Советский Союз, по мнению Президента России Дмитрия Медведева, рухнул потому, что не выдержал конкуренции с постиндустриальными странами. Держава, некогда лидировавшая в создании космических, ракетных, ядерных технологий, так и осталась индустриальным сырьевым гигантом.

Конкуренция в деле сохранения и модернизации государства играет не последнюю роль. Именно поэтому в структуре Министерства экономического развития РФ действует целый департамент по развитию конкуренции и анализу конъюнктуры рынка. Год назад его возглавил Александр Пироженко, в недавнем прошлом начальник управления Федеральной антимонопольной службы. В ходе очередной видеоконференции, организованной клубом региональной журналистики, чиновник ответил на вопросы тюменских журналистов.

— Александр, каким образом министерство планирует содействовать развитию конкуренции в стране? Ведь отрегулировать ее может только сам рынок, а никак не государство?

— Действительно, только рыночная экономика может отрегулировать и создать условия для конкуренции. Государство может способствовать ее развитию, защитив рыночную среду от самого себя, от влияния чиновников, в поведении которых очень часто превалируют коррупционные мотивы. Необходимы четкие правила игры, не допускающие необоснованного вмешательства чиновников или органов власти в бизнес. И второй блок — то, что государство может сделать для развития конкуренции. Доступность инфраструктуры, в том числе естественных монополий, открытость информации — каким образом зарегистрировать бизнес, получить лицензии, в какие структуры обратиться за помощью — могут способствовать приходу на рынки новых участников.

— Основные меры в борьбе за конкуренцию принимают на федеральном или региональном уровне?

— Каждый из уровней власти должен отвечать за соответствующий уровень рынка. Если мы говорим об оптовом рынке нефтепродуктов, то это задача по развитию конкуренции федерального центра. Розничный рынок нефтепродуктов — ответственность в большей степени региональных властей. Есть рынки муниципальные, та же розничная торговля. Все зависит от конкретных рынков и конкретных проблем. Какие-то барьеры содержатся в федеральном законодательстве, какие-то — на уровне субъектов и муниципалитетов. Каждый должен заниматься своим делом. Мы отобрали 19 рынков, работаем с экспертами, выявляем проблемы, мешающие развитию конкуренции: барьеры, инфраструктура. Предлагаем специальные меры.

Наш департамент отвечает за реализацию программы по развитию конкуренции в Российской Федерации. Такую программу, разработанную нами в 2008-м, правительство приняло в мае 2009-го. Аналогичные программы должны разработать в каждом из 83 регионов. Мы отвечаем за координацию этой работы. Когда мэр, например, владеет сетью магазинов, то стороннему инвестору очень сложно прийти в город. Чиновники, имеющие свой бизнес в регионах, сильно мешают развитию конкуренции. И здесь Федеральная антимонопольная служба должна занимать жесткую позицию.

— Имеет ли антимонопольная служба реальные рычаги, чтобы урезонить чиновников и монополистов? Штрафами и предписаниями их надолго не испугаешь. Значит законодательство, защищающее конкуренцию, еще не совершенно и требует серьезной доработки.

— А что вы понимаете под термином «урезонить монополистов»? Буквально полгода назад мы ввели административную ответственность за антиконкурентные действия. Вплоть до дисквалификации чиновника, уличенного в такого рода действиях, на срок до трех лет. Если же ограничение конкуренции повлекло значимый ущерб, то предусмотрена уголовная ответственность — до шести лет лишения свободы. После принятия второго антимонопольного пакета законодательство у нас одно из самых жестких в мире по ограничению влияния монополистов на рынок. Мне кажется, наши коллеги на местах еще не осознали того, что такие нормы уже вступили в силу.

Однако нужно отдавать себе отчет: насколько эти меры способны решать проблемы, реально имеющиеся на рынках. Если пресловутые нефтяные компании каждый день штрафовать на миллиард, то у меня возникают большие сомнения, что цены изменятся. Ситуация может быть ровно наоборот, именно эти штрафы заложат потом в цену, а мы будем бодренько платить на бензоколонках. Я с вами соглашусь: законодательство несовершенно. Но не столько в контексте недостатка инструментов по влиянию на действия монопольных игроков, сколько по более точной формулировке состава правонарушений. Все обычно говорят о необходимости урезонить жадных нефтяников, но при этом никто не задумывается над тем, а что такое монопольно высокая цена. Считают, что антимонопольщики обладают неким сакральным знанием, какая должна быть цена.

— И все-таки: какая она, справедливая цена на нефтепродукты?

— Ни одна инстанция не назовет вам эту цифру. Справедливая цена определяется рынком. И негативное, одностороннее влияние компаний на рынок необходимо ограничивать, хотя полностью это сделать невозможно. В американском антимонопольном законодательстве, например, понятие монопольно высокой цены отсутствует вовсе. Наши коллеги из-за океана считают, что чем выше цена, правда, при отсутствии административных и прочих барьеров, тем более она стимулирует развитие конкуренции, привлекает новых игроков на рынок. У нас несколько другое видение проблемы. Нужно четко понимать, как антимонопольному органу, так и тем самым пресловутым монополистам, и нам с вами, что есть монопольно высокая цена. И мы пытаемся сейчас сформулировать это понятие в законодательстве.

Повторю: инструментов влияния у нас достаточно, но использовать их следует с особой осторожностью. Если антимонопольщик выявит признаки согласованных действий между двумя ларьками, которые продают сникерсы по похожим ценам, то в соответствии с действующим законодательством владельцев ларьков можно привлечь вплоть до уголовной ответственности. Мы считаем это явно неоправданными рисками. Ценовое регулирование в экономике противоречит логике развития конкуренции как таковой. Поэтому применять инструменты можно и нужно, но очень аккуратно, чтобы не повредить рынку и конкуренции на нем.

— Не является ли искусственным ограничением конкуренции поддержка «АвтоВАЗа»?

— Конечно, поддержка «АвтоВАЗа» в виде субсидий и повышения пошлин является мерой ограничения конкуренции — это факт. Но государство не только развивает конкуренцию, оно проводит промышленную политику в интересах отечественных производителей. В этом смысле промышленная политика может входить в противоречия с задачами развития конкуренции. При принятии таких решений необходимо осознанно делать выбор между приоритетами развития отдельных секторов с временным ограничением конкуренции и стратегической задачей развития конкуренции. Потому что только на конкурентном рынке появятся конкурентоспособные, эффективные, инновационные бизнесы.

— Но российские производители зачастую не в состоянии конкурировать с зарубежными.

— Бороться за то, чтобы россияне выбирали отечественную продукцию, наверное, не очень правильно. Нужно бороться, чтобы отечественные предприятия предлагали конкурентоспособную продукцию. Заградительные пошлины на ввоз иномарок приняты были не столько для того, чтобы заставить нас покупать «Жигули», сколько для поддержки проектов по развитию автопрома, в том числе иностранных инвесторов, пришедших в нашу страну. Если цинично говорить, то сделано это за счет отечественного потребителя. Точно так же мы поднимаем сейчас сельское хозяйство. И несмотря на кризис рост в производстве свинины, мяса птицы ощутим. Да, это не мера развития конкуренции, но это мера развития конкретных отраслей. Но в любом случае заставлять следует как можно меньше, а стимулировать — как можно больше.

— Вы говорите, что каждый регион должен разработать собственную программу развития конкуренции...

— Мы получили уже проекты таких программ от 56 регионов. Несмотря на свой объем, они далеки от совершенства. У нас чиновники умеют писать большие документы, но конкретных мер все-таки недостаточно. Мы просим регионы, чтобы работа над программами велась максимально открыто, создавались рабочие группы с участием бизнеса, журналистов. Иначе программа окажется очередным чиновничьим документом, который примут, спокойно о нем забудут и через какое-то время выкинут в урну. Программа должна решать реальные проблемы, ставя реалистичные задачи по улучшению конкурентной среды в регионе. А оптимизация функций органов исполнительной власти, выявление каких-то проблем, не очень понятных, постоянное проведение мониторинга, скорее, напоминает отписку, чем серьезную постановку проблемы и ее решение. Мы намерены вывесить в Интернете проекты всех региональных программ, надеемся получить критические комментарии и заинтересованные предложения по их совершенствованию. Только тогда они станут живым документом, с которым можно и нужно работать, а мы будем контролировать, насколько результативна работа. И информировать об этом правительство.

— Как смотрится среди всех регионов Тюменская область?

— Проект программы Тюменской области чуть более проработан, хотя тоже имеет достаточно много «мероприятий», вызывающих вопросы. Скажем, ставится замечательная задача «минимизации издержек бизнеса на предусмотренное законом взаимодействие с органами власти по вопросам создания предприятий, лицензирования, надзора, системы налогового администрирования», определен ответственный в лице управления лицензирования и регулирования потребительского рынка Тюменской области. Но что реально за этим стоит? Может, вам понятно? Я не понимаю. Или вот еще, случайно открываю страницу, — «минимизация издержек бизнеса на взаимодействие с субъектами естественных монополий». Каким образом? Каких издержек? Все это напоминает некие благие пожелания.

— Что же вы предлагаете?

— Что касается тюменской программы, то идеи в ней заложены хорошие, не хватает лишь конкретики. А вот ряд регионов предлагает установить для магазинов некий минимальный объем товаров местного производства. Такими мерами они фактически ограничивают свой рынок, делая его феодальным. В результате этих действий население данного региона получит дорогие и не такие качественные товары, как могли бы иметь в случае конкуренции. Про ограничение выбора я уже не говорю. Мы планируем провести в регионах серию семинаров. Конечно, у всех свои проблемы, свои приоритетные рынки. Но такая совместная работа поможет сделать программы более эффективными. После этого мы отберем несколько пилотных регионов, которым будем активно помогать в совершенствовании и реализации программ, тиражировании положительного опыта.

— Конкурентоспособность страны зависит преимущественно от самочувствия регионов. Между тем в кризис бюджеты многих регионов становятся строго социально ориентированными, в них минимум средств на развитие и стимулирование бизнеса. Этот фактор намного понизит конкуренто-способность России?

— На самом деле для развития конкуренции больших денег не надо. Необходимо устранить многочисленные барьеры практически на всех рынках, которые так или иначе регулирует государство. Развитие инфраструктуры — имею в виду дороги, электричество, тепло — да, достаточно дорогостоящая вещь. Но не меньший эффект может дать информационная поддержка ведения бизнеса, открытость, прозрачность при принятии решений. Здесь тоже денег, как таковых, не требуется. И когда регионы спрашивают нас, а дадим ли мы деньги, честно отвечаем: на разработку не дадим, исходите из собственных ресурсов — это ваша прямая обязанность развивать конкуренцию и делать экономику региона конкурентоспособной. Если нужны деньги на реализацию программы, скажите, на что конкретно. Ни один из 56 регионов не сказал, на что ему нужны деньги. Поэтому у нас ощущение, что кризис и переориентация бюджетных расходов на социальные нужны, как вы говорите, не повлияет на интенсивность нашей работы в развитии конкуренции.

  

Андрей Фатеев, г. Тюмень. Газета «Тюменские известия», № 221 (4963)11.12.2009 http://t-i.ru/article/13279/