«Мы живем в лучшей стране мира, а все остальные страны нам завидуют», -- начинается юмористическая передача «Наша Russia». Как известно, доля шутки есть в любой шутке, но насколько объективно мнение, что мы окружены недоброжелателями, которые только и думают как отщипнуть от наших богатств? В том числе, от самых ликвидных – углеводородов, а говоря проще, нефти и газа. Нам как жителям провинции, где эти богатства добываются будет небезынтересно понять в чем же причина сырьевых конфликтов, регулярно возникающих с нашими «братскими», в недавнем прошлом, республиками.

Президент фонда «Институт экономики и финансов» Леонид Григорьев свое видение газового противостояния России и Украины изложил на семинаре Клуба региональной журналистики проходившем в Академии народного хозяйства при Правительстве РФ. Он постарался максимально доступно объяснить источники и составляющие этого конфликта, которых, что самое забавное, тоже оказалось три. Как в марксизме... Леонид Маркович назвал их «правдами», в противовес «вранью», которым, по его мнению, были наполнены СМИ сообщавшие новости с «газового» фронта. Во-первых, это правда о том, как устроена газотранспортная система, во-вторых, «экономически-воровская» правда газовых взаимоотношений на Украине, наконец, большая европейская политика вокруг газа и России. Конечно, все эти факторы взаимосвязаны и взаимодействуют.

Правда № 1: Трубный зов

-- В целом через Украину идет порядка 200 млрд кубометров газа, -- уточнил Леонид Григорьев, -- примерно 120 из них предназначено для Европы, 55 -- для Украины, причем физически это туркменский, казахский и узбекский газ. Украина производит 20 млрд кубов собственного газа, а еще 6-7 млрд – это технический газ, который сжигается в 120 компрессорных станциях для того, чтобы двигать остальной объем. Легко посчитать, что это примерно 5 % от прокаченного газа, хотя в Европе этот показатель не превышает 2 % от общего объема на тысячу километров. Причина такой большой разницы в состоянии украинской газотранспортной системы, которое остается загадкой и головной болью для Газпрома. В любой момент там можно ждать аварии, ведь на поддержание ее состояния в прошлом году потрачено вдвое меньше денег, и непонятно, ремонтируется она или нет.

Напомним, что газотранспортная система в Советском Союзе строилась как единая, поэтому нет возможности отделить поставки газа в страну от транзита через нее. Давления создаваемого для транспортировки газа хватает, чтобы дойти до каждого потребителя. Перекрытие магистральных трубопроводов одновременно отключает целый регион, при условии, что уровень газификации на Украине значительно выше чем в России. С другой стороны, любой житель Одессы или Харькова открывающий конфорку на своей кухне фактически использует транзитный газ. Следовательно, его должно быть больше подано на объем оговоренный в межгосударственном соглашении. Но все согласовать невозможно и если на Украине похолодало, там начинают потреблять больше газа именно из транзита и поделать с этим ничего нельзя: такова география и устройство газотранспортной системы.

-- Через Украину идет четыре магистральных трубопровода, а по ее западной границе находятся подземные газовые хранилища, -- продолжил раскрывать секреты Леонид Григорьев, -- потребление газа у наших соседей в разные годы колебалось от 65 до 75 млрд кубометров (в советское время – 110 млрд), причем точной статистики нет. Газ обладает разной теплотворностью и разным качеством, хотя при желании учет можно наладить. Интересно, что большинство газовиков возраста за 50 лет оканчивали Ивано-Франковский нефтегаз: почему-то именно на Западной Украине изучали тогда устройство газотранспортной системы. Многие руководители Газпрома учились там же, хорошо знают своих украинских коллег, думаю, между ними на самом деле нет никаких секретов и тайн. Все кто говорит на эту тему в СМИ думает на самом деле о другом: могут сообщать правильные технические факты, но мотивировка людей остается для нас закрытой.

Правда № 2: Баш на баш

Принято считать, что конфликт назрел из-за разницы в цене на газ и транзит. Однако, следует учитывать, что взаиморасчеты между нашими странами зачастую напоминают архаичный бартерный обмен, поэтому здесь правильнее говорить о неумеренности аппетитов одной из сторон. До 2006 года Украина получала за прокачку транзита примерно 19 млрд кубометров газа даром, то есть примерно в три раза больше чем сейчас. Когда газовая цена в Европе была 100 $ за тысячу кубометров – Газпром это терпел, покупал топливо для Украины в Туркменистане по 40 $, накидывая десятку за доставку до границы. В начале 2000-х братья-славяне даже экспортировали газ в объеме 3-4 млрд кубометров, ведь у нас его покупали так дешево, что свой становилось выгодно продавать. Не исключено, что российские углеводороды не только покупали.

-- Газ начинал исчезать сразу при пересечении границы, -- поясняет Леонид Григорьев, – вполне вероятно, что из отбираемых на транспортировку 6-7 % газа часть приворовывалась и продавалась. В условиях, когда в стране нет больших ресурсов, деньги имеет тот, кто управляет газом, поэтому политики ставят своих людей на региональные газовые конторы. Вторая возможность для наживы – разница между тем, что платят за газ на Украине и тем, что нужно отдать за него России.

Леонид Маркович не питает иллюзий относительно демократической сущности современных украинских политиков. По его мнению, оранжевая революция, была «борьбой одной группы олигархов против другой, а несчастный народ хотевший демократии просто обдурили. Реальный энтузиазм был просто сожжен в результате клановой борьбы и в этой атмосфере борьба за власть на Украине – это борьба за газовые деньги».

-- Повышение цены в 2006 году называют местью за оранжевую революцию, но это вранье, -- продолжает Леонид Марков, -- целый год после нее газ поставлялся на Украину по внутрироссийским ценам. Затем произошла реструктуризация контрактов, в которые, по инициативе украинской стороны, всаживается «Росукрэнерго», посредник между «Нафтогазом» и Газпромом. И хотя цена на газ после этого поднялась в два раза, это не помешало экономике Украины расти до конца 2008 года. Переходя от воровской экономике к нормальной сообщу, контракты на поставки газа в Европу находятся не у Газпрома, а у «Росукрэнерго». Компании, которая сейчас уже практически исчезла и с которой невозможно ничего получить.

Поясним, как формируется цена на газ. Представление о том, что эта цифра берется с потолка и бывает выше для тех, кто чем-то не угодил Газпрому мягко говоря не соответствует действительности. Она жестко привязана к биржевой цене на нефть и определяется для газа, который будет поставляться через 9 месяцев. Существует коэффициент, между прочим секретный, который определяется по набору цен трех типов нефти поставляемых в определенный регион. Зная, какая цена на нефть была в январе, мы можем вычислить, какой будет октябрьская цена газа. Соответственно, проблем по расчетами с нашими партнерами, в том числе с Украиной, не должно быть в принципе.

– Условия, на которых было подписано соглашение с Газпромом, были готовы еще до Нового года, -- убежден Леонид Григорьев, -- Украине предложили среднюю цену: тысячу кубометров газа за 250 $, вместо того, чтобы с 450 $ в начале года сваливаться до 150 $ в конце. Сначала договорились до 235 $, а потом сошлись на 228 $. Цена на технический газ была зафиксирована на уровне 160 $ за тысячу кубометров для того, чтобы уложиться в рамки имеющегося контракта (формально Газпром платит за транзит, а украинская сторона выделяет газ из имеющегося объема). Но потери, которые понесли стороны в результате конфликта, несопоставимы с выгодой, которую стороны получили от этого торга. Борьба за миллионные скидки принесла миллиардные потери и тяжелейшие репутационные издержки.

Правда № 3: Кому поможет заграница?

Одним из результатов нынешнего газового противостояния Леонид Маркович называет то, что «украинская элита в Европе списана со счетов». Единственное место в мире, которое не подчиняется международной юриспруденции – граница Украины и России, где теряются газ, деньги, трубы, люди. И если контракт на поставку газа с европейской страной представляет собой многостраничный том, тот же документ с Украиной, по словам Григорьева, это «пара бумажек». Такое обоюдное доверие явилось следствием давних «неформальных» отношений между элитами наших стран, что позволяет и тем, и другим толковать двусмысленные пункты договора в свою пользу. Однако, настало время более внимательно оценить потери российской стороны.

-- С точки зрения европейского обывателя и политика мы виноваты, если прекращаем подачу газа, – убежден Леонид Григорьев, -- хотя ни у кого в Европе нет никаких иллюзий относительно Украины, все говорят: «Нельзя связываться со страной, которая отключает транзит». Последствием этого конфликта может стать изменение европейской энергетической стратегии. На сцену уже вышли лоббисты всех мастей – ядерщики, угольщики, те, кто ратует за возобновляемые источники энергии. Насколько быстро им удастся реализовать свои проекты – вопрос, но совершенно точно, что Европа будет пытаться уменьшать зависимость от российского импорта углеводородов.

Европейская энергетической хартия, которую Россия, вопреки сложившемуся мнению, подписала еще в 1994 году, определяет порядок и стоимость транзита газа. Его основное условие – цена перевозки не зависит от цены перевозимого продукта. Так же как перевозя багаж вы платите только за его вес, вне зависимости от стоимости перевозимого – золотые это часы или гири. Другая идея транзита касается возможных проблем между поставщиком и перевозчиком: в любом случае вы сначала пропускаете газ, а потом судитесь. Россия выполняет условия так же как, к примеру, Норвегия, хотя та даже не подписывала хартию. Ее не выполняет Украина, технически – не осуществляя транзит. Но, будучи одним из инициаторов создания энергетической хартии Российская Федерация не ратифицировала ее и поэтому не может по ней судиться. Обилие таких «роковых» случайностей становится просто подозрительным.

-- Я ввел новое определение «газовый год», -- говорит Леонид Григорьев, -- он очень похож на календарный, но начинается за две минуты до Нового года, когда, наконец, подписывается договор о поставке газа через Украину. У спикера Газпрома Сергея Куприянова в кабинете хранятся валенки, потому что как раз под Новый год ему приходится выбегать на мороз под телекамеры. Технически система поставки нашего газа в Европу хорошо работает уже 30 лет. На газовой конференции Flame в прошлом году Газпром назвали надежным поставщиком 70 % опрошенных, образно говоря, стоит очередь желающих получить у него газ. Но, несмотря на то, что у компании все так хорошо в бизнесе, ее имидж подпорчен.

Кто от кого зависит по правде

Наш газ пришел в Европу во времена Рональда Рейгана, при ожесточенном сопротивлении США, которые отказывались поставлять нам трубы. Советский Союз был вынужден в начале 80-х годов закупать их в Италии в рамках обменного договора «Газ-трубы». Жан Пьер Шевенман, министр обороны при Франсуа Миттеране, вспоминал: «Однажды мы просто национализировали завод по производству насосов принадлежавший американцам, чтобы они не могли запретить нам продавать их Советскому Союзу. Я ездил к Рейгану и объяснял ему, что нам нужен этот газ и мы будем делать это».

-- «Храбрые» европейцы сели на наш газ в условиях холодной войны,-- напоминает Леонид Григорьев, -- это опровергает все разговоры о газовой зависимости Европы от России. Сибирский газ (в условиях афганской войны его не называли «советским») был приведен в Европу для подрыва ценовой монополии Алжира и Норвегии, то есть Газпром использовали для создания конкуренции. Обратите внимание, что и сейчас Германия или Франция спокойно реагируют на проблемы с поставками, в отличие от восточно-европейских стран. Объемы нарастали и были практически сформированы к 90-м годам.

С тех пор при Рэме Вяхиреве был построен еще один газопровод Ямал – Европа. Он прошел через Польшу, но не стал для нее подарком, каким стала газотранспортная система для Украины в результате приватизации. Поэтому с Польшей до сих пор возникают споры относительно тарифа за транзит, который решается в судах в пользу Газпрома. Во 90-х добыча Газпрома практически не снижалась, в худшее время падение не превышало 10 %, а причиной были не техническое состояние или кризис – просто на газ не было спроса.

-- Очень сложно будет освободиться от зависимости в российском газе Восточной Европе, -- считает Леонид Григорьев, -- Болгария и Сербия мерзли потому, что он туда поставляется только через Украину и Турцию. Можно построить терминалы по разгрузке сжиженного газа, но это будет стоить несколько миллиардов долларов, да и возить его, к примеру, в Польшу придется из Катара. Специфика газовых контрактов в том, что самый маленький из них равен самому большому в нефти – редко что стоит здесь меньше 3 млрд $. К тому же, добывается только «проданный» газ: масштабы капиталовложений настолько велики, что никто не будет их делать не зная, сколько за это можно получить.

В связи с этим эксперт критически оценивает возможности альтернативных газовых маршрутов в Европу. И самой сложной можно считать ситуацию вокруг газопровода «Северный поток» – балтийские страны под разными предлогами тормозят согласование проекта. Конечно, помимо заботы о сохранении экологии здесь присутствуют корыстные и политические интересы. Слабым утешением может служить то, что при строительстве газопровода в Англию Норвегия тоже предпочла прокладывать его вдали от чьих бы то ни было территориальных вод. Однако и у альтернативного российскому маршруту проекта «Набукко» имеются свои, и достаточно «сильные» слабые стороны.

– Название этого газопровода происходит из визита турецкой делегации в Вену, где их сводили на одноименную оперу Верди, -- шутит Леонид Григорьев, -- по логике «Северный поток» стоит назвать «Садко», а «Ямал – Европа» -- «Жизнь за царя». Что касается самого проекта, то он не имеет даже технического задания и представляет из себя линию на карте. Использовать для его загрузки иранский газ не разрешат американцы, протянуть его через Каспий для транспортировки туркменского и казахского газа тоже нельзя – категорически против Иран. Для «Набукко» нет ни денег, ни газа, то есть коммерчески это несостоятельный проект. Его реализация отложится на неопределенное время, если наши построят «Южный поток».

Надежды диктовать свою волю потребителям с помощью газовой ОПЕК эксперт так же считает невозможной. Не существует единого газового рынка, подобного рынку нефти или автомобилей. Он разделен на североамериканский, основным потребителем которого является США, рынок Тихого и Индийского океана, где используется в основном сжиженный газ и европейский. Между этими сегментами практически не существует корректировки газовой цены, а поставки газа в Европе к тому же основываются на долгосрочных контрактах. И все поставщики, включая Россию, Алжир и Норвегию хотят их продлять потому, что в газовой промышленности невозможно работать, не имея перспективы на 20 лет. Следовательно, конкуренция не позволит использовать свои монопольные преимущества.

Краткие итоги

-- Наша страна, располагая 2,3 % мирового населения, производит больше 10 % первичной энергии, -- резюмирует Леонид Григорьев, -- это понятие объединяет собой все виды энергоресусов, в том числе уголь, кизяк, газ... Без нашей энергии мир просто может жить, но по ее периметру расположены страны, для политиков которых привычной тактикой стало противостоянии России. Они самоидентифицируются на вражде и используют данные им историей и географией преимущества. Газпром мечтал бы перейти на принцип «netback», когда определенный объем газа дает одинаковый доход вне зависимости от региона продажи, отличается лишь цена его доставки в зависимости от расстояния. Это работает по всей Европе, с присущим ей ценообразованием, кроме республик бывшего Союза.

Добавим от себя: насколько нам удалось понять из хитросплетений газовых «правд» наша страна, как экспортер газа в течение достаточно долгого времени будет вынуждена использовать уже имеющуюся сеть транспортировки газа. Следовательно, ей придется еще не раз договариваться с нашими не слишком благожелательными соседями. Хочется надеяться, что эти переговоры не будут откладываться до зимы, ведь за недопоставки газа европейцам и даже за испорченный имидж Газпрома в конечном итоге платят российские потребители.

  

Аркадий КУЗНЕЦОВ, г. Тюмень, журнал "Сибирское богатство", № 4.