Бывший зампред Центробанка считает, что к кризису можно было подготовиться

Кризисные явления в экономики заставляют пересматривать прогнозные планы на ближайшие 2-3 года. Почему несмотря на прошлогодние прогнозы правительство оказалось не готово к кризису? Что можно сделать, чтобы изменить ситуацию? Кто сумел выиграть от кризиса? На эти и другие вопросы СО отвечает финансовый аналитик, бывший зампред Центробанка РФ Сергей Алексашенко.

- О том, что наступит кризис, аналитики говорили уже год назад. Почему, на ваш взгляд, к нему оказались не готовы?

- Для меня, честно говоря, является загадкой, почему наши экономические министры никак не реагировали на изменение ситуации. Я сам как эксперт еще год назад говорил им, что будет кризис. И другие аналитики говорили им то же самое, точно знаю. Но они смотрели непонимающим взглядом: «Да ладно, не волнуйся, все будет хорошо». Сейчас ситуация плохая. И, как я уже сказал, одного магического рецепта не существует. У меня есть подозрение, что наши власти этого не понимают. Меня приглашали пару раз в Министерство экономики посоветоваться, что я думаю. Но после того, как я им говорил, что я думаю и что надо делать, меня больше не приглашали. Видимо, это не вписывается в общую концепцию.

- Насколько сложной для развития российской экономики является нынешняя ситуация?

- Кризис, вообще говоря, это не единомоментное событие, это не атомный взрыв, который шарахнул, а потом идут последствия. Экономический кризис – это процесс. Он может быть коротким, он может быть длинным. Тем не менее, это процесс. Мне кажется, что мы находимся в России в самом начале кризисного процесса. У нас только сформировались, выявились, вышли на поверхность болевые точки, которые нас будут доставать, бить, на которые мы будем обращать внимание, за которые нашему населению придется расплачиваться. То есть, мы находимся в самом начале процесса кризиса. И этот процесс в ближайшие полгода будет нарастать, то есть, нас с вами ждет немало интересных событий.

- Какие ключевые моменты кризиса вы видите?

- Об одной крупной российской проблеме было известно давно. О ней говорили последние 10-30 лет. Это зависимость советской или российской экономики от цены на нефть. Безусловно, об этой зависимости все говорили, что, в принципе, есть кризис падения цен на нефть. Но никто в этот сценарий особо не верил, потому что цена устойчиво росла. Последние 2-3 года прошла какая-то безудержная гонка расходных обещаний, которая привела к тому, что если в 2005 году бюджет балансировал при той цене нефти, которая была 3-4 года назад, то в этом году бюджет года при прошлогодней цене нефти. В прошлом году средняя цена была около 68 долл. Выясняется, что этот «лак» быстро съелся. То есть, мы эту нефтяную «подушку» умудрились проесть достаточно быстро. Вторая проблема относительно новая. Она очень остро проявилась, она стала заметной, и о ней стали говорить в конце весны прошлого года. Это май-июнь 2007 года. Это рост корпоративной задолженности внешнего долга российских банков и компаний. Очень быстро с середины 2005 года до середины 2008 года внешний долг российских банков и компаний вырос со 100 млрд. долл. до 500 млрд. долл. То есть, за 3 года – в 5 раз. И на 1 октября объем внешнего долга российских банков и компаний практически сравнялся с объемом золотовалютных резервов. Выяснилось, что если единомоментно нужно заплатить весь внешний долг, и банки и компании придут к Центральному банку покупать валюту, то у Центрального банка после этого ничего не останется – ни своих, ни минфиновских резервов, все нужно будет продать.

- К чему это может привести? Что можно делать в сложившейся ситуации?

Если переводить на бытовой язык, я часто использую эту аналогию. Вы жили в последние годы с ощущением и сознанием того, что вам ежегодно на 30-50% увеличивают зарплату. Вы начинали что-то докупать: здесь купили, это купили, здесь взяли в долг, там взяли в долг, еще что-то купили. А тут вам говорят: все, зарплата больше расти не будет, в долг вам больше давать не будут, а старые долги надо отдавать. Вот с такой ситуацией столкнулась российская экономика. На бытовом уровне это означает, что никто не говорит, что эти долги нужно отдать, застрелиться и не жить. Тем более, внешняя экономика не может исчезнуть просто так. Но это означает, что экономика, то есть все мы, вся наша страна, предприятия, компании, банки, люди, мы все должны меньше тратить, больше сберегать для того, чтобы отдать долги. Это означает, что жить будет не так легко.

- Есть ли кто-то, кто может выиграть от кризиса? С чем это связано?

- Разумеется, не бывает всем плохо, и кто-то в кризисе должен выиграть. Во время кризиса, в принципе, все проигрывают. Есть 1-2% людей или компаний, которые выигрывают в силу каких-то исключительных обстоятельств. Либо интуиция, либо везение, либо еще что-то. Есть 20-30 имен крупнейших российских олигархов, бизнесменов, у которых самые большие состояния. Я из них знаю только одного, кто к кризису подошел с большим количеством денег. Это Прохоров, партнер Потанина. Он умудрился к моменту кризиса все продать. Еще есть Сулейман Кириллов, который тоже продал значительную часть своих активов. Он финансовый инвестор. Но он очень неудачно год назад вложился в покупку акций европейских банков, которые с тех пор еще больше упали. То есть, он успел выйти из российских активов, но, тем не менее, год назад сделал ошибочные инвестиции. У него сложное положение. Все остальные российские олигархи, крупные бизнесмены подошли к кризису с долгами. При том, что ситуация в мировых финансах начала ухудшаться не сегодня, не в сентябре и даже не в этом августе. Ситуация в мировых финансах начала ухудшаться в прошлом августе. То есть, реально уже больше года в мире кризис затягивается, крышка закручивается все туже и туже. Тем не менее, люди по разным соображениям не подготовились.

- Какие меры может принять правительство в борьбе с кризисом? К чему они могут привести?

- Я вижу два варианта развития сюжета для России. Я имею в виду, что попробует сделать правительство. Первое. Хочется найти некий философский камень, магические рецепт, и сразу кризис закончится. Второе. Это подражание. То есть, смотрят на то, что происходит на Западе. Вот там дают деньги банкам, ну, и мы будем давать деньги банкам. Вот дают деньги в капитал банков, ну, и мы будем давать деньги в капитал банков. Что же можно сделать реально? Здесь есть 2 ключевых момента. Первое. Я бы всерьез занялся ревизией бюджетных обещаний. Я не говорю, что надо сократить бюджетные расходы, но их надо пересмотреть и переоценить: нужно ли нам в этот период именно на эти цели тратить деньги. Я считаю, что тратить деньги, например, на строительство конгресс-центра на острове Русский для проведения форума АСТЕС, не стоит. Второй. Я бы более интенсивно подошел к контролю за банками. Явно банков, которые нужно было бы прикрыть, больше чем 4. Все 4 банка, которые поменяли владельцев, они входят в первую сотню. Чтобы вы понимали, на первые 50 банков у нас приходится 80% и пассивов, и активов. То есть, и депозитов, и кредитов. 50 банков и являются каркасом банковской системы. Все остальные 1100 банков держат остальные 20%. Понятно, что это не сильно критически. Из этой тысячи, думаю, многие просто так устоят, потому что проводят весьма консервативную политику. Когда я выясняю, что практически каждых из этих банков погорел на том, что брал деньги взаймы на два года, а вкладывался в проекты, рассчитанные на 10 лет, и при этом Центральный банк не мог этого не видеть, мне кажется, что у нас что-то не в порядке с банковским надзором. В этом направлении, мне кажется, нужно действовать. И чем быстрее, тем больший эффект будет получен.

- Сейчас много говорят о влиянии СМИ на развитие кризиса. Насколько оно действительно сильно? Какую, на ваш взгляд, позицию следует занимать властям при освещении кризиса?

- Как нужно освещать вообще кризис? Мне кажется, что основная проблема наших властей в том, что они отвыкли с кем-либо дискутировать, с кем-либо общаться, и это их сегодня сильно подводит. Кризис – это явление во многом психологическое. Если властям верят, то население ведет себя одним образом. Если властям не верят, то население ведет себя другим образом. Мне кажется, что пока население властям не верит, что бы они ни говорили, какая бы позитивная информация про Россию на телевидении ни шла, как бы ни поливали грязью Америку. Население каким-то подсознанием понимает, что его обманывают в очередной раз, что ничего хорошего из заявлений наших властей не следует. Если они смогут переломить такую позицию, значит, кризис пройдет менее болезненно и легче. Если не смогут, значит, всем нам придется заплатить за кризис подороже.

Выносы

- Кризис - это не единомоментное событие, это не атомный взрыв, который шарахнул, а потом идут последствия. Экономический кризис – это процесс.

- Во время кризиса, в принципе, все проигрывают. Есть 1-2% людей или компаний, которые выигрывают в силу каких-то исключительных обстоятельств. Либо интуиция, либо везение, либо еще что-то.

- Ситуация в мировых финансах начала ухудшаться в прошлом августе. То есть, реально уже больше года в мире кризис затягивается, крышка закручивается все туже и туже. Тем не менее, люди по разным соображениям не подготовились.

Биография

Сергей Алексашенко

Родился 23 декабря 1959 г. в Московской области

1986 – окончил экономический факультет МГУ

1989 – получил степень кандидата экономических наук

1986—1989 работал в Центральном экономико-математическом институте АН СССР

январь 1990 – апрель 1991 - ведущий специалист Комиссии по экономической реформе Совета Министров СССР (комиссии Леонида Абалкина), летом 1990 участвовал в разработке программы «500 дней»

апрель 1991 – май 1993 - советник дирекции Научно-промышленного союза СССР (затем Российского союза промышленников и предпринимателей)май 1993 – март 1995 - заместитель министра финансов России, отвечал за макроэкономическую и налоговую политику, бухгалтерский учет и переговоры с МВФ; с лета 1994 — за бюджетное планирование.

С апреля 1995 - президент Российской ассоциации валютных бирж

В 1995 - генеральный директор Экспертного института РСПП, с октября 1995 — член научного совета Экспертного института

Декабрь 1995 – сентябрь 1998 - первый заместитель председателя Центрального банка России, отвечал за денежную и валютную политику, бухгалтерский учет и систему расчетов, переговоры с МВФ. Одновременно с работой в Центральном банке был председателем Комиссии по аудиторской деятельности при президенте РФ. первым заместителем председателя Наблюдательного совета Сбербанка РФ (1996- 1999).

С января 1999 — руководитель проекта в Экспертном институте, руководитель Центра развития.

2000-2004 - заместитель генерального директора холдинга «Интеррос», курировал вопросы стратегического планирования.

В 2004 — управляющий директор холидинга «Интеррос».

С 2004 — президент компании «Антанта Капитал», специализирующейся на торговле низколиквидными акциями. Отвечал за общее руководство работой группы, стратегическое развитие бизнеса, развитие отношений с органами госвласти, крупнейшими клиентами и партнерами.

С апреля 2006 по апрель 2008 — управляющий директор, руководитель представительства инвестиционного банка Merrill Lynch в Москве.

  

Варвара ГАЛИЦКАЯ, г. Самара. Газета «Самарское обозрение» № 88, 14 декабря 2008 г