Евгений Ясин, бывший министр экономики РФ, а ныне научный руководитель Высшей школы экономики, считает, что не стоит обольщаться по поводу близкого завершения кризиса. В ходе конференции, организованной Клубом региональной журналистики «Из первых уст», он ответил на вопросы корр. «К».

- Евгений Григорьевич, по вашему мнению, на какой стадии кризиса мы находимся в данный момент?

- Сейчас с уверенностью можно говорить только о том, что мы находимся на выходе из первой стадии кризиса. А вот сколько в итоге будет этих фаз и как они отразятся на экономике, мы сказать не можем. Причина в том, что кризис имеет глобальный и затяжной характер. Мы находимся в такой ситуации, когда наши дальнейшие шаги и наше положение будут во многом зависеть от того, как и какие изменения будут происходить на мировых рынках. А здесь что-то предсказывать очень тяжело.

Пока же можно говорить о том, что в целом по стране (а не на отдельно взятом предприятии) никакого катастрофического урона кризис не нанес. Сейчас идет некоторое улучшение ситуации. Однако у нас не должно быть никаких иллюзий по этому поводу.

- Осенью прошлого года вы говорили о том, что было бы глупо не воспользоваться кризисом и не модернизировать экономику, не надеясь, что нефть опять будет стоить 0. Воспользовались?

- Есть секторы экономики, на которые кризис повлиял положительно. Там смогли использовать открывающиеся возможности. Но подобных примеров мало. Так что в целом я делаю вывод, что мы ничего серьезно не изменили.

Уже сейчас говорится о том, что «у нас все нормализуется и мы вернемся к докризисным показателям»... Нет, не вернемся. Таких же темпов роста не будет, хотя бы потому, что в прошлом мы каждый год получали 2,2% прироста трудовых ресурсов. Сейчас этого ждать не приходится, поэтому надо работать над повышением производительности.

Известный американский ученый и бывший министр финансов Венесуэлы однажды спросил у меня, сколько новых продуктов в этом году Россия вывела на мировой рынок. Мне нечего было ответить. Сейчас много говорят о том, что должна происходить диверсификация экономики, что мы должны экспортировать большее разнообразие продуктов, а не только нефть, газ и металлы. А что мы можем делать, находясь на таком низком уровне международной конкурентоспособности? Очень мало.

Вопрос конкурентоспособности товаров, которые мы могли бы продавать, - это самая серьезная проблема на данный момент. Именно с этой точки зрения я подхожу к различным мегапроектам. Например, к строительству судоверфей во Владивостоке.

- Думаете, это бесперспективный проект?

- У меня есть большие сомнения на его счет. Судостроение — не та отрасль, на которой мы должны концентрироваться. Да, на Дальнем Востоке когда-то был целый ряд подобных предприятий. Но ведь сегодня больше 50% мирового судостроения сконцентрировано в двух странах — в Японии и Корее. Строя сейчас структуру российской экономики, нужно трезво оценивать, в чем мы можем конкурировать, а в чем — нет.

У нас сегодня нет шансов вывести наше судостроение на высокий уровень и поставлять на мировой рынок такую продукцию, которая, по крайней мере, потеснила бы корейцев и японцев. При этом, заметьте, Корея все же потеснила Японию на этом рынке, но только благодаря своей более дешевой рабочей силе. На нашей стороне такого козыря нет. Ко всему прочему конкурировать нам придется еще и с Китаем.

- Сейчас правительство взяло курс на снижение инфляции любой ценой. За счет чего еще, на ваш взгляд, можно было бы уменьшить ее уровень?

- После кризиса 1998 года произошло довольно резкое изменение соотношения между ценами на разные товары. Например, в течение определенного времени цены на энергию практически не менялись. У нас до сих пор цены на газ и другие энергоносители намного ниже, чем в тех странах, куда мы их поставляем. В итоге мы создаем для экономики неправильные ориентиры. А в условиях рыночной экономики — это проблема.

Пытаясь ликвидировать образовавшийся разрыв в стоимости энергии, у нас решили постепенно повышать на нее цены. Но в этот процесс вмешался нынешний кризис — наметился спад спроса в промышленности, повлекший за собой снижение цен по некоторым товарам производственного значения. Чтобы поддержать эту тенденцию снижения цен и справиться с инфляцией, доведя ее до 5% в год, я советовал тем, кто отвечает за принятие решений в области экономики, прекратить повышать стоимость энергии. Имея такую низкую инфляцию, мы могли бы предлагать своей промышленности более доступные процентные ставки по кредитам, обеспечить развитие ипотеки и т.д. То есть изменилась бы вся экономическая ситуация последних 10 лет, на протяжении которых инфляция ниже 12% не опускалась.

  

Евгения ДУБОВИК, г. Владивосток. Газета «Конкурент» № 6 (967) 23 февраля - 01 марта 2010 г