АЛЕКСАШЕНКО Сергей Владимирович, экономист, Директор по макроэкономическим исследованиям ГУ-ВШЭ

Кризис закончился.

Кризис — это момент, когда у вас сломалась одна тенденция, а другая еще не сформировалась. К концу прошлого года основные черты новой тенденции четко проявились. Российская экономика впервые в своей истории оказалась в состоянии рецессии, то есть спада. И никто не может предсказать, какой будет глубина этой рецессии.

***

Вообще, если вспомнить, что говорилось многими экспертами, правительственными чиновниками год-полтора назад, то, по их словам, наша экономика вообще уже не зависит от нефти и растет, опираясь на внутренний спрос. И вот сегодня мы воочию можем наблюдать, насколько велика зависимость российской экономики от экспортного сырья.

К середине 2008 года, когда цены на нефть достигли своего максимального уровня, примерно 93% российского экспорта составляли – нефть, газ, металлы, древесина и первичная химия, лесоматериалы. Все остальное – вооружение, трактора, КАМАЗы, «Жигули», зерно – всего 7%. Россия заняла очень невыгодное место в технологической цепочке мировой экономики – в самом ее начале (сырьевое). Когда же цены на сырье упали, выяснилось, что экспорт к концу прошлого года сократился на треть. Промышленное производство упало на 10%, железнодорожные грузовые перевозки — на 30%. Производство и потребление электроэнергии снизилось на 9%.

Такое «падающее» состояние экономики у нас будет наблюдаться длительное время. Его можно называть депрессией, его можно называть рецессией, но это и есть та новая тенденция, в которую мы попали. Внезапного «перелома» ожидать не следует. Не сотворят чудес ни Путин, ни Медведев, ни Обама, ни Вэнь Дзябао… Системные проблемы есть и в российской, и в китайской, и в американской экономике. И решать их будут долго, медленно, последовательно. По многим пунктам даже сегодня непонятны пути их решения.

***

На протяжении последних лет Центральный банк активно покупал валюту на рынке, соответственно, наращивал свои валютные резервы. Теперь он с гораздо большей скоростью эти резервы тратит. Самое печальное состоит в том, что ему предстоит тратить их и дальше. У Центрального банка сейчас очень непростая задача, а хорошего решения не существует, потому что платежный баланс России на 2009 год выглядит удручающе. Российские банки и компании в 2009 году должны погасить примерно 130-150 млрд. долл. Понятно, что очень маленькую часть, возможно, удастся рефинансировать. Тем не менее, будем считать, что 130 млрд. долл. должны из России уйти. Кроме того, на тот оставшийся долг, который составляет около 500 млрд. долл. по состоянию на начало года, нужно платить проценты. Будем считать, что 6-7% платится. Значит, еще где-то 35-40 млрд. долл. уйдет на обслуживание долга. Дальше – традиционно отрицательное сальдо по услугам (туристические поездки и пр.) Минус зарплата, которую россияне получают за границей, и иностранцы в России. Вот эти три позиции – проценты, зарплата и услуги – не в пользу России.

Понятно, что когда каждую неделю сообщается информация, что Центральный банк теряет валютные резервы, все понимают, что надо срочно покупать, потому что скоро не хватит.

Что может сделать Центральный банк и правительство в этой ситуации? Единственная позиция, на которую можно серьезно повлиять, это импорт. Его можно уменьшить тремя способами. Первый – ввести административное ограничение: запрет на ввоз импортных товаров. Данный путь неприемлем. Второй – повышение импортных пошлин (что и сделали с автомобилями). Проблема состоит в том, что в ноябре наш президент участвовал во встрече «двадцатки» в Вашингтоне и подписал декларацию против движения в сторону протекционизма: нельзя ставить барьеры на пути международной торговли, кризис-то глобальный. Если каждая страна сейчас будет огораживать свои границы и пытаться спасать только свою собственную экономику, от этого всем будет только хуже. Остается девальвация. Сделать импорт дороже путем ослабления рубля.

Импорт в Российской Федерации в прошлом году составил 292 млрд. долл. То есть, чтобы компенсировать те самые 150 млрд., импорт нужно сократить вдвое. В российской истории был такой период в 1998 году, тогда импорт упал вдвое. Но в 1998 году рубль девальвировался в 3 раза. И если опираться только на девальвацию, то она будет очень сильной.

Центральный банк сегодня находится в «подвешенном» состоянии. Девальвировать сильно нельзя. Потерять все валютные резервы нельзя. Можно не давать деньги банкам, чтобы они не покупали валюту, но тогда банки будут кричать, что они не могут проводить платежи в экономику. Поэтому мы продолжаем наблюдать ситуацию, когда Центральный банк методично теряет резервы.

Кому может принести выгоду девальвация рубля?

Тем, у кого есть устойчивые доходы в валюте. И, как ни странно, примерно 20% российского населения получают зарплату в иностранной валюте. Эти люди, безусловно, выиграют. Выиграют люди, которые давали в долг в валюте. Не брали, а давали.

Потенциально девальвация должна дать лучшие условия тем, кто производить товары, конкурирующие с импортом. Условно говоря, девальвация рубля выгодна тому же АвтоВАЗу, потому что его издержки в рублях, а цены ориентируются на рынок. У него долларовые цены при продаже и рублевые издержки.

После кризиса 1998 года возникло огромное количество предприятий, которые ориентированы в первую очередь на предоставление услуг и производство товаров для населения. Это бизнес, который ставится на поток очень быстро. Эти люди будут выигрывать.

Проигрывать будут те, у кого валютные кредиты.

***

Государство потратит большие деньги на то, чтобы спасать «капитанов» российской экономики. То есть, людей, которые предполагали, что рост экономики будет вечным, набирали неподъемные кредиты и приобрели новые бизнесы. Отдать деньги олигархам просто в качестве подарка было бы неправильно. Государство должно что-то получить взамен. Сейчас конструкция построена таким образом, что, выдавая кредиты через Внешэкономбанк, государство берет в залог крупные пакеты акций, которые зачастую стоят дешевле, чем кредит, который государство дает. Но кредит дается до конца года.

И олигархи уже готовы договариваться между собой. Пришлось забыть об амбициях единоличного контроля над бизнесом. Они уже согласны втроем, вчетвером иметь контрольный пакет, только чтобы не потерять бизнес. При этом они понимают, что государству в такой конструкции достанется 25-30%. То есть придумали схему, чтобы и долги с них списали, и чтобы собственность не потерять.

Процесс смены собственности будет идти достаточно интенсивно, уже происходит реструктуризация собственности. А дальше увидим. Безусловно, российский ландшафт сильно поменяется.

***

Нам постоянно говорят, что кризис – это не только проблемы, это еще и шанс. Обновление. Возможность изменить правила игры в лучшую сторону.

В этой связи вспоминается выступление Владимира Владимировича Путина в Давосе. Он сказал замечательную фразу, что нужно уменьшать государственное вмешательство в экономику, и вообще развивать рыночные институты, особенно институт развития конкуренции. Важнейшим рыночным институтом рыночным, а в условиях кризиса особенно, является институт возврата долга. Экономика не может существовать, если у вас нет гарантий получить свой долг обратно. В российской экономике кредитор реально беззащитен. У заемщика есть огромное количество возможностей, начиная от официально-юридических, кончая «телефонным правом», взятками, судами решать вопросы таким образом, что вы можете свои активы спасти, а кредиторам не достанется ничего.

Поэтому если Владимир Владимирович сказал правду, что наше правительство будет работать над созданием институтов, тогда все прекрасно. Однако в конце его же выступления была фраза, которой не было в письменном тексте речи: «Вот здесь сидят - он показал глазами – представители российского бизнеса, которым мы будем помогать. Будем давать деньги, в том числе на расплату по долгам. И они знают, что речь идет о нескольких миллиардах долларов».

Ну, и где здесь развитие честной конкуренции? Нельзя сделать и то, и другое. Придется выбирать. Однако что-то все-таки мешает поверить в справедливость его первого утверждения.

Государственные решения по преодолению кризиса:

Удачные:

1. То, что сделало агентство по страхованию вкладов Центрального банка – санация 10-15 банков, для которых падение котировок ценных бумаг оказалось критическим. Они были в плохом состоянии задолго до этого, но как-то выживали. Когда в середине сентября обвалились котировки на рынках, стало понятно, что эти банки – банкроты. Банкротство 10-15 банков, входящих в первую сотню, не привело к системным последствиям.

2. Решение Центрального банка в конце 2008 - начале 2009 г. с курсом рубля. Плавная девальвация – это правильно. Все, у кого есть голова на плечах, приняли соответствующее решение.

Неудачные:

1. Господдержка предприятий в размере 20% ВВП. Это спровоцировало существенный удар по валютному рынку.

2. Предоставление помощи олигархам для спасения собственности. Государство может и должно в такой ситуации помогать предприятиям, которые заимствовали деньги на развитие бизнеса, на покупку иностранных активов. Но помогать конкретным физическим лицам сохранять их собственность — это ошибка.3

3. Повышение импортной пошлины на автомобили. Во-первых, оно было принято в тот момент, когда стало понятно, что рубль будет девальвироваться. Понятно, что, ослабляя рубль, совсем не обязательно повышать импортную пошлину. Делать надо либо то, либо другое. Власть неоправданно спокойно отнеслась к тому, что для большого количества людей на Дальнем Востоке этот бизнес является источником заработка.

Вместе с тем, С. Алексашенко готов разделить позицию правительства в том, что неправильно импортировать старые автомобили в Россию: «У меня нет хорошего отношения к российским автомобилям. Я от них отказался достаточно давно. В то же время я понимаю, что машины, которые старше 7 лет, с экологической точки зрения вредны. В решении этой проблемы я бы пошел поэтапно. Не думаю, что нужно повышать импортные пошлины на машины моложе 3 лет. Трехлетняя иномарка, ездившая в Европе или Америке, она точно по экологическим параметрам лучше, чем наши «Жигули» или КАМАЗы. Что же касается машин старше, я бы повышал пошлины постепенно. В этом году поднимаем пошлины на автомобили старше 8 лет, через год – старше 7 лет, через год – старше 6 лет и так далее. Надо показать людям, что это системная политика, а не просто поддержка не выдерживающего конкуренции российского автопрома.

  

Регина КРАШЕНИННИКОВА, г. Магнитогорск. Журнал «М'Артель», март 2009 г.