Вся российская и мировая общественность в последнее время является свидетелем беспрецедентной по масштабам акции со стороны правоохранительных органов России в отношении одной из самых крупных компаний мира и лично в отношении ее президента, Михаила Ходорковского.

Михаил Борисович ответил на ряд вопросов, заданных журналистами из регионов, в числе которых был и корреспондент "Эпиграфа". Встреча состоялась 18 июля в Москве.

-Михаил Борисович, какова ваша позиция и позиция компании "Юкос" в отношении тех обвинений, которые вам предъявляет генпрокуратура?

-Если говорить о нашей позиции в этом деле, то она достаточно проста и понятна. Правовых аспектов у этого дела не существует. По тем или иным причинам я не хочу говорить о том, что мы святые, что это обсуждать, мы все не святые. Но по юридическим аспектам этого дела я должен сказать, что у меня есть абсолютная стопроцентная уверенность, что ничего противоправного ни нами, ни нашими коллегами не совершалось. Мы в этом так уверены, потому что с 99 года, когда компания "Юкос" взяла курс на открытость, мы все или большинство точек, которые могли вызывать сомнения, подчистили. Там где мы сомневались, на сколько это было возможно, мы подчистили. Где-то заплатили деньги, где-то вернули акции, где-то урегулировали споры, вернули долги банка "Менатеп". В общем, с 99 года мы хорошо поработали, прежде чем сказать через три года, что мы открытая и честная компания. Это не значит, что мы абсолютно идеальны. Верно, когда-то что-то можно найти. Но из того, что сейчас нам инкриминируется, найти нельзя ничего.

-Расскажите о тех делах, которые вам инкриминируются, и какие конкретные доказательства за ними стоят?

-Сейчас рассматриваются три дела. Первые дела связаны с убийствами людей в Тамбове. Единственная связь, которую на сегодняшний день нашла прокуратура, единственное, на что она ссылается, это то, что арестованный ею сотрудник нашей компании (Алексей Пичугин. - Ред.) был крестным отцом ребенка этих похищенных или убитых людей. Ребенка этих похищенных или убитых людей назвали его именем. Вот единственное, что они реально нашли. Все остальное - размышления. Убийство произошло в Тамбове в то время, когда этот человек находился в Москве в канторе. Других доказательств у них нет. Сейчас человеку по заявлению и его жены и адвоката колют психотропные вещества.

Второе дело по "Апатиту". Я не обсуждаю юридические аспекты. Простая, абсолютно понятная вещь. В прошлом году компания подписала мировое соглашение с Российским фондом Федерального имущества, компенсировав те претензии, которые были у Фонда, как у держателя акций. Суд утвердил это мировое соглашение. В решении суда и в мировом соглашении черным по белому написано, что после выплаты денег государство не имеет права требовать возврата акций. Это решение суда не опротестовано. Более того, оно не может быть опротестовано уже потому, что сроки конституционных обжалований прошли. Человек (Платон Лебедев. - Ред.) сидит. Человек, который не был директором общества, ни акционером общества, который подписал комфортное письмо при участии в аукционе и за это он расплатился.

Третий вопрос касается человека (Рамиль Бурганов. - Ред.), который три с половиной года скрывается за границей, и объявлен в международный розыск. Он обвиняется в хищении акций предприятия "Восточная нефтяная компания". Перед продажей "Восточной нефтяной компании" он написал и подписал, что все активы компании на месте. Независимые оценщики и аудиторы это подтвердили. Компания была продана с аукциона, ее купили мы. Мы говорим, что у нас нет претензий к человеку, что он продал акции компании. Мы владельцы об этом говорим - человек в международном розыске. Семья, двое детей, вернуться не может. Это правосудием называется? Это правоохранительными органами называется?

-Какова роль прокуратуры, судов и в чем вы видите причину всего того, что сейчас происходит? Зачем это нужно государству?

-Я считаю, что прокуратура конкретно врет президенту. Это мое мнение. Проблема в том, что я не считаю прокуратуру правоохранительным органом. Его можно как-то по-другому называть, но не хранителем права. Я не очень верю в независимость наших судов. Я не могу так же четко это утверждать, как в отношении прокуратуры, но у меня есть сомнения. Если суды принимают решение держать людей под стражей на основании тех обвинений, о которых я вам сказал, у меня есть сомнения в том, что это независимые суды.

Мы устоим, мы крупная компания, мы имеем возможность обращаться к адвокатам, мы имеем возможность защищать наших людей и во время тюремного заключения. Внеправовые действия производятся нашими в кавычках правоохранительными органами все-таки с определенной осторожностью, хотя то, что они решились на применение психотропных веществ, у меня уже начинает вызывать сомнения, что остатки сознания еще не покинули соответствующие головы.

Я смотрю за реакцией общества, никто не сочувствует олигархам. Да и что нам сочувствовать, мы ведь сильные люди. Мы и в тюрьме остаемся сильными.

А вот представьте, что получилось. Вот взяли компанию людей, защищенных и не слабых, компанию, которая, по мнению всего мира, лучше всех в России на сегодняшний день справилась с проблемами предыдущей жизни. И в эту компанию приходят и сажают ее людей в тюрьму. И вот, предположим, что люди в погонах пришли к власти. И они знают, что до любого могут домотаться. А если для этого нет оснований, могут просто посадить. В нашем случае действуют генерал-полковники и генерал-лейтенанты. А возьмем конкретного человека, у которого своя лавочка на рынке или квартира приватизированная. Или дача где-то. А рядом сержант. А их много - сержантов, лейтенантов, ФСБ, родственники у них есть. Мы все это уже проходили, это все уже в истории было. Если мы посмотрим на 37 год, кто в первую очередь пострадал? У кого квартира была. Те, кто жил в коммуналке, тот не страдал.

-Как текущая ситуация может отразиться на имидже нашей страны, в частности, на инвестиционном климате России?

-Мы пятнадцать лет строим новую страну. У нас создалось ощущение, что мы строим новую страну. К нам пошли деньги, серьезные деньги. Весь мир в течение 2003 года утверждал, что во всем мире стагнация, а Россия развивается и к нам пошли серьезные деньги - по миллиарду в месяц. Мы вот-вот, в 2004 году после президентских выборов должны были получить инвестиционный рейтинг. Это означает, что вместо 5-10 млрд. дол. в год мы бы получали 30-50 млрд. в год иностранных инвестиций. Все, забыли. 2006 год в лучшем случае. Это значит, что 50-60 млрд. в год мы выкинули на помойку. И это в том случае, если в мире ничего другого не возникнет. А если цена на нефть упадет, а если какая-нибудь другая страна начнет нормально развиваться, а если просто экономический подъем в мире начнется, и деньги можно будет вкладывать в Америку и в Европу? Все, мы упустили свой шанс. Еще на пять лет или на 10. Ради чего?

Поэтому если люди до сих пор не поняли, что происходящее касается каждого из них, это наши с вами проблемы. У нас еще не создалось гражданское общество. Человек не понимает, что сначала делают символический жест. Берут что-то, что может более или менее защищаться, и раздавливают, используя любые способы. А потом остальных уже и давить не надо. Их можно только пугать. Они сами все отдают. А то, что в результате всего этого страна становится беднее, каждый конкретный человек становится беднее, страна теряет свои перспективы на мировом рынке - какая ерунда, мелочь.

-Даете ли вы какие-нибудь инструкции своим региональным представительствам?

-Я выступал на расширенном правлении в Томске, специально сказал всем сотрудникам компании и повторю сейчас для вас, что коллеги, вас это не касается, вас это может касаться, как граждан и об этом мы сейчас говорим, но вас, как сотрудников компании это не касается. На компанию впрямую никто не покушается. Она нормально ведет свою производственную деятельность. Мы не настолько не дальновидны, чтобы не понимать, что подобная ситуация может случиться. В компании существуют независимые структуры, которые занимаются производственной деятельностью и структуры, которые занимаются тем, чем сейчас занимаемся мы. Поэтому ради бога. Впереди зима, она может быть не такой уж мягкой. Занимайтесь своей работой, обеспечивайте свои регионы топливом.

-Михаил Борисович, как стало известно, несколько месяцев назад была создана межведомственная группа по Ходорковскому, по "Юкосу". Было ли вам что-нибудь об этом известно?

-Да мне было известно о том, что прокуратура и ФСБ формируют специальную группу по мне лично. В этой ситуации могло быть много решений. Я предупредил своих коллег, что, либо им придется покинуть страну, либо, если они останутся здесь, драка может быть очень жестокой, включая тюремные заключения. Мои коллеги приняли для себя гражданское решение - решение остаться.

-Вы недавно вернулись из Америки, пока еще не было какой-то реакции на это событие. Что там вообще происходило?

-Еще полгода назад я обещал встретиться с руководителями крупнейших компаний мира, и мне было просто неудобно не поехать, там были очень уважаемые люди и даже сложившаяся ситуация не является основанием, чтобы нарушить данное мною обещание. Надо сказать, что я получил от них не мало хороших советов и напутствий. Но, если говорить об инвесторах, о политической элите, в том числе и американской, то моя задача состояла в том, чтобы убедить всех этих людей, что в России все более и менее нормально. И, более того, что мы сами справимся с теми проблемами, которые у нас возникли, потому что я, в отличие от наших прокурорских деятелей, гражданин своей страны. Я гражданин России и я понимаю, что потеря уже на сегодняшний день составляет десятки миллиардов, и я не хочу, чтобы эта потеря увеличивалась до сотен. Я убеждал людей, чтобы нам дали самим справиться с ситуацией. Мы достаточно уже зрелый народ и может быть в значительной степени поэтому мне удалось убедить людей в том, что никаких действий на сегодняшний день предпринимать не надо. А если вы считаете, что там мало народу, который бы хотел сказать, что в России сейчас все как всегда и надо на эту страну плюнуть и ее забыть, вы глубоко ошибаетесь.

В прессе сообщалось про чрезвычайную схему управления компанией "Юкос". Что это за схема?

Это схема управления, которая была рассказана журналистам при ответе на вопрос, а что будет, если с руководством компании что-то случится. Такие схемы есть во всех крупных компаниях и наша компания не исключение. Что будет, если выйдет из строя первое лицо, второе пятое, десятое? В нашем списке 11 человек.

Общались ли вы в последнее время с губернаторами и другими политиками в регионах? Понимают ли они степень серьезности всего происходящего?

Губернаторы, чиновники, политики - я много с кем общался за последние дни. Кто-то боится больше, кто-то боится меньше. Но общий рефрен, который звучит: "Мужики держитесь, мы понимаем, что если вы обломитесь, то всем достанется". Вот эту свою гражданскую ответственность я понимаю, и мои коллеги понимают, в том числе и те, которые находятся в тюрьме. Наша ответственность не в том, чтобы отстоять себя, или не только в этом, но и пример для огромной массы людей в погонах, которые либо останутся в казармах, либо бросятся на общество.  

Виктория КОКОРИЧ, Новосибирск. Опубликовано в газете "Эпиграф" № 29. 25 июля 2003 г.