будет развиваться в том же направлении.

- В последнее время много говорят о влиянии кризиса на рынок СМИ. На ваш взгляд, как там могут развиваться события? Можно ли рассматривать оптимистичный вариант развития?

- Гайдар недавно сказал: делать прогнозы с цифрами опасно для репутации. Не буду говорить о том, как в целом СМИ готовятся пережить кризис. Могу сказать, что мы делаем в нашей компании. Последние полтора месяца все директора нашей компании не прогнозировали, а разрабатывали сценарии. Я это советую делать всем. Мы разработали 3 сценария: плохой, очень плохой и безнадежный. На хорошее не рассчитываем. Если будет хорошо, то мы с этим справимся. Если на нас свалится лишняя пара миллионов, мы как-нибудь с этим совладаем. У нас строгий бюджетный процесс, очень детализированный, хорошо контролируемый. Мы сделали бюджеты на будущий год в трех изданиях. Минус 20% к доходам 2008 года. Минус 40% к доходам 2008 года. Минус 30% к доходам 2008 года. Если мы росли в среднем на 15-20% в год, а в первое время рост был вообще на 40%, то теперь для нас минус 20% - это в среднем – минус 35% к ожидаемому. А минус 40% - это минус 55%. Но мы считаем, что будет с нашей компанией, если мы соберем денег на рынке на 20% меньше. В нашем варианте – мы в шоколаде, доходы выше ватерлинии. Не так жирно, на хлеб с маслом хватит. Минус 40% – уже начинается беда. Мы подныриваем. Нам уже надо будет кого-то «отстреливать». Уже сейчас мы намечаем – кого. Зеленкой лоб мажем. Надо готовиться. Это очень важно. Мы надеемся, что этого не произойдет. Мы надеемся, что и ситуация может быть не такой ужасной, не такой длинной. Или мы в ней будем как-то прорываться лучше. Мы разделили рекламодателей на группы, прикинули, кто уйдет, кто останется, кто будет колебаться. Мы не будем тратить время на торговцев автомобилями. Это безнадежно. Они умерли. Надо с этим согласиться. Потому что автокредитование под 30% делает бессмысленным торговлю автомобилями в том масштабе, в котором она была. Они первыми, кстати, отвалились. И вдруг появляются услуги образования, медицинские, для которых раньше это было дорого. И мы сейчас начинаем за ними ухаживать. То есть, то, как будут развиваться события, будет зависеть от того, насколько хорошо руководители СМИ сумеют подготовиться к худшему.

- На ваш взгляд, много СМИ закроется? Что, все-таки, ждет рынок СМИ в период кризиса?

- Я боюсь, что много закроется. Даже большинство. Сейчас рассматривается бюджет. Если взять московский рынок ФМ-радиостаныий, то он совершенно безумный. В Москве сейчас работают около 50 радиостанций. В Париже – 30, в Нью-Йорке – 40. Деньги совершенно разные. Так же, как с газетами – безумное количество игроков. У нас было 200 товарных бирж в 1990-х годах. Осталось 2, и то они собираются слиться. Что будет со СМИ? Будут поглощаться. Если это электронные СМИ, где сам ресурс стоит денег, лицензия стоит денег, то их будут покупать более сильные. Если раньше могли уживаться и «Русское Радио»,и «Европа Плюс», при этом рекламных бюджетов хватало еще и на «Мегаполис» и «Хит-ФМ», то сейчас бюджеты сжимаются и деньги будут только для проверенных, только для надежных. Только для «Европы Плюс», и никакого «Хит-ФМ». Деньги кончились и «Хит» либо продается, либо закрывается. Аутсайдеры рынка приговорены – это точно. Те, кто в крепкой середине – пятьдесят на пятьдесят. Лидеры останутся и укрепят свои позиции на 100%.

- Возвращаясь к возможному давлению на СМИ. Кому проще будет сохранять свою позицию? Насколько это связано со стоимостью СМИ? С его доходностью?

- Я убежден в том, что мир материален, несмотря на то, что верю в высшие силы. Я считаю, что прямо связана стоимость и свобода. Даже не столько стоимость связана, а экономическая самостоятельность субъекта медиа-рынка является первой и необходимой (не говорю, что достаточной) частью свободы СМИ. Если нет экономической самостоятельности, то об остальном можно забыть и не рассуждать о свободе слова. Если вам дает деньги хороший дядя, то нет свободы слова, потому что у этого дяди есть какие-то причины. Даже если этот дядя – Мать Тереза и у нее нет никаких идей, кроме гуманитарных. Просто этого дядю в какой-нибудь момент кто-то встретит, подведет к дверям, зажмет выступающие части, и чего-нибудь от него добьются. Как это происходит, думаю, многие знают. Со стоимостью свобода СМИ не прямо связана. Нельзя сказать, что чем СМИ дороже, тем свободнее. Нет. Но если СМИ зарабатывает на жизнь, оно может быть свободным. Вот так дело обстоит. Если оно не зарабатывает, оно свободным быть не может ни при каких обстоятельствах.

- Есть ли сейчас какие-то структуры, партии, предприниматели, кого не пускают на рынок СМИ? Есть ли какие-то внеэкономические рычаги воздействия?

- Сейчас на российском рынке СМИ нет никаких ограничений ни для частного, ни для иностранного капитала. Более того, частной может быть не только редакция, типография. Можно создать свою службу распространения. Были бы деньги. Есть только одна проблема. Думаю, многие с ней сталкивались. Это деградация сектора особенно ежедневных газет. Таким образом, реальная свобода печатных СМИ практически полностью компенсируется незначительностью аудитории и экономической бессмысленностью предприятия. Сегодня добровольно вкладывать в производство или запуск или покупку газеты, думаю, вряд ли найдутся такие городские сумасшедшие. А уж про людей с деньгами я говорить не буду. Если за этим нет каких-то специальных других задач, не связанных собственно с медиа-процессом. А задачи могут быть разные.

- То есть, мнение о не свободе СМИ в России не является верным?

- Смотрите. Никто же не запрещает КПРФ иметь газету. И КПРФ ее имеет. Только не известно, что за пределами КПРФ. Кто видел последний раз газету «Правда» или «Советскую Россию»? Я слышал, что «Советская Россия» есть. Мне кажется, ее рыночная судьба весьма печальна. Я говорю без всякого сочувствия. Я просто говорю о конструкции свободы, как она реализуется на практике. Я слышал, что есть газета «Лимонка». Но сколько человек ее видели и читают? Сегодня, чтобы запустить газету на московском рынке, нужно потратить около млн. Причем, наличие искомой суммы еще ничего не гарантирует. Даже если у вас есть млн, то может случиться то, что случилось с Владимиром Потаниным в начале 2000-х годов. Он потратил млн на запуск и раскрутку газеты «Русский телеграф». Деньги потратил, а газеты нет. Она, как деликатно выражаются в таких случаях, была приостановлена. При этом, вот уж точно никто не запрещал, не ставил ни политических, ни каких иных барьеров Александру Лебедеву. Он потратил какие-то деньги на газету «Московский корреспондент». Учитывая, что газета ежедневная, я примерно понимаю, что в Москве она не может стоить дешевле -4 млн в год. И Лебедев собственноручно ее прикрыл. Поэтому нельзя сказать в целом, что свободы нет. Но и нельзя сказать, что она есть.

Выносы:

- Мы разработали 3 сценария: плохой, очень плохой и безнадежный. На хорошее не рассчитываем. Если будет хорошо, то мы с этим справимся.

- Полагаю, что свобода слова, демократия – это удел стран более-менее развитых и состоятельных.

- Если вам дает деньги хороший дядя, то нет свободы слова, потому что у этого дяди есть какие-то причины. Даже если этот дядя – Мать Тереза и у нее нет никаких идей, кроме гуманитарных.

Михаил Бергер

Родился 8 апреля 1953 в Севастополе

1978 – закончил факультет журналистики МГУ

1978-1986 – работал корреспондентом в газете «Советская торговля»

1986-1997 – корреспондент, специальный корреспондент, обозреватель отдела экономики, редактор отдела экономики газеты «Известия»

1997-2001 – главный редактор общественно-политической и деловой газеты «Сегодня»

2001-2006 – главный редактор журналов «Еженедельный журнал» и «Деловая хроника»

с 2006 года – генеральный директор холдинга «Румедиа», профессор кафедры деловой журналистики ГУ-ВШЭ

  

Варвара ГАЛИЦКАЯ, г. Самара. Газета «Самарское обозрение» № 89, 15 декабря 2008 г