В 50-х годах минувшего столетия цивилизованная часть мирового сообщества пребывала в состоянии некой эйфории. Казалось, был найден рецепт приобщения к пулу развитых держав тех стран, которые, как тогда думали, в силу достаточно случайных причин оказались на обочине общемирового экономического процесса. Обнадеживающий пример дала Германия, в которой, благодаря американскому плану Маршалла, за каких-то 10-15 лет была построена эффективно работающая рыночная экономика и где царствовал демократический порядок.

Разочарование принесли "демократические эксперименты" в Латинской Америке. Аргентина, Венесуэла, Колумбия: прошел уже не один десяток лет с тех пор, как у власти здесь военных сменили гражданские правительства. Либеральные министры попытались модернизировать экономику, привив ей рыночные правила поведения. Вроде бы, были включены все атрибуты цивилизованного общества: рынок, демократия, гражданские свободы. Но времени прошло немало, а главная проблема - та проблема, которая, собственно и делала эти страны странами третьего мира - не только не была решена, но местами еще и усугубилась: большая часть населения этих стран по-прежнему живет в бедности.

Похожую ситуацию мы можем наблюдать сейчас и в России. Экономические и демократические реформы начались уже больше 10 лет назад. Но главное, что можно сказать про их результаты (по крайней мере, про те результаты, которые есть сейчас), формулируется уже устоявшимися терминами "управляемая демократия" и "олигархический капитализм". Значительная часть россиян живет за чертой бедности, большинство наших сограждан до сих пор не понимает реформы и не разделяет идеологию их проводников. Иными словами, наше общество пока гораздо больше похоже на колумбийское, чем, например, на немецкое.

Так почему же одни страны, вставая на путь либеральных преобразований, в течение считанных десятилетий достигают впечатляющих результатов, а другие так и остаются в пучине нищеты, коррупции и отсталости? Об обстоятельствах, способствующих прогрессу общества или препятствующих ему, говорил в своей недавней лекции на форуме Клуба региональной журналистики научный руководитель Высшей школы экономики, в прошлом министр экономики Евгения Ясин.

Ясин говорил о культуре. Не в узком ее смысле (литература или искусство), а о том, что называется культурой общества, цивилизации, о том, смысл чего заключают иногда в словах "менталитет", "ценности" и т.д. Для Ясина, как и для многих других современных ученых становится все более ясным, что культура общества имеет если не определяющее, то уж, по крайней мере, существенное значение для способности этого общества добиваться успеха на пути экономического прогресса.

Действительно, наиболее успешны в экономическом плане те нации, где влияние религии на культуру существенно ограничено. Это, прежде всего, протестантские страны (США, Англия, уже упомянутая Германия), а также те католические страны, в которых роль религиозных институтов невелика (например, Франция). А вот страны, где религиозность и привнесенные ей культурные ценности имеют серьезное значение, эти ценности очевидно встают на пути прогресса. Это и мусульманские государства Востока, и страны Латинской Америки (истово католические), и ортодоксально православные государства, к которым, с некоторыми оговорками можно отнести и Россию.

Как религия и связанная с нею система ценностей влияет на способности нации уверенно двигаться к процветанию? Вот лишь несколько примеров. Успеха достигают там, где думают о будущем, а не там, где ностальгируют по прошлому. Прогрессивные культуры нацелены в будущее, люди в них озабочены тем, как исправить нынешнее положение вещей, если в нем что-то не так. В статичных культурах люди боятся перемен и нередко выступают за возвращение назад, к прежним порядкам. Не нам ли знакома фраза типа "эх, как же хорошо было раньше, до чего нас довели эти реформы".

Другой пример - отношение к труду. В прогрессивных культурах упорный труд - это одна из главных предпосылок для достижения успеха, в статичных культурах к упорно работающему человеку относятся без уважения и даже без понимания, поскольку в таких культурах процветает так называемое "справедливое" распределение богатств, при котором сколько не трудись, получишь все равно одно и то же. Опять же, вспомним нашу всеобщую уравниловку. Еще один пример - значение личных способностей. В прогрессивных культурах - наличие и развитие способностей являются для человека наилучшим средством для достижения общественного успеха, в статичных культурах таким средством являются, прежде всего, личные связи. "Устроить по блату", "уладить по телефону" и тому подобные устоявшиеся выражения нам тоже хорошо знакомы.

По словам Евгения Ясина, успеха преобразования в России смогут достигнуть только в том случае, если удастся изменить менталитет россиян. Больше уважения к свободе, к собственности, к труду. Большая оценка индивидуальных способностей, желание постоянно изменять жизнь к лучшему. Вот что нужно современному российскому обществу.

Общество нуждается в скорейшем изменении ценностных установок, причем изменение это вряд ли может произойти само по себе. Здесь работает своего рода порочный круг, когда ценностная ориентация общества определяется его экономическим состоянием, а динамика экономического состояния - ценностной ориентацией. Нет уважения к собственности - нет эффективных собственников - нет экономического роста - и нет причин уважать собственность - такова печальная цепочка экономических и ценностных умонастроений в современной России.

Что делать? Становится понятным, что модернизация культуры может быть только навязана обществу. И в этой связи Евгений Ясин приводит пример Испании, где начавшиеся после смерти Франко либеральные реформы сопровождались значительными ценностными трансформациями, которые откровенно навязывались обществу либеральным правительством. Испанцы очень похожи на россиян, и эта похожесть во многом связана с тем влиянием, которое религия оказала на развитие наших стран. Истовый католицизм в Испании и ортодоксальное православие в России создало образы противящегося переменам, презирающего единоличные устремления и, к тому же, несколько ленного испанского кабальеро и русского мужика. Испанским реформаторам удалось сломать этот образ, российские реформаторы пренебрегли культурной составляющей реформ. В результате Испания после двух десятилетий преобразований добилась впечатляющих успехов, и если не догнала передовую Европу, то, во всяком случае, уже не может быть названа европейским загоном. Россия же до сих пор топчется на распутье, определяясь где же ей быть - в третьем мире, или все таки с цивилизованным Западом.

То, что написано выше, конечно, отдает философскими абстракциями. Но суть ясинских рассуждений не сложно понять, если задуматься над вопросом, почему в России так мало предпринимателей. В Штатах малый и средний бизнес создает 80 процентов национального дохода, у нас - едва ли 10. Почему народ не хочет заниматься бизнесом? Налоги? Административные барьеры? Криминал? Ерунда! Те, кто занялся бизнесом, показали: и с тем, и с другим, и с третьим жить можно. Проблема в другом: толковый и грамотный учитель до посинения будет сидеть на своем нищенском окладе, на который и себя-то прокормить нельзя, не то что семью, вместо того, чтобы уволиться и начать зарабатывать деньги на пошиве трусов, например. Потому что "стабильность", "уверенность в завтрашнем дне", дармовая забота государства ему, среднему русскому учителю, куда как более дороги, чем полная опасностей и ответственности, но достойно обеспечивающая предпринимательская жизнь.

И вот это действительно ценностная проблема, которую не решишь никакими налоговыми поблажками или снятием административных барьеров. Здесь только одно средство - вытравливать из сознания (или даже из подкорки) народа боязнь ответственности, боязнь свободного труда. Как это делать - отдельный сюжет, об этом Евгений Ясин не рассказывал, да, наверное, и не надо пока. Это ведь только отдельные ученые поняли, что культура имеет значение. Правительство же по-прежнему живет в плену экономических схем в духе "догнать Португалию к 2052 году", в которых способность государства к развитию определяется двумя-тремя параметрами: мировой ценой на нефть, уровнем инфляции да, может быть, величиной налоговой нагрузки на бизнес. До культуры правительство пока не дошло.  

Михаил МАЗУР, Иркутск. "Иркутская торговая газета", № 16, 29.04.2003 г.