Муниципальные образования в Башкортостане испытывают хронический финансовый голод. Сегодня только бюджеты Иглинского района и пяти городов - Нефтекамска, Октябрьского, Салавата, Стерлитамака и Уфы - получают в несколько раз больше собственных доходов, чем финансовой помощи из республиканской казны. Однако эта проблема характерна для всех муниципалитетов России, и не только она одна беспокоит местные власти. О том, какие подводные камни до сих пор встречает на пути муниципальная реформа, корреспонденту "БАШвестА" рассказала заместитель генерального директора Фонда реструктуризации предприятий и развития финансовых институтов Ирина Стародубровская.

- Ирина Викторовна, с 1 января 2009 года все муниципальные бюджеты должны кормить себя сами, без оглядки на высшую власть. Но позволит ли им это сделать финансовая ситуация?

- Из 77 исследованных регионов страны, по данным 2007 года, у нас больше 90 процентов городских округов - дотационные. Более того, из оставшихся, не дотационных, две трети выплачивают отрицательный трансферт. Это означает, что, скорее всего, они не дотационные, а финансово самодостаточные при уровне доходов, который установлен федеральным законом. Что касается методов финансового выравнивания, то они не работали в принципе. Потому что в условиях переходного периода было разрешено финансировать местные бюджеты по фактическим доходам и расходам. Экспертное сообщество очень веселилось по поводу подобных формулировок, потому что их не было, наверное, с середины 1990-х годов. Уже было признано, что нельзя так финансировать. А тут написали открытым текстом, что фактически дефицит финансируем, никаких проблем. Однако за эти три года регионы очень успешно наработали методы, каким образом можно, вполне вписываясь в формальные требования бюджетного кодекса, финансировать фактически дефицит казны. Так что все равно регионы не оставят муниципалитеты без денег.

- Если бы вам сегодня предложили провести муниципальную реформу, какие основные действия вы бы предприняли?

- Вопрос очень сложный. Во-первых, надо признать, что первая задача - не обеспечивать какие-то предпосылки финансирования для всех, приближение власти к населению для всех и так далее, а эффективно управлять пространством. В общем, это можно сделать в рамках существующей системы межбюджетных отношений. Следует зайти на территории, которые реально на уровне региона являются самыми финансово обеспеченными. И уже на их уровне закреплять единые нормативы. Например, в Уфе или в Салавате, или в Иглинском районе Башкортостана.

Что касается сжимающихся или депрессивных муниципальных образований, то тут два варианта. Либо оставить инфраструктурные расходы на минимальном уровне, чтобы там люди просто не оставались без услуг вообще. Чтобы они не становились островами застойного неблагополучия. Допустим, мы целевым образом софинансируем на дороги столько-то, на "скорую помощь" столько-то. Там школы строить не надо, детей там нет. Там нужны минимальные услуги культуры, которые они сами организуют, и достаточно серьезные инфраструктурные вещи: очистить дорогу зимой, чтобы могла проехать "скорая помощь", чтобы могла проехать автолавка и так далее.

И, наконец, необходимо как можно скорее ввести налог на недвижимость. Потому что сейчас нет реальных местных налогов. Хотя, то, что сейчас происходит с налогом на недвижимость, мне очень не нравится. Его пытаются вводить, разрабатывать базу для его введения, но при этом сделали все возможные ошибки. Безумно сложная и дорогая система оценки налоговой базы. Идея такого жесткого регулирования уровня налоговой ставки, что реально это муниципалитетам ничего особого не даст. Авторы смотрят на цены на недвижимость в Москве и по ней пытаются регулировать налоговую ставку для всей страны.

- Существуют сотни сел в Башкортостане и России, в которых нет крупного работодателя. Работы там либо сезонные, либо в соседней деревне. Есть ли примеры в стране, где региональные либо местные власти проводили активную политику занятости?

- К сожалению, очень мало подобного рода попыток. Основная политика везде такова - есть некая идея, что мы законсервированы в деревне навсегда. И за ценой тут точно не постоим. И все равно нужно обеспечить, чтобы деревни существовали. Это не проблема морального выбора. Это проблема нашей объективной ситуации.

Сейчас уходит старшее поколение учителей, врачей сельских. И так там уже за пенсионный возраст все это зашкаливает. Кто вместо них приедет? Когда в стране реальный дефицит рабочей силы, когда люди смогут найти работу в крупных городах, в развивающихся территориях, кто поедет в деревню?

Мне кажется перспективным другой механизм. Уже провозглашена идеология и делаются определенные практические шаги к тому, чтобы в значительной степени финансировать муниципальные образования по подушевому принципу. Вот сколько народу, столько вам придет денег. Вам не хватает на школу, значит, придется объединиться и построить одну на несколько поселений. Если вы не объединитесь, вам на школу не хватит никогда. Либо придется ждать 10 лет, пока вы накопите деньги. Мне кажется, что это достаточно правильный подход. Хотя, можно было бы сделать это более комплексно.

- Не усугубит ли муниципальная реформа ситуацию с коррупцией, с которой так хочет бороться наше государство?

- Что значит "муниципальная реформа не усугубит"? Муниципальная реформа, повторяю, все пыталась поменять, но пока все оставила, как было. Поэтому, наверное, не особо усугубит и не особо улучшит. Что-то изменить можно было бы в той ситуации, когда муниципалитеты в первую очередь финансируются за счет местных налогов. Вот тогда все понятно. Люди платят из своего кармана. То, что они могли бы потратить на туфли жене и на игрушку ребенку, вместо этого они из своего кармана несут в муниципалитет. Это создает совершенно другую ситуацию. Когда деньги реально отрываются от собственных семейных расходов, люди начинают интересоваться, на что это идет. В этой ситуации это могло бы быть достаточно серьезным антикоррупционным механизмом.

У нас получается, что несовершенство законов компенсируется несовершенством их исполнения. На местном уровне реально собирается гораздо больше доходов, чем официально об этом известно. Они просто собираются в теневой форме. По старинке собирают на что-то. Гораздо чаще это поборы с предпринимателей. Причем, я знаю примеры, когда подобные поборы составляли до четверти муниципального бюджета. Очевидно, что местное сообщество базирует свою деятельность далеко не только на официально установленных доходных источниках, но и на части доходов и трудовом вкладе населения, в еще гораздо большей мере - на участии в организации жизни этого сообщества предпринимателей. С моей точки зрения, наиболее предпочтительным антикоррупционным механизмом было бы в той или иной форме эти инструменты легализовать.

- Что будет со зданиями и сооружениями, которые муниципальные власти не успеют приватизировать до назначенного срока? Известно, что на ряд зданий просто нет первичных документов.

- Одно из базовых положений закона состоит в том, что муниципалитет не должен иметь того имущества, которое ему не нужно для решения вопросов местного значения. Да, наверное, в крупных городах не должно быть муниципальных гостиниц и муниципальных магазинов. Но совершенно не очевидно, что в малых городах не должно быть муниципальных бань, особенно там, где не развито горячее водоснабжение. Это же вопрос местного значения. Еще более не очевидно все это применительно к коммерческой недвижимости. Собственно, даже международный опыт здесь очень помогает. Многие города мира во многом существуют за счет сдачи в аренду подобной коммерческой недвижимости.

Я думаю, что сроки приватизации будут продлены, скорее всего. Если в правительстве успеют опомниться. С другой стороны, там же можно либо продать, либо перепрофилировать имущество. Значит, будут лихорадочно искать способы перепрофилировать хотя бы формально.

  

Денис БОРОДИН, г. Уфа. Интернет-газета "БАШВестЪ"02 декабря 2008 г