Калининградская область вошла в число регионов с наиболее значительным ростом безработицы. Об этом сообщает сайт Калининград.Ru и сетевая газета «Взгляд», ссылаясь на главу Минздравсоцразвития Татьяну Голикову. В черном списке министра также Челябинская, Нижегородская, Тверская, Свердловская, Вологодская и Владимирская области. Как обстоят дела в Балтийске, узнавал корреспондент «ВБ».

В центре занятости населения Балтийского городского округа в прошлую пятницу было мало посетителей. Последний день месяца, объяснили отсутствие очереди работники. Обычно народу много. Постояв в коридоре, я разговорилась с теми, кто сейчас занят поисками заработка.

53-летняя Ольга, без специального образования, когда-то была продавцом. Потом устроилась на калининградское предприятие по сборке телевизоров. С начала года производство свернулось. «Это с ума можно сойти - каждый день без работы! – говорит она. - Хорошо еще, что сожитель содержит, да сын деньги присылает. Пока на жизнь хватает, за квартиру аккуратно плачу. Устроилась бы куда угодно».

Леонид, 36 лет, всю жизнь трудился водителем. Три месяца назад его автобус по техсостоянию списали. Отец двоих детей остался не у дел. «Живем на зарплату жены в 10 тысяч. Но так дальше невозможно – я уже сейчас должен за квартиру 20 тысяч», - выдавливает из себя Леонид. Очевидно, он в тяжелой депрессии. И все-таки не теряет надежду найти подходящую работу с зарплатой около 20 тысяч рублей. Меньше нельзя – нужно оплачивать съемное жилье.

Алексей, 26 лет, менеджер по работе с клиентами в коммерческом банке. Два месяца назад отпраздновал с друзьями радостное событие – рождение первенца. На днях уволили «по соглашению сторон». Разослал свое резюме по интернету, ищет работу торгового представителя или менеджера с заработком больше 15 тысяч.

Безработных прибавилось

«Если 1 декабря у нас состояло на учете 119 человек, то показатель на 24 февраля – уже 368, - рассказывает руководитель центра занятости в Балтийске Татьяна ДОВЫДЕНКО. – Основная масса людей пришла в декабре, когда остановились сборочные производства в Калининграде. Сегодня больших очередей нет, поток немного схлынул. В основном высвобождаются работники коммерческих структур. В апреле мы ожидаем вторую волну безработицы - за счет плановых сокращений в организациях министерства обороны».

Судя по мониторингу, проведенному в Калининградской области, в Балтийском городском округе (c населением 36 тыс.) безработных меньше, чем в большинстве городов. Например, в Гусеве (население около 28 тыс.) в службе занятости зарегистрировано 955 человек, почти в три раза больше. Только в Зеленоградске, Полесске и Багратионовске примерно такое же количество зарегистрированных безработных, как у нас.

Вакансий меньше

Балтийский центр занятости сегодня предлагает около 90 вакансий. Еще в конце осени было в 6 раз больше. «Раньше работодатели нам звонили, когда им нужен работник, а сейчас - чтобы снять вакансии, - говорит Татьяна Довыденко. – Правда, все равно поступают запросы, например, из муниципальных предприятий, сферы образования. Но, несмотря на трудности, люди трудоустраиваются. Стали разбираться даже такие вакансии, на которые до этого вообще никто не соглашался».

Сегодня требуются воспитатели детских садов, грузчики, инженеры, бухгалтеры, водители, медсестры, официанты... Но преобладают по-прежнему рабочие специальности. Еще один вариант трудоустройства - общественные работы. В них заинтересованы и работодатели – ведь оплата труда идет из федерального, областного и муниципального бюджетов.

Между тем, на фоне экономического спада в обществе растут тревожные настроения. Люди не уверены, будут ли они работать завтра?

Нестандартная Россия

«Похоже, что сценарий 90-х годов разыгрывается по второму разу», - считает Ростислав КАПЕЛЮШНИКОВ, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений. Выступая на семинаре Клуба региональной журналистики, он отметил специфику модели российского рынка труда.

Парадоксы появились в 1990-ые годы. Тогда, перед стартом реформ, были ожидания катастрофы на российском рынке труда. Эксперты предсказывали безработицу в 20 или 25%, а некоторые - даже и 50%. Но этого не случилось. «Российский рынок труда обманул ожидания всех экспертов и стал развиваться по совсем другой, неожиданной траектории, - рассказал Ростислав Капелюшников. - Приспособление пошло не по количественному, а по ценовому пути. Вместо того, чтобы сокращать занятость, российские предприятия стали снижать заработок своим служащим».

За все время кризиса 1990-х ВВП в России сократился примерно на 40%, а занятость только на 15%. Выпуск падал, а люди оставались на рабочих местах трудиться. В развитых и в переходных странах все происходит иначе. Там первой реагирует занятость, а заработная плата остается стабильной. И только когда образуется большой пул безработных, который начинает давить на заработную плату, она начинает снижаться.

В этом, по мнению Капелюшникова, главное отличие в поведении российского рынка труда. Можно предположить, что занятость оставалась стабильной просто потому, что предприятия не выгоняли работников, а люди держались за свои места, какими бы они ни были. Но оказывается, что это не так. На российском рынке труда даже в период кризиса огромное количество людей увольнялось и вновь устраивалось. Как минимум треть российской рабочей силы перебегала с места на место. По показателям оборота рабочей силы российский рынок труда опережает все рынки других стран. Занятость стабильная, а люди находятся в броуновском движении, даже в условиях кризиса, что просто необъяснимо. А когда наступил экономический подъем, эти показатели найма и выбытия даже выросли.

Плюсы и минусы

Получается, что главный фактор, который всегда позволял обеспечить стабильность занятости, - гибкая заработная плата. Ростислав Капелюшников видит свои плюсы и свои минусы у такой специфической модели труда. Главный плюс в том, что подобная модель является хорошим амортизатором, буфером. Она поглощает сверхмощные шоки, не вызывая социального взрыва, гасит возможность бурных социальных протестов.

Что отрицательного? Подобная модель замедляет реструктуризацию занятости, она помогает неэффективным предприятиям долго удерживаться на плаву и, стало быть, неэффективно использовать рабочую силу. Она тормозит рост производительности труда, не создает новых эффективных рабочих мест и так далее.

Сегодня, адаптируясь к кризису, предприятия опять вспомнили о таких механизмах, как вынужденные отпуска и задержка заработной платы. А между тем, по мнению Ростислава Исааковича, никаких симптомов о приближении катастрофы на рынке труда нет. Конечно, не исключено, что в отдельных регионах ситуация может достигать критической точки.

Отличие нынешнего кризиса в том, что он протекает в условиях относительно низкой инфляции, тогда как все 90-ые годы она могла достигать нескольких сотен процентов. Одно дело, когда цены растут на 10-15% каждый месяц. И другое дело, когда они растут на 20% в течение года. Возможности для сокращения заработной платы за счет ее инфляционного обесценивания значительно сокращаются. Этот путь снижения цены труда оказывается заблокирован в условиях нынешнего кризиса. Важно также и то, что происходит ужесточение контроля над соблюдением трудового законодательства. Чем сильнее давят на предприятия, чтобы они своевременно выплачивали заработную плату, тем больше предприятия начинают увольнять работников, потому что прежние механизмы оказываются закрыты.

Стать бедным или безработным?

«Но я не готов сейчас признать, что приходит конец российской модели рынка труда, – сказал Ростислав Капелюшников. - Есть обходные пути, которые будут толкать к тому, чтобы модель сохранилась. В России работодатели намного сильнее работников. И в случае необходимости предприятии могут идти на сокращение ставки заработной платы. Для зарубежных стран это просто немыслимая вещь!

Что же касается присутствующего сегодня страха безработицы, то это своего рода «самонесбывающийся прогноз». Чем сильнее запугано общество страхом безработицы, тем меньше она будет. Потому что под действием этого страха люди начинают снижать свои требования к заработной плате. Они могут соглашаться на ухудшение условий труда. Для меня очевидно, что эксперты, которые вбрасывают в публичное пространство прогнозы 10-15% безработицы, просто занимаются тем, что эксплуатируют страхи общества. Рост до 15% и выше – такого не было даже в условиях кризиса 90-х годов.

Пока модель российского рынка труда готова реагировать на кризис так же, как она делала это раньше. Вопрос в том, как быстро работники будут снижать свои претензии к рабочим местам, свои запросы. Если это начнет происходить, высокой безработицы в России не будет».

  

Светлана БОЛОТСКАЯ, г. Балтийск. Газета «Вестник Балтийска» №10 5 марта 2009 г