Единый государственный экзамен в этом году впервые сдавался не как эксперимент, а в штатном режиме. Его итоги, как и результаты поступления в высшие учебные страны вызвали множество вопросов и нареканий. Мнения в обществе разделились -- от полного неприятия этой формы тестирования знаний до призывов ее повсеместного и скорейшего внедрения. Разобраться в тонкостях вопроса попыталась Ирина Абанкина -- эксперт экономической комиссии Европы ООН, заместитель директора Института развития образования Высшей школы экономики, кандидат экономических наук. Видеоконференция с ней была организована Клубом региональной журналистики.

-- Ирина Всеволодовна, в этом году принято задавать вопросы связанные с экономическим кризисом -- внес лион что-то положительное в систему нашего образования? -- В отличие от других сфер, образование от этой экономической стихии не так пострадало, напротив, вузы были вынуждены бороться за абитуриентов. Бюджетные места, как известно, более привлекательны, но выбор у абитуриентов не очень большой. Именно поэтому те вузы, которые имеют репутацию, связи с работодателями, после окончания которых можно найти нормальную работу, сумели не только набрать студентов на бюджетные места, но и сохранить почти в полном объеме прием на платное отделение. Те же вузы, которые просто выдавали дипломы, естественно, многое потеряли. В отношении школы кризис сказался в меньшей степени, потому что государство взяло на себя социальные обязательства. -- Скажите, не слишком ли дорого (в прямом и переносном смысле) обходятся опыты с ЕГЭ? -- Этот проект не так уж дорого стоит. С 2002 года на ЕГЭ был выделен всего миллиард рублей, в сравнении с общим бюджетом программы развития образования, который составляет триллион рублей, это немного. В любой стране на систему независимой оценки выделяются средства, а без наличия такой системы страна будет отставать в развитии. -- Несколько лет назад в Тюмени обсуждалась идея объединения нескольких крупных вузов в один, которая вызвала резкое недовольство одной из сторон процесса... -- Такая идея не нова для образовательного сообщества. Представьте, что европейские страны, типа Франции или Германии, с населением 50–70 миллионов человек имеют всего около 70–80 вузов и если в городе есть университет, то, как правило, один. У нас только в Москве 215 вузов, это уникальная ситуация. Сегодня вопрос об укрупнении вузов актуален, ведь их количество не тождественно качеству образования. Особое внимание уделяется техническим учебным заведениям, поскольку есть желание сделать их центрами научно-технических разработок, а не только трансляции знаний. Перспективным в условиях кризиса видится закон о создании при вузах инновационных центров, в которых преподаватели и студенты могли бы заниматься внедрением собственных разработок. Однако административное укрупнение должно идти только вслед за налаженными связями, ведь если у вузов нет ничего общего, кроме управления, ничего хорошего это не принесет. -- Преподаватели средних школ интересуются, насколько правомерно проводить дополнительные испытания для студентов? -- Единый государственный экзамен на то и единый, чтобы сдавать его всего один раз. Право вводить дополнительные испытания в России имеют всего 24 вуза, те которые можно назвать «элитными» и которые традиционно отличались высокими требованиями к своим студентам. Это всего 0, 02 процента от всех вузов России. Причем, эти немногие вузы получили право на дополнительные испытания только по тем специальностям и факультетам, которые нуждаются в студентах наиболее подготовленных, творческих и талантливых. Например, это мехмат МГУ, куда ребята будут поступать по результатам ЕГЭ и олимпиад. Что же касается перепроверок итогов ЕГЭ, то они возможны только тогда, когда были зафиксированы нарушения процедуры сдачи экзамена. К сожалению, общество столкнулось с тем, что нарушений было немало и они проходили на глазах ребят, родителей. Думаю, здесь есть недоработка со стороны гражданского общества и очень расстроена тем, что учителя помогали ребятам нечестными способами. Нужно подумать о нравственных составляющих своего поведения, быть более честными и по отношению к ребятам, которых они учили, и по отношению к самим себе. Протест против независимой оценки, который мы видим отчасти и является проверкой на честность. Мне кажется, мы как общество не выдержали эту проверку, потому что из регионов то и дело слышны жалобы на коррупцию, на нарушения. -- Сейчас выпускники школ подают результаты ЕГЭ в несколько вузов сразу в надежде, что куда-нибудь пройдут по баллам. Звучат предложения ограничить их число, но при этом сократится возможность выбора для ребенка? -- Такое ограничение мне кажется разумным. Сейчас, когда школьники рассылают документы в десятки университетов, они не выбирают профессию, а ищут место, где можно «пристроиться». Такое положение вещей ничего хорошего системе образования не несет. Ограничение числа заявлений заставит абитуриентов делать выбор будущей профессии более осознанно. Кстати, в США, где тоже существует система единого тестирования, когда подача каждого заявления кроме первого платная -- это тоже способ задуматься о том, куда поступать. -- Большую тревогу у родителей и педагогов вызывает содержание заданий ЕГЭ. Например, сейчас планируется исключить часть «А» из заданий по математике, что автоматически усложняет экзамен и более жестко отсеивает ребят со средней подготовкой... -- Окончательное решение по исключению данной группы вопросов ещё не принято. Уже год идет работа над совершенствованием контрольно-измерительных материалов для экзамена по математике. Группы ведущих математиков формируют, обсуждают, апробируют новые вопросы. Такая же работа ведется и в отношении литературы, где при помощи тестов вряд ли можно узнать знания ребенка. Результат будет зависеть от решения профессионального сообщества, в том числе от активности самих преподавателей, которые могут присылать свои предложения по содержанию экзаменов. -- В России продолжается демографический спад, нужно ли в этом случае говорить о сокращении числа вузов, чтобы сохранить качество образования? -- Высшие учебные заведения России еще, как минимум, до 2012 года будут ощущать демографический спад, который начался с 2007 года. В связи с уменьшением количества студентов Министерство образования начало постепенную реструктуризацию системы профессионального обучения. Сокращение бюджетных мест составляет примерно 7–8 процентов в год, что примерно в два раза ниже ежегодного снижения количество выпускников (15–16 процентов). Получается, что сейчас у большего числа абитуриентов есть шанс поступить на бесплатное обучение, чем несколько лет назад. Кроме того, сокращение бюджетных мест идет неравномерно: на не востребованные специальности места сокращаются, а по востребованным, наоборот, увеличиваются. По закону в вузах каждого региона должно быть не менее 170 бюджетных мест на 10 тысяч населения. По факту этот показатель значительно превышен и составляет более 220 на 10 тысяч. В этом году, в условиях кризиса, наоборот, на 1,5 процента, а в некоторых вузах -- до 1, 8 процента, увеличено количество бюджетных мест. Увеличены также места в магистратуре, аспирантуре, почти не сокращены места в бакалавриате, хотя самих учащихся стало меньше. Надеюсь и уверена в том, что распределение бюджетных мест со временем будет происходить по вузам в зависимости от качественных показателей учебного заведения. -- Сейчас много говорят о том, что деньги в образование должны идти за учеником? -- Введение системы бюджетирования вузов, аналогично школам и дошкольным учреждениям -- правильный и эффективный метод повышения качества подготовки специалистов. Например, в Тюменской области есть успешный опыт бюджетирования в школьном и дошкольном образовании, когда дополнительная финансовая помощь оказывается учебным заведениям, оказывающим качественные услуги. Если финансировать вузы по такому же принципу, у них появится возможность проводить переоборудование, внедрять новые технологиии, приобретать высокотехнологичное оборудование. В условиях кризиса, когда на увеличение финансирования в образовании особо рассчитывать не приходится, разумно поддерживать вузы из федерального бюджета в зависимости от того, какого качества специалистов они выпускают. Нужно деньги «привязать» к студентам и помогать тем учебным заведениям, у которых разработаны современные программы, ведутся научные разработки, есть соответствующая материальная база, профессорский состав. Важно и насколько востребованы выпускники на рынке труда. В то же время, нужно в школах внедрять различные технологии преподавания естественно-научных предметов для ребят которые выбрали технические специальности, чтобы молодежь, выбирающая инженерные вузы, делала свой выбор осознанно. Преподаватели бьют тревогу, ведь уровень знаний по точным предметам за последние годы существенно стал слабее. Только 15 процентов выпускников в этом году сдавали ЕГЭ по физике, а информатику выбрали и того меньше, да и сдали намного хуже. Вероятно, этот экзамен большинство выбирало по остаточному принципу. Я знаю случаи когда в крупных городах технические вузы не набирая студентов даже на бюджетные места, брали их по результатам двух экзаменов, а вместо физики засчитывали результаты обществознания. Это прямое нарушение правил. -- Следовательно, можно надеяться, что спрос на инженеров и технологов со временем возрастет? -- С обучением инженеров все обстоит гораздо сложнее. Сколько бы не говорили о перепроизводстве юристов и экономистов, но этот год опять показал, что они лучше устраиваются на рынке труда, чем «технари». И при выборе второго высшего образования, большинство осваивают аудит, бухучет, государственное управление. Поэтому в инженерном образовании нужная целая программа действий с внедрением многоуровневого обучения: от начального профобразования до магистратуры с последующим повышением квалификации инженеров каждые 5–7 лет трудовой деятельности. -- Так все-таки есть ли будуще у ЕГЭ? -- Считаю, что да! Вспомним, что Тюменская область начинала эксперимент по ЕГЭ с очень низких показателей, а сейчас это регион-лидер. Я верю в возможность последовательного совершенствования этой системы.

  

Аркадий КУЗНЕЦОВ, г. Тюмень. Газета «Тюменская область сегодня», 8 октября 2009 года